- Элизабет - могу я называть вас Элизабет? Вы - девушка моей мечты.
- Я думаю, вы мечтаете о моих деньгах.
Его рука, державшая бокал, не дрогнула. Что она, радаром пользуется, что ли?
- Я живу надеждами, - скромно ответил он и добавил печально:
- Теперь...
- Да, это все, что он вам оставил.
Она села в уголок изящного дивана времен Людовика XVI, позолоченного и обтянутого лионским шелком яркого, солнечного желтого вдета.
Он весьма небрежно уселся рядом.
- Кстати, вы представляете, что он вам оставил?
- Очень много.
- Слишком скромно сказано. Он оставил вам все!
Сейчас вы могли бы купить благодаря вашим деньгам целую страну или даже две. Рокфеллеры, Ротшильды... - Дан посмотрел на ее бокал. - Пейте! поторопил он ее. - Теперь, когда вы умеете делать мартини, вам надо научиться его пить. И что" же вы собираетесь делать со всем вашим богатством?
- А вы что посоветуете?
- Тратить, разумеется.
- Как вы?
- Я отлично это умею.
Она глотнула мартини.
- Почему вы так сосредоточены на деньгах?
- А что еще есть на свете?
Как это мы так далеко зашли, подумал он.
- Я хочу сказать, что вы без этих денег?
- Бедна, - ответила она.
- А с ними вы - все...
- Вы так понимаете мою теперешнюю ситуацию?
Ох, и сука же она. Такая же холодная и жесткая, как ее глаза. Он просто должен одолеть ее.
- Будет правильно, если вы будете так считать, - сказал он серьезным тоном. - Обычно люди в вашем положении.., очень уязвимы. Нуждаются в совете. Ноя не думаю, что вам когда-нибудь понадобится совет.
- Не понадобится.
- Да... Вы кажетесь женщиной, которая дает себе отчет в собственных мыслях. - И в моих тоже, подумал он. - Это необычно для женщины. Но... Глаза его смеялись, в то время как язык жалил. - Вы ведь не слишком женственны, правда?
Он был ошеломлен тем, что она восприняла его реплику всерьез.
- Да, - ответила она. - Не женственна.
- Вы действительно не подходите под это определение, - пробормотал он, разглядывая ее пристально, будто хотел снять мерку. - Но я должен сказать, что с расстояния, которое делит нас, вы выглядите безупречно.
- Как ваши манеры, - ответила она, допивая бокал.
- Я знаю свои возможности, - скромно заметил он, взяв у нее пустой бокал.
- Прекрасно. Я тоже.
И еще как! Он кипел, заново наполняя их бокалы.
Ничего не выходит. Она каждый раз ухитряется опередить его. Хуже того. Она совершенно точно видит, что он делает, и ей наплевать. Он не привык к равнодушию.
Волнения, желания, предвкушение или сомнение - но не равнодушие! Это выводило его из себя. Он не представлял себе, как это может быть. Впервые в жизни он не производил никакого впечатления.
- Как вы на все это смотрите? - спросил он доверительно, подавая бокал.
- Беспристрастно.
Дан глотнул мартини. Он чувствовал, что с трудом сохраняет спокойствие.
- Вам, наверное, все окружающее кажется ненастоящим, - настаивал Дан, - но, поверьте мне, это ужасающе реально.
Увидев ее улыбку, он понял, что и этот выстрел прошел мимо цели.
- Я уже поверила...
Он чувствовал, что возненавидел ее. Он готов был отдать жизнь, чтобы разделаться с ней. И не только из-за денег. Но пока - он поднял бокал.
- Пейте... Первый бокал зажигает огонь, второй - дает тепло... Жгите свечку с обоих концов. Как ни говори, вы можете себе это позволить.
- Вы опять вернулись к деньгам. - В голосе ее слышалась скука.
- Нет, я просто не могу оставить этой темы.
- Вы пробуете оставить меня без денег.
- Если предоставится возможность, - сказал он самым любезным тоном.