просить у вас прощения... и благодарить вас за вашу доброту... за вашу
снисходительность ко мне, когда я в таком гнусном состоянии. Как я мог
так по-свин... (Снова спотыкается.) Черт бы побрал этот вереск! У меня
нога запуталась!.. Нора. Ну, ну, ничего. Спокойно. Идемте, идемте.
Бродбент, в роли изобличенного пьяницы, позволяет
отвести себя вниз к дороге. Снисходительное сочувствие
Норы к его предполагаемому состоянию, вместо гнева и
отвращения, которые он встретил бы у своих
соотечественниц, кажется Бродбенту воистину божественной
добротой. И ему, конечно, невдомек, так же как и Норе,
что когда англичанин впадает в сентиментальность, его
поведение становится поразительно похожим на поведение
ирландца, когда тот пьян.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
На следующее утро Бродбент и Ларри сидят за завтраком;
завтрак происходит на небольшой лужайке перед домом
Корнелия Дойла, посредине которой поставлен стол. Они
уже кончили есть и сейчас погружены в чтение газет.
Почти вся посуда составлена на большой железный поднос,
покрытый черным лаком, тут же коричневый фаянсовый
чайник, серебряных ложек здесь не водится; масло
положено целым куском на обыкновенную мелкую тарелку. На
заднем плане дом - небольшое белое строение с шиферной
крышей; вход в него через застекленную дверь. Тот, кто
вышел бы в сад через эту дверь, увидел бы прямо перед
собой стол, направо калитку, ведущую из сада на
дорогу, а, круто повернув налево, мог бы, пройдя через
запущенный боскет, обогнуть дальний угол дома. Между
лавровых кустов виднеются изуродованные останки большой
гипсовой статуи, обмывавшиеся дождями в течение целого
столетия; статуя имеет отдаленное сходство с величавой
женской фигурой в римских одеждах, с венком в руке. Эти
статуи хотя и созданные, по-видимому, человеческими
руками, как бы произрастают сами собой в ирландских
садах. Их происхождение составляет неразрешимую
загадку даже для самых давних обитателей страны, ибо с
их вкусами и образом жизни они не имеют ничего общего.
Возле калитки стоит простая садовая скамья, облупленная,
потрескавшаяся от непогоды и испачканная птичьим
пометом. Неподалеку валяется пустая корзина, для ее
пребывания здесь нет никаких оснований, кроме одного
надо же ей где-нибудь лежать. У стола незанятый стул, на
котором только что сидел Корнелий, сейчас уже окончивший
завтрак и удалившийся в комнату известную под
названием "конторы", где он принимает от фермеров
арендную плату и хранит счетные книги и деньги. Этот
стул, так же как и два других, на которых сидят Ларри и
Бродбент, сделан из красного дерева; черное матерчатое
сиденье набито конским волосом.