- Конечно, дорогая. Ты великолепна! Я горжусь тобой!
- Мною действительно можно гордиться?
- Да, сестра, и никогда больше я не назову тебя робкой. Какую же смелость надо иметь, чтобы с одним подсвечником в руке посмотреть в лицо этому негодяю! Ведь он мог убить тебя! А ты, Бет... Бет, что с тобой? Увидев затуманившиеся глаза сестры, Чарли едва успела подхватить ее обмякшее тело.
Глава 22
- Который час?
- Вы спрашиваете меня об этом в двадцатый раз, мой друг, - сказал Моубри, вынимая из кармана часы. - Четыре минуты второго.
- Почему же они опаздывают?
- Женщины никогда не приходят вовремя. И прошу вас, не стоит так волноваться. Я, например, за Бет не беспокоюсь.
Радклифф усмехнулся:
- Вам хорошо. Как-никак вы уже женаты. Что бы ни случилось, Бет все равно ваша законная жена. А Чарли? У нас все гораздо сложнее.
- Но главное, что она сделала свой выбор и дала окончательное согласие на брак.
- Да, конечно... - не очень уверенно кивнул Радклифф. - Но вдруг что-нибудь случится?
- Что вы имеете в виду, дружище?
- Ох, ну разве с Чарли можно что-нибудь предусмотреть?! С ней вечно происходят различные неприятности. За всю жизнь я не встречал ни одной такой женщины.
- Верно, - вздохнул Томас. - А ведь и Бет в последнее время потянуло на приключения. С того самого дня, когда случилась история с Норвичем.
Радклифф кивнул, ибо так все и было: спокойная, уравновешенная и рассудительная Бет стала все более напоминать свою сестру, и ее муж, разумеется, ужасно огорчался. Дом Моубри, как и дом его друга Радклиффа, стал пристанищем для бездомных странников. Однако Томас никому не рассказывал об этом. Он был прав: все началось с того самого случая в борделе у Эгги - тогда Бет, вооружившись канделябром, обезоружила негодяя Норвича. А потом сказала, что больше ничего не боится. И она действительно ничего не боялась - даже несмотря на то что в тот день с ней случился обморок.
Что же касается лорда Норвича, то он в тот же день вместе со своей приятельницей Эгги был схвачен представителями властей. Норвич пытался доказать, что он член королевской семьи. О дальнейшей его судьбе ходили лишь слухи. Эгги, так и не дождавшись судебного разбирательства, скончалась в тюрьме от сердечного приступа. А когда Радклифф попытался узнать, какое обвинение будет предъявлено Норвичу, его успокоили, заявив, что суд вынесет справедливый приговор. Многие утверждали, что "наследник королевских кровей" до конца дней своих заточен в сумасшедшем доме - дабы не позорил королевскую семью.
- О черт! - Томас приложил руку к груди. - Теперь и я начинаю волноваться.
Обменявшись выразительными взглядами, мужчины вновь принялись расхаживать у входа в церковь, где в ожидании торжественной церемонии собралась нарядная толпа - несколько сот человек, - ибо все считали за честь получить приглашение на День четырех обетов. В этот день должны были венчаться Чарли с Радклиффом и Элизабет с Томасом. История взаимоотношений этих пар казалась всем необыкновенно романтичной. Хотя, конечно, никто не догадывался, что в этот день Чарли даст свой обет впервые, в го время как Бет - уже в третий раз.
По настоянию Чарли свадьба должна была состояться ровно через год со дня их "венчания" в Гретна-Грин - чтобы в дальнейшем не возникало путаницы в датах. Бет и Томас отнеслись к просьбе с пониманием и согласились. Естественно, все это решалось еще тогда, когда никто не знал о беременности Чарли, вернее, о том, что предполагаемый срок рождения ребенка - всего через неделю после Дня четырех обетов. Радклифф хотел обвенчаться гораздо раньше, говорил, что ребенок не должен появиться на свет до того, как его родители станут мужем и женой. Однако Чарли - прекрасная, очаровательная и упрямая сказала твердое "нет", и Радклиффу пришлось уступить. Ему оставалось лишь надеяться, что все пройдет гладко и роды не начнутся прежде времени.
- Как вам удалось уговорить ее на повторное венчание? - спросил Томас.
Радклифф с усмешкой ответил:
- Пришлось составить контракт: обязался никогда больше не относиться к ней снисходительно, а также обсуждать с ней свои коммерческие дела.
- И все?
- Нет. Кроме того, я должен брать ее в свой клуб - в мужском платье, разумеется. - Радклифф тяжко вздохнул.
- Что?.. - Томас в изумлении уставился на друга.
- Тс-с... - Радклифф приложил палец к губам и осмотрелся. - Нас могут услышать.
Но никто из гостей не обращал на женихов внимания. Все с нетерпением ждали невест - они вот-вот должны были приехать.
- Кажется, она до сих пор жалеет, что так и не побывала в моем клубе, продолжал Радклифф. - Элизабет очень Много ей рассказывала об "этих великолепных залах" - так она выразилась.
- Вы еще не приглашали ее туда?
- Нет-нет, я никак не решался, и она уже стала терять терпение. Но потом, узнав о беременности, Чарли подумала, что прокуренные комнаты не место для беременной женщины. Надеюсь, со временем она выбросит это из головы и... - Раздался пронзительный визг, и Радклифф насторожился. Кажется, это Чарли, - пробормотал он.
Радклифф с Томасом бросились к церковным воротам - и замерли, ошеломленные картиной, открывшимся их глазам. Чарли и Бет, обе в свадебных нарядах, изо всех сил хлестали своими пышными букетами какого-то ремесленника, вероятно, сапожника. При этом невесты выкрикивали ругательства в адрес бедняги.
- Ох, Радклифф, только теперь я понял: ваша жена очень плохо влияет на мою Бет, - с укоризной в голосе проговорил Моубри.
- Моя жена? Господь с вами, Томас, нельзя винить Чарли в переменах, произошедших с Бет. Они же всю жизнь прожили вместе! И за двадцать лет ее характер полностью сформировался.
- Не думаю, - нахмурился Томас. - И все же что так повлияло на нее?
Радклифф усмехнулся:
- Самым последним изменением в жизни Бет стали вы, мой друг.
Тут к ним подошел Стоукс.
- Боюсь, леди Чарли и леди Бет едва ли поспеют на церемонию, - сказал дворецкий.
Радклифф и Томас вновь обратили свои взоры на сестер. Сапожник пытался забраться на сиденье своего фургона, а одна из невест с яростью хлестала по его спине букетом и, казалось, не придавала ни малейшего значения своему "положению". Другая же невеста отчаянно лягала несчастного каблуками своих изящных туфелек; при этом она еще вцепилась в шевелюру сапожника, и тот визжал как поросенок!
Переглянувшись, женихи помчались на помощь своим невестам. Радклифф подошел к одной из прекрасных дам и, подхватив ее на руки, бережно понес к ступенькам. Затем осторожно усадил. Она подняла на лорда глаза, и он, с изумлением глядя на нее, пробормотал:
- Элизабет?
- Мы упустим его! - закричала невеста, пытаясь вырваться из объятий Радклиффа.
Чарли же тем временем отталкивала Томаса, пытавшегося усадить ее на ступеньки. В конце концов невестам удалось вырваться, и они снова бросились к сапожнику. Дабы положить этому конец, Радклифф с Томасом схватили сестер за руки и подвергли допросу.
- Итак, - насупился Радклифф, - пожалуйста, объясните, что все это значит?
- Он избивал ребенка! - воскликнула Чарли, пытаясь привести в порядок свой свадебный наряд.
- Какого ребенка?
- Там, в фургоне. Маленького мальчика.
Оставив плененного сапожника под присмотром Стоукса, женихи заглянули в фургон. Несчастный ребенок лежал на скамье, покрытой какими-то грязными тряпками. Красные полосы на теле мальчика свидетельствовали о многочисленных побоях. Радклифф наклонился, чтобы поднять ребенка, и тот громко закричал.