- О, моя прекрасная! - воскликнул он, поднося ее руки к своим губам.
Венера, на которой было одно только короткое японское кимоно, улыбнулась. В том, что она платила Родригесу, было что-то замечательно декадентское, и Венера получала от этого огромное удовольствие, хотя он далеко не являлся идеалом ее любовника. Впрочем, кто, кроме Купера, им являлся?
- Я устала, - пожаловалась она тоном капризной девочки. - У меня ломит все кости.
- О-о-о! - восторженно воскликнул молодой аргентинец. - Родригес заставит твои косточки петь и оживит твои мышцы. От моих прикосновений все твое тело станет содрогаться в горячих волнах сладострастия.
Этот парень делал явные успехи в старомодном английском языке. Они перешли в массажную комнату. Была в ее современном, выдержанном сплошь в белых тонах, особняке и такая. Венера включила проигрыватель лазерных дисков, и К. Д. Лэнг запел им свою серенаду.
Родригес снял куртку. Теперь на нем оставалась лишь черная футболка без рукавов и обтягивающие черные джинсы. На его руках соблазнительно перекатывались тугие мышцы. Кожа была загорелой, дыхание отдавало ментолом. Все это вместе придавало юноше весьма сексуальный вид.
Он улыбнулся хозяйке, и в его темных глазах можно было прочитать обещание неземных наслаждений.
- На стол, прекрасная моя, - скомандовал он.
Венера сбросила кимоно. Теперь вся ее "одежда" состояла из черных кружевных трусиков.
Взгляд Родригеса восхищенно скользнул по телу женщины, задержавшись на пышных грудях.
- Великолепно! - воскликнул он. - Ты ослепительна, моя Венера!
"Я - не твоя Венера, - хотелось сказать ей. - Я - твоя клиентка. Ты делаешь мне массаж, и время от времени мы трахаемся, но это вовсе не значит, что я тебе принадлежу". Однако, сдержавшись, она молча взобралась на массажный стол, легла лицом вниз и сцепила руки над головой.
Родригес извлек бутылочку какого-то экзотического ароматного масла, налил немного на ладонь и начал любовно втирать его в спину и плечи Венеры.
Она чувствовала, как напряжение медленно, но верно покидает ее тело. О, Боже, его пальцы и впрямь обладали нечеловеческим умением!
- Давно ты живешь в Лос-Анджелесе? - спросила Венера, ощущая, как начинает гореть ее кожа.
- С тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, - ответил Родригес. - Я приехал сюда с замужней женщиной, бежавшей от своего мужа. Она обещала купить мне собственный салон.
- И что же произошло?
- За ней приехал муж. Он был миллиардер. - Родригес передернул плечами. Она любила меня, но была вынуждена поехать с ним. Я был слишком молод, чтобы бороться с такой шишкой.
- Чем же ты стал заниматься после этого?
- Нашел другую женщину. Они всегда были моей слабостью.
- Нет, Родригес, - поправила его Венера, - это ты был их слабостью.
Его руки медленно опускались по ее спине, пока не добрались до трусиков. Родригес аккуратно стащил их и, отбросив в сторону, принялся мять своими умелыми пальцами ее обнаженные ягодицы.
- О-о-о... - восхищенно выдохнула Венера, чувствуя побежавший по коже жар. - Как хорошо-о-о...
- Я учился у лучших учителей. Мой отец в Аргентине был массажистом номер один. Женщины Буэнос-Айреса были готовы ради него на все.
- Знаешь, о чем я подумала? - пробормотала Венера Мария, закрыв от удовольствия глаза. В этот момент пальцы Родригеса массировали ее копчик. Как ты смотришь на то, чтобы сняться в моем новом видеоклипе?
- А что я должен там делать?
- Играть самого себя. Это - клип песни, которую написала я сама. Она называется "Грех". Я хочу, чтобы этот клип получился очень чувственным и немного сюрреалистическим.
- Я был бы польщен.
- В таком случае мой агент по подбору актеров созвонится с тобой.
Его руки уже ласкали внутреннюю сторону ее бедер, раздвигая ноги, проникая внутрь, исследуя самые потаенные уголки ее тела.
Она не пожелала остановить его. Ей было необходимо расслабиться.
Что же с того, что она ему платила! Это заводило Венеру еще больше.
Самое замечательное состояло в том, что при всем этом она полностью держала себя в руках.
***
Чтобы добраться до студии Люка Кесуэя, Бриджит взяла такси. Голос Ноны звучал по телефону очень возбужденно, хотя она и не сказала ничего, кроме как "бери-ноги-в-руки-и-быстро-мотай-сюда".
Девушка знала, что выглядит не лучшим образом в помятых джинсах, бесформенной клетчатой рубашке и с распущенными по спине волосами. К счастью, она только что купила модные солнцезащитные очки от Гесса и теперь надела их, хотя на улице и без того было темно.
Ей не хотелось, чтобы при виде ее Люк почувствовал разочарование, ведь когда они встречались в последний раз, она была "упакована" по высшему классу.
В ожидании подруги Нона расхаживала по тротуару.
- Что стряслось? - спросила ее Бриджит, расплачиваясь с таксистом.
- Не знаю, но когда он мне звонил, то говорил так, будто окончательно спятил. Сказал, что должен увидеться с нами немедленно.
- Думаешь, он подыскал для меня какую-нибудь работу?
- Я, черт побери, надеюсь на это изо всех сил, - ответила Нона. - Но даже если это и не так, нам все равно нужно взглянуть на фотографии. Завтра мы должны показать их Авроре. Теперь, когда ты вернулась, я созвонюсь и с Мишелем. С ним нам тоже необходимо встретиться.
- Меня такой план вполне устраивает.
- Не беспокойся, девочка, - ободряюще сказала Нона. - Мы сделаем все, как надо!
Когда подруги поднялись в студию, там вовсю кипела работа. Помощница Люка, тощая девица в комбинезоне цвета хаки и стоптанных военных бутсах, провела их к бару и велела подождать.
Люк был занят, снимая Сибил Уайлд - манекенщицу с пышными формами и светлыми волосами. На Сибил было лишь прозрачное белье, но ее, казалось, вовсе не смущало, что в студии было полно народу. Наоборот, она одаривала всех белозубой улыбкой, словно снималась для рекламы зубной пасты.
- Что это за народ? - шепотом осведомилась Бриджит у подруги.
- Рекламщики, парикмахеры, гримеры, стилисты, - ответила Нона. - Когда мою мать фотографировали для "Вэнити фэйр", народу было еще больше.
Из динамиков гремел рок. Стодики вдоль стен были уставлены фруктами и всяческой легкой снедью. Хотя Сибил то и дело смеялась, атмосфера в студии была накалена.