У Франчески не было желания заниматься чем-либо подобным - она даже не знала наверняка, нравится ли ей Эван Вариан или нет, - но дело зашло слишком далеко, чтобы отступить без унижения, поэтому она сделала, что он просил. Матрац заскрипел, когда она легла. Почему у него такой скрипучий матрац? Почему так холодно в комнате? Эван без предупреждения навалился на нее. Испуганная Франческа пыталась сбросить его, но Эван бормотал что-то ей на ухо, сражаясь с ее полотенцем.
- О!.. Перестань! Эван...
- Пожалуйста, дорогая, - сказал он, - делай, что я...
- Слезь с меня!
Франческу охватила паника. Эван справился с полотенцем, и она стала колотить его по плечам.
Он снова буркнул ей что-то в ухо, но в отчаянии она разобрала лишь конец фразы.
- ..возбуждаешь меня, - прошептал он, стягивая халат.
- Скотина! Убирайся прочь! Слезь с меня! - кричала она, сжав кулаки и лупя его по спине.
Эван коленями раздвинул ее ноги.
- ..только один раз, и потом я кончу. Только раз назови меня по имени.
- Эван!
- Нет! - Что-то ужасно твердое уперлось в нее. - Назови меня Буллит
- Буллит? Слово слетело с ее губ, и он вломился в нее. Она пронзительно вскрикнула, почувствовав удар горячей боли, а потом, прежде чем она смогла вскрикнуть еще раз, Эван начал содрогаться. - Свинья! - истерически рыдала она, колотя его по спине. - Ты страшная, грязная скотина! С силой, неожиданной для нее самой, она наконец сбросила его с себя и выпрыгнула из постели, захватив с собой покрывало и укрыв им свое обнаженное поруганное тело. - Я добьюсь, что тебя арестуют! - кричала Франческа, и слезы градом катились по ее щекам. - Ты еще пожалеешь об этом, чертов извращенец! - Извращенец? - Эван натянул свой халат и поднялся с постели, все еще неровно дыша. - Я не стал бы все делать так быстро, Франческа, - холодно сказал он, - и, если бы ты не была столь неумелой любовницей, ничего бы этого не случилось! - Неумелой! - Обвинение так поразило ее, что Франческа почти забыла о пульсирующей между ногами боли и о том противном и липком, что текло по ее бедрам. - Неумелой! Ты набросился на меня! Он завязал пояс и враждебно посмотрел на Франческу: - То-то все позабавятся, когда я расскажу, что красивая Франческа Дей фригидна! - Я не фригидна! - Конечно, ты фригидна. Я любил сотни женщин, и ты - первая, оставшаяся недовольной! Он подошел к позолоченному комоду и достал трубку. - Боже, Франческа, если бы я знал, как ты ужасна в постели, я бы не связывался с тобой! Франческа выскочила в ванную, кое-как оделась и выбежала из дома. Она запретила себе думать о том, что ее изнасиловали. Это было страшное недоразумение, и она просто заставит себя забыть об этом. Кроме всего, она - Франческа Серрителла Дей. С ней не может случиться ничего по-настоящему ужасного! НОВЫЙ МИР Глава 3 Даллас Фремонт Бодин сказал как-то раз репортеру из "Спорте иллюстрейтед", что профессиональные игроки в гольф отличаются от других профессиональных спортсменов тем, что не плюются. Если они из Техаса, конечно. Другие-то с удовольствием делают всякие мерзости. Техасский стиль гольфа был одним из излюбленных тем Далли. О чем бы ни шла речь, он запускал одну руку в свои золотые волосы, бросал в рот пластинку "Даббл-баббл" и заявлял: - Вы, конечно, понимаете, мы говорим о настоящем техасском гольфе.., а не об этом модном дерьме из Профессиональной ассоциации гольфа! Настоящий, со своими хитростями, с ударчиками, которые пробивают мяч против ураганного ветра и вколачивают его в шести дюймах от колышка на выгоревшей общественной площадке для гольфа! И не важно, что у вас из клэбов <Клэб клюшка для игры в гольф.> всего лишь старенькая железная "пятерка" - она досталась вам в детстве, и вы таскаете ее с собой просто потому, что на нее приятно взглянуть! К концу 1974 года Далли Бодин создал себе у спортивных журналистов репутацию спортсмена, который собирается внести желанную струю свежего воздуха в душный мир профессионального гольфа. Его привлекательная техасская физиономия красовалась на журнальных обложках, колоритные высказывания широко публиковались. К сожалению, Далли часто исключали за ругань с официальными лицами или за "левые" ставки с нежелательными особами, поэтому его никогда не оказывалось поблизости, когда в палатке для прессы дела начинали идти туго. Тем не менее репортеру, чтобы отыскать его, требовалось лишь узнать у местных жителей название самой захудалой в округе сельской забегаловки ковбойского пошиба, и в девяти случаях из десяти Далли оказывался там со своим кэдди <Кэдди - подручный игрока в гольф.> по имени Кларенс Скит Купер и тремя или четырьмя бывшими королевами студенческих балов, которым удалось ускользнуть на вечерок от мужей. - Определенно, брак Санни и Чер под угрозой, - сказал Скит Купер, изучая экземпляр журнала "Пипл" в тусклом свете, сочащемся из открытого перчаточного отделения. Он глянул на Далли, который, положив одну руку на руль, в другой держал пеностироловую чашку с кофе. - Да, с-сэр, - продолжал Скит. - Знаешь ли, у малышки Частати Боно в скором времени появится отчим. - С чего ты взял? На самом деле Далли это совершенно не интересовало, однако периодическое мигание надвигающихся фар встречных машин и гипнотический ритм прерывистой белой полосы на шоссе 1-95 нагоняли на него сон, а они еще даже не подъехали к границе штата Флорида. Бросив взгляд на освещенный циферблат часов на приборной доске "бьюика-Ривьера", он обнаружил, что уже почти половина четвертого. Оставалось три часа до того момента, когда ему предстояло сделать первый удар в отборочном круге открытого чемпионата "Орандж Блоссом". Этого времени едва хватит на то, чтобы принять душ и проглотить пару взбадривающих таблеток. Он подумал о Бэре, который скорее всего уже прибыл в Джексонвилл и теперь вовсю спал в лучших апартаментах, какие ему должен был предоставить мистер Мэрриотт. Скит швырнул "Пипл" на заднее сиденье и взял экземпляр "Нэшнл инкуайерера". - Чер начинает в своих интервью заводить разговоры о том, как сильно она уважает Санни, - отсюда я и догадался, что они скоро разбегутся. Ты ведь не хуже моего знаешь, что как только женщина начинает толковать об уважении, мужчине лучше всего тотчас же подыскивать себе хорошего адвоката. Далли засмеялся и тут же зевнул. - Кончай, Далли, - запротестовал Скит, наблюдая за тем, как стрелка спидометра ползет от семидесяти пяти к восьмидесяти милям. - Почему бы тебе не завалиться на заднее сиденье и не поспать немного? А я пока поведу машину. - Если я сейчас засну, то не проснусь к следующему воскресенью, а мне позарез надо пройти отборочные в этой мясорубке, особенно после сегодняшнего. - Они только что отбыли с финального круга открытого чемпионата "Саутерн", который Далли закончил с катастрофическим для себя результатом в семьдесят девять ударов, что было на семь ударов хуже его среднего показателя, и повторять этого не хотелось. - Полагаю, у тебя в этой куче дерьма не найдется "Гольф дайджеста"? - спросил он. - Ты же знаешь, я никогда не читаю подобную дрянь. - Скит вновь обратился ко второй странице "Инкуайерера". - Не хочешь ли послушать о Джеки Кеннеди или о Берте Рейнольдсе? Далли, тяжело вздохнув, нащупал ручку настройки радиоприемника. Хотя сам он был поклонником рок-н-ролла, но ради Скита попытался поймать какую-нибудь станцию, которая в столь поздний час передавала бы музыку кантри. Лучшим, что ему удалось найти, был Крис Кристофферсон, запродавший себя Голливуду, поэтому он остановил свой выбор на новостях. "...С лидера движения радикалов шестидесятых годов Джерри Джеффа сегодня сняты все обвинения, выдвинутые в связи с его причастностью к демонстрации на военно-воздушной базе "Неллис" в Неваде. Согласно заявлению федеральных властей, Джефф, который впервые приобрел скандальную известность во время беспорядков на съезде демократической партии в Чикаго в 1968 году, в последнее время обратил свое внимание на антиядерное движение. Одна из второстепенных группировок, объединяющая радикалов шестидесятых и по-прежнему связанная с судебными делами активистов..." Далли не интересовала судьба постаревших хиппи, и он недовольно выключил радио. Затем вновь зевнул. - Как по-твоему, удастся тебе выговорить слова из той книжки, что я засунул под сиденье, если ты хорошенько постараешься? Скит, протянув руку, извлек томик "Уловки-22" Джозефа Хеллера в мягкой обложке и, глянув на него, отложил в сторону.