- Ваша жена была испанкой, не правда ли?
Наступило молчание. Потом Дейвид произнес ровным, без выражения, тоном:
- Да. Она была двоюродной сестрой Дэва.
- А что значит "Ньевес"? - задала следующий вопрос Элизабет. - Это ведь испанское имя?
- Да. Это значит "снег". - Дейвид уставился в землю. - Она родилась в снежную бурю в Сьерра-Гвадарраме.
Элизабет взглянула в его ставшее замкнутым лицо и вернулась от, очевидно, запретной темы к тому, что ее действительно интересовало.
- Как получилось, что мистер Локлин владеет кусочком острова?
- Ричард ему подарил. - Дейвид пустил по ветру горсть песка. - Они очень дружили. Когда-то.
- Он поэтому так давно здесь не появлялся?
- Да. - Дейвид повернулся к ней лицом. - А я думал, что вам на всех наплевать. - Потом он улыбнулся. - Но, конечно, Дэв совсем особенный. Все женщины так думают, - добавил он, желая поддеть Элизабет.
- И поэтому вы ему завидуете?
Дейвид был поражен.
- Что ж тут удивительного? - пытался он оправдаться. - В нем есть какой-то магнит, который влечет к нему людей.., женщин.., как железные опилки.
- А вы от этого чувствуете себя неполноценным?
Дейвид открыл было рот, но, прежде чем он придумал ответ, Элизабет сказала:
- И пьете.
Лицо Дейвида опять окаменело.
- Пока я пью, я живу, - паясничая, продекламировал он.
- Как пьяница?
Бог мой, подумал он ошарашенно. Что я ей такого сделал? Он и восхищался ее проницательностью, и злился, что она так бестактно ею пользуется.
- У каждого есть свои пороки, - угрюмо пробормотал он. - Какой у вас?
Она ответила совершенно серьезно:
- Мой порок в отсутствии пороков.
- Бог мои, для меня это слишком сложно!
- Почему вы перестали заниматься живописью?
Самое время, подумал Дейвид. Он облизнул губы, сглотнул и выдавил из себя:
- Между прочим... - Потом закончил, будто бросился в холодную воду:
- Вы не согласились бы мне позировать?
Элизабет повернула голову. Он заставил себя взглянуть прямо в зеленые глаза и увидел в них изумление.
- Я?
- А почему нет? - неуверенно проговорил он. - Вы того заслуживаете.
- Да, конечно, - пробормотала Элизабет, будто бы что-то припоминая. Вы специализируетесь на портрете, верно?
Она произнесла это таким тоном, что Дейвид покраснел.
- Я не знал, что вы видели мои картины.
- Я и не видела. Касс говорила, что одно время вы были очень модным портретистом.
Он принужденно улыбнулся.
- Я сделал не так уж много. - Потом, почувствовав, что фраза нуждается в пояснении, добавил:
- Видите ли, я написал портрет Ричарда, и с тех пор все кончилось.
- А где этот портрет? Здесь его нет.
- Он висит в вестибюле "Темнеет Билдинг" в Нью-Йорке. Его скоро сюда привезут и повесят рядом с остальными. - Он говорил об этом, как будто речь шла о казни, на которую он с удовольствием бы полюбовался.
- Понятно... Значит, вы хотите увековечить мой облик для последующих поколений. - В ее голосе прозвучала легкая ирония.
- Я хочу запечатлеть ваш облик для себя, - сказал он, потом покраснел как рак, а потом чуть не опрокинулся на спину, когда услышал:
- Что ж, отлично.
- Вы имеете в виду, что согласны позировать? - Он едва не заикался от возбуждения.
- Да.
- О.., замечательно.., чудесно. - Это оказалось так просто, что он никак не мог поверить своему счастью.
- Когда? - спросила Элизабет.
- Ну... - Его разум лихорадочно работал. - Мне сначала надо кое-что подготовить. Холст, краски...
- Хорошо, - повторила она. - Дайте мне знать, когда будете готовы.