– Куда?
– Увидишь, – ответил он, сохраняя таинственность. Хотя Катрин вовсе не улыбалось снова садиться за руль и выезжать в столь противную погоду, она решила не сопротивляться. Опыт научил ее тому, что Жан-Поль всегда настоит на своем, а, с другой стороны, она знала, что его замыслы всегда хороши, и потому не хотела портить настроение ни ему, ни себе. Но легкий вздох ей подавить все же не удалось.
– Ты изнемогаешь от усталости? – спросил он очень участливо. – Так ведь?
– Да ладно, – проговорила она и взяла чемодан. Он отобрал у нее этот груз.
– Разреши понести мне.
– Ах, Жан-Поль, ну что ты, он же не тяжелый.
– Так полагается.
– Ты уверен? А мне кажется, это давно устарело.
– Не следует верить всему тому, о чем пишет «Либерта». Хорошие манеры не устаревают никогда.
Лифт все еще стоял на их этаже: видимо, многие жильцы находились в разъездах. Катрин и Жан-Поль поехали вниз. Она не могла на него наглядеться. Ох, как же он ей нравился с его карими глазами в обрамлении появляющихся при смехе морщинок, с маленькими ухоженными усиками. Она боготворила его так, что сама казалась себе смешной. Но иначе она не могла.
– Я веду себя, как школьница, – произнесла она, посмеиваясь над собственной влюбленностью.
– Люблю школьниц, – заявил он.
– Рада слышать.
– Дай мне ключи от машины! Поведу я.
Это предложение было столь неожиданным, что она опешила.
– Ты что, боишься доверить мне свою машину?
– Да нет же, конечно, нет, – быстро ответила она и вытащила ключи из своей сумочки.
Он взял их.
– Ты где припарковалась?
– Сейчас покажу.
– Ты не ходи со мною, ma petite, стой спокойно и жди, пока я подъеду. Ты и сейчас уже выглядишь, как вылезшая из воды кошка, а если еще раз попадешь под дождь…
– У меня такой плохой вид? – испуганно обронила она.
Он сразу же понял ее беспокойство и заверил:
– Нет, нет, не плохой. Если любишь кошечек, то любишь их и после купания. Но как бы тебе не подхватить maladie.[27] Мы же оба не хотим, чтобы ты слегла.
– Я довольно стойкая, – заметила она. Он не стал обсуждать эту тему.
– Так где стоит твоя машина?
Катрин, как могла, рассказала, куда ему идти, и назвала номер места на стоянке.
Они спустились к выходу. Жан-Поль поставил чемоданы, поцеловал ее, отправляясь к машине, словно прощался. Она смотрела, как он удаляется большими шагами, чем-то напоминающими поступь пантеры. Он шел, высоко подняв прикрытую шляпой голову, будто хлещущий ливень не имеет к нему никакого отношения.
Ей показалось, что время остановилось, но, взглянув на часы, она поняла, что всего-то и прошло две минуты. И тут подъехала ее машина. Не выключая мотора, Жан-Поль выскочил, забрал из ее рук вещи, уложил их в багажник. Катрин, пробежав несколько шагов под дождем, заняла место рядом с водителем. Он сел за руль и бросил шляпу на заднее сиденье. Она сделала то же со своей промокшей насквозь шапкой. Ни слова не говоря, они наклонились друг к другу и поцеловались. Ей никак не хотелось отрывать губы от его рта.
Жан-Поль включил первую скорость, и машина довольно резко дернулась вперед. Катрин вытянула ноги и постаралась расслабиться. Дождь барабанил по крыше, вода ручьями бежала по стеклам.
– Ты встречалась с тем господином из «Берты»? – спросил он.
– Ты ведь мне это запретил, – ответила она. Он бросил на нее быстрый косой взгляд.
– Трудно поверить, что ты меня послушалась.
– Ты прав, – призналась она.
– И что же?
– Это была, как я и говорила, чисто деловая встреча.
Она и не думала рассказывать ему о предложении Клаазена войти в состав гамбургской редакции. Поскольку решила этого предложения не принимать, оно не казалось ей важным. Рассказав же о нем, она могла бы лишь вызвать ярость Жан-Поля, а так он принял ее известие вполне спокойно. Это его свойство было ей уже известно: он мог по поводу одного и того же факта сначала безмерно разволноваться, а потом проявить полное равнодушие. Да, Жан-Поль – сложный человек. Иногда ей казалось, что быть с ним рядом это все равно, что бежать по минному полю.
– Когда-нибудь, – добавила Катрин, пользуясь его спокойным настроением, – мне придется снова побывать в Гамбурге. Но пока срок еще не назначен.
Он на это ничего не ответил, внимательно следя за дорогой, пока они не выехали за черту города и предместий. Когда они доехали до шоссе 138, ведущего на Дуисбург, дождь стал утихать, и Жан-Поль откинулся на спинку сиденья.
– Ты ни о чем не спрашиваешь, – констатировал он.
– Интересно бы узнать, куда ты меня везешь?
– В Гёттерсвиккерхамм.
Она повторила это название.
– Никогда не слышала такого. Звучит экзотически.
– Вообще-то, – заметил он, – я ждал другого вопроса.
Она не знала, что сказать на это.
– Разве тебя не интересует та важная новость, о которой я упоминал?
– Ах, да! О чем-то таком ты сказал по телефону.
– Мне кажется, о том, что есть новость, я сказал более чем ясно.