Шли недели. Вадик поправлялся медленно.
У Марии Андреевны закончились деньги, а муж не присылал. Письмо с адресом больницы, где находился сын, осталось дома, и Саянов обязан был вспомнить о своем долге.
«Ждешь, чтобы я тебе поклонилась! – сердилась Мария Андреевна. – Не дождешься! Продам свои платья, но унижаться не стану!»
Она жила у своих прежних соседок, и каждая из них сочувствовала ее горю. Соседки уже не раз интересовались, не нуждается ли Мария Андреевна в деньгах, но она не признавалась до последнего дня. Но когда от проданных вещей не осталось даже на билеты, Саянова поделилась об этом с Екатериной Васильевной.
– Деньги – хлопоты временные! Не огорчайтесь, милая, найдем вам на дорогу.
Вечером, когда Мария Андреевна вернулась от Вадика, в доме, приютившем ее, уже посовещались, и женщины одна за другой предлагали ей взять у них в долг.
– Мария Андреевна, погостите с Вадиком у меня, – предложила Анечка. – Пусть немного отдохнет от больничной обстановки.
– Спасибо, Анечка, но отдыхать мы будем дома.
Саянова к этому времени уже получила ответное письмо от Варвары Трофимовны, и это ее по-настоящему ободрило. Она читала и перечитывала строки, где Варвара Трофимовна описывала готовность товарищей помочь Вадику. И ею овладело такое чувство, словно она приобрела новую дружную семью.
«В свой класс и только в свой! – мысленно повторяла мать. – И если Варвара Трофимовна обещает, значит, нечего бояться: будет готовиться вместе с товарищами, скорей всего, со Славиком (Мария Андреевна знала этого мальчика лучше других в классе) и закончит седьмой. Его теперь не придется заставлять – успел хлебнуть горя!»
Заказав билеты, Мария Андреевна поспешила в больницу.
– Вот хорошо! Хорошо, что вы здесь, – сказала дежурная и пригласила Саянову в сестерскую.
– Вас разыскивает товарищ Чистов. Он сегодня уже два раза звонил и просил, чтобы вы к нему обязательно зашли. Вот и адрес.
И дежурная подала Марии Андреевне записку.
Вначале Саянова удивилась, что кто-то в Одессе может интересоваться ею и даже разыскивать: фамилия Чистов давно затерялась в памяти.
– Вашего мальчика товарищ Чистов должен был в детский дом после болезни направить, – пояснила медсестра. – А когда ему сказали, что приехала мать, он теперь каждый день звонит и вас спрашивает. Я просто удивляюсь, как до сих пор вам не передали, – добавила она как бы извиняясь за своих коллег.
Саяновой не очень хотелось встречаться с этим мало знакомым ей человеком, но не пойти – было бы просто бестактностью.
По дороге к Чистову Мария Андреевна снова пережила то обидное чувство к мужу, что все чаще и чаще овладевало ею перед отъездом.
«Я тебе никогда не прощу! Забыть о больном ребенке! Чужие люди беспокоятся, а ты обрадовался своей свободе!»