- Прошу тебя, поскорее продай Комфорт, - ответила Фортейн.
Кайрен почти не удивился.
- Что опять наделала эта девчонка? Я знаю, она ко мне неравнодушна, но стоит ли обращать внимание на шестнадцатилетнюю дурочку, судьба которой сложилась нелегко? Неужели ты ревнуешь, милая? - спросил он, лаская ее груди.
- В ней нет ничего детского, - возразила Фортейн. - Она стара, как сама Ева, а в груди бьется холодное сердце шлюхи. Знаешь, что она посмела сказать мне сегодня?
Кайрен почти боялся спросить, но, услышав, в чем дело, просто ушам не поверил.
- Она ничего не желает делать, и мистрис Хокинс жалуется, что только оплеухами ее можно заставить помочь на кухне. Часами где-то болтается, и никто не знает, куда она делась. Она вносит раздор в наш дом, и я не желаю ее видеть. И без того дитя, растущее в чреве, вытянет из меня все соки. Не могу и не хочу иметь дело с этой особой, заключила Фортейн.
- Не так-то легко будет найти на нее покупателя, - задумчиво протянул Кайрен. - Я приобрел ее в Виргинии, а цена включала стоимость ее проезда на судне. Когда срок ее службы закончится, я должен дать ей пятьдесят акров земли, быка, ружье, две мотыги, юбку и корсаж, туфли, чулки, синий передник, полотняную сорочку, два чепца и три барреля кукурузы. Не знаю, кто возьмет ее на таких условиях.
- В таком случае отвези ее в Виргинию и продай, - раздраженно посоветовала Фортейн. - А еще лучше дай ей денег и отошли в Англию на "Розе Кардиффа" со следующим же рейсом. Кто знает, что ее сослали за воровство? Она сама никому об этом не скажет, если не захочет, чтобы ее снова бросили в Ньюгейт. А на эти деньги она купит себе лавчонку или найдет мужа, чтобы успокоить донимающий ее зуд.
- Сначала я попробую найти покупателя, - решил Кайрен. - Не хочется нести такие расходы, а кроме того, она уже отработала два года своего срока. Я не получу за нее полную цену, Фортейн.
- Мне все равно, даже если тебе не достанется ни гроша.
Если отыщется человек, который избавит нас от нее, отдай ему девчонку бесплатно. Я хочу, чтобы она убралась из нашего дома! воскликнула Фортейн.
- После окончания жатвы я этим займусь. Обещаю, - поклялся он.
***
В сентябре табак срезали, развесили в сушилках, потом связали в кипы и сложили в большие бочки с тем, чтобы загрузить в трюмы "Розы Кардиффа" и переправить в Англию. Компания "О'Малли - Смолл" занялась торговлей табаком, оказавшейся весьма прибыльной. Кроме табака, судно должно было взять бочонки с кукурузой. Колония с каждым днем разрасталась, и наличные деньги были крайне необходимы. Овощи уже были qnap`m{, корнеплоды и капуста заложены на хранение в подвалы и погреба. Мужчины охотились на оленей и дичь, чтобы сделать запасы солонины на зиму. "Горец" вернулся с тремя дойными коровами, двумя упряжками волов, двумя дюжинами кур и петухом.
Природа готовилась к зимней спячке. Гуси собирались огромными стаями, готовясь к дальним перелетам. Красно-золотистые листья кленов горели пламенем, буки и березы отливали чистым золотом. Фортейн и Ройс расцветали грядущим материнством.
Как-то раз, когда женщины, сидя у дома, шили одежду для будущих малышей, на дорожке показалась Комфорт Роджерс в самом непристойном виде. Сейчас она как две капли воды походила на уличную женщину: в волосах застряли сосновые иглы, губы распухли, одежда в беспорядке.
- С кем она валялась на этот раз? - выпалила Ройс.
- Ад и проклятие! - выругалась Фортейн. - Если она нагуляет брюхо, Кайрен никогда не сумеет избавиться от твари!
- Он собирается ее продать? - обрадовалась Ройс. - Так ей и надо! Видели бы вы, как она липнет к моему Кевину. Так и трется об него при каждой встрече! Я бы выцарапала ей бесстыжие глаза, но не хочу устраивать сцены и позорить вас, миледи. Вот уж кого не жаль! Пусть убирается хоть в пекло! Недаром мужчины говорят, что за полпенни Комфорт Роджерс для любого раздвинет ноги!
Фортейн закрыла глаза.
- Почему ты не сказала об этом раньше? - взорвалась она. Девчонка, как я и подозревала, - настоящая потаскуха! Нужно поскорее сбыть ее с рук.
- Я так и не смог найти на нее покупателя, - признался Кайрен, когда вечером жена подступила к нему с требованием избавиться от Комфорт.
- Но Ройс говорит, что девчонка ложится с кем ни попадя! рассердилась Фортейн.
- Знаю, - расстроенно пробормотал он. - Поэтому никто не хочет иметь с ней дела. Ни одна порядочная женщина не пустит в свой дом шлюху. Прости, милая. Я всего лишь хотел, чтобы ты не осталась без слуг, а теперь ты терзаешься из-за грязной девки!
Укоризненно покачав головой, Фортейн прижала голову мужа к груди.
- Что за несчастье! Так и быть, ничего не поделаешь, придется отослать ее в Англию и дать денег на первое время. Я не допущу здесь разврата! Пойми, наша репутация пострадает, если люди будут считать, что я позволяю ей распутничать, а ведь ее не остановишь, разве что закуешь в кандалы! - И Фортейн, немного помедлив, добавила:
- Может, так и следует поступить, чтобы она не смела постоянно убегать неизвестно куда? Пожалуй, нужно ее выпороть и посадить в колодки. Это всем покажет, что мы не намерены терпеть ее поведение. Ну, а потом наденем ей на ноги кандалы, чтобы она не бродяжничала.
- Это слишком жестоко, - вздохнул Кайрен, - но я согласен. "Роза Кардиффа" сделала последний в этом году рейс в Мэрис-Ленд. Когда она отплывет в Англию, на борту будет Комфорт Роджерс. Нам такая негодница ни к чему.
На следующее утро Фортейн созвала слуг.
- Мне стало известно, - начала она, - что некоторые из вас забыли о своем положении и правилах приличия. Запомните: больше я не буду с этим мириться и без раздумья продам всякого, кто посмеет позорить этот дом. Она строго оглядела мужчин, которые, хоть и были пуританами, беспутничали не меньше католиков. - Комфорт Роджерс, я запрещаю тебе выходить из дому без разрешения. Тебе ясно?
Комфорт угрюмо уставилась на хозяйку, но промолчала. Фортейн не настаивала на ответе. Судьба Комфорт и без того была решена.
- Давно пора, - заметила мистрис Хокинс, обращаясь к Долли. - Не удивлюсь, если она уберется отсюда, и чем скорее, тем лучше.
- Ты в самом деле думаешь, что госпожа ее продаст? - прошептала Долли.
- Если кто-то согласится взять эту мерзавку, - фыркнула мистрис Хокинс. - Мне до смерти надоело слушать, как она распинается насчет onunrkhb{u взглядов хозяина. Да он видеть ее не желает! Говорю же, ей давно пора задать хорошую трепку.
- Она, наверное, не возражала бы, возьмись за розги сам хозяин, хихикнула Долли и тут же громко охнула, потирая то место на руке, куда пришелся удар деревянной ложкой. - За что?
- Придержи язык, Долли, - предупредила кухарка. - Господин и госпожа любятся, как два голубка! Я не желаю слышать подобных разговоров. Стыдись! Ведь тебе доверили малышей!
- Я не хотела ничего дурного, - жалобно всхлипнула Долли.
- Знаю, - смягчилась кухарка, довольная тем, что восстановила порядок. - Будь хорошей девочкой и беги к детям. Мне нужно ощипать уток к ужину.
Стоя под дверью гостиной, Комфорт подслушивала, что говорят женщины. Мистрис Хокинс - старая корова, а Долли чересчур глупа и слаба. Ничего, когда она станет здесь хозяйкой, немедленно спровадит этих дур. Или продаст кому-нибудь. Мастер Кайрен не позволит отослать ее! Он любит ее, просто боится признаться из-за своей задаваки-жены с огненной гривой и белой, как сливки, кожей. О, как Комфорт ее ненавидит! Как называют ее индейцы? Опаленная Огнем?
Вот оно! Что, если краснокожий верзила устроится между ее молочными бедрами? О-о, как она станет вопить! Не будь ее, Комфорт давно бы ночевала в постели мастера Кайрена. Наверняка так и было бы. А теперь ее милость, видите ли, запретила выходить из дому! Но ничего. Комфорт ей покажет! Ходила и будет ходить куда пожелает. Она не позволит, чтобы какая-то сука вроде прежней лондонской хозяйки распоряжалась ею. Та умолкла навеки, и эта скоро заткнется!
Но пока нужно как можно скорее выбраться отсюда. Ей просто необходимо, чтобы какой-нибудь мужчина как следует ее обработал, но после сегодняшнего все слуги и близко к ней не подойдут. Будь проклята эта рыжая! Какое ей дело до того, кто намял брюхо ее служанке? Комфорт никого не трогает! Ее-то, с животом как арбуз, ублажает муж, но кто посмотрит на бедную Комфорт? Ничего, будет и на ее улице праздник.
***
- Мистрис Фортейн, - обратился к ней Проспер, один из бывших каторжан.
Фортейн, сидевшая на крыльце, подняла глаза:
- Что тебе, Проспер?
- Опять Комфорт, ваша милость. Удрала в лес. Мы работали в поле и случайно ее увидели. Фортейн вскочила:
- Что за проклятая девчонка! Опять заблудится!
- Нет, ваша милость. Комфорт знает здешние места лучше нас всех. Так же хорошо, как индейцы.
- Вот как?