- Руперт, - ответил детский голос.
- Расскажи мне о миссис Хокс. Как она выглядит?
- Она толстая и говорит, что ступеньки загонят ее в гроб.
- А мистер Хокс?
- Он лысый, но он часто дает мне шестипенсовик.
- У тебя есть друзья, с которыми ты играешь?
- Нет. Я должна оставаться дома с миссис Хокс. Но она берет меня в магазин, а иногда мы ходим в Хит и едем наверху в автобусе, когда у миссис Хокс не болят ноги.
- А сегодня у вас праздник и будет торт?
- Да. Его испекла миссис Хокс, он весь розовый, и на нем мое имя. Когда миссис Хокс все кончила, она дала мне облизать миску.
- Она добрая?
- Да, она называет меня "маленькая принцесса"...
Как мама. Мы пойдем с ней встречать автобус.
- Какой автобус?
- На котором мама приезжает с работы. К нам придет тетя Мэрион, мы зажжем свечи, а потом я их задую и загадаю желание.
- Какое желание?
- Чтобы мама купила мне коляску для куклы.
- Ты думаешь, она купит?
- Она говорит, что купит, если сможет... Но она не обещает. Мама говорит, что нельзя давать обещаний, если не можешь их выполнить.
- А твоя мама выполняет обещания?
- Всегда.
- Ты любишь маму?
- Больше всех на свете.
И снова кассета беззвучно крутилась, пока голос Луиса не сказал:
- Хорошо. После того, как мы побывали в прошлом, вернемся в настоящее, но быстро.., шесть.., восемь.., десять.., двенадцать... Через несколько секунд и досчитаю до пяти и скажу: "Откройте глаза". Вы легко перейдете от состояния расслабленности к состоянию бодрствования, при этом вы будете чувствовать себя бодрой и отдохнувшей, и это чувство сохранится.., раз, два...
Луис потянулся, чтобы нажать кнопку.
Настала напряженная тишина. Наконец Элизабет едва слышно произнесла:
- Теперь я понимаю, почему боюсь кладбищ.
- У вас есть на то веские основания, - сказал Луис. - Какая-то услужливая дура отвела вас на кладбище, чтобы вы перестали все время плакать - за это вас ругали, а может, и наказывали, отсюда ваша боязнь устроить сцену, - и показала вам могилу. Она надеялась вас успокоить, но лишь вселила в вас дикий страх, который мозг отказывался принять и потому вычеркнул из памяти. На основании того, что мы слышали, можно с уверенностью сказать, что вы горячо любили свою мать. Вы жили с чужими людьми, и поэтому были друг для друга абсолютно всем. Я думаю, все ваши чувства были обращены на нее, и когда она "умерла", вы похоронили их вместе с ней. Похоронили в буквальном смысле слова, ведь если бы вы помнили ее жизнь, то вам пришлось бы помнить ее смерть. Поэтому ваше подсознание стерло эти пять лет из вашей памяти, а вместо этого навязало вам новое правило: избегать всего, что связано с чувствами. И вы строго следовали ему, не понимая, что этот путь ведет к изоляции. Но, как я уже говорил, мозг никогда ничего не забывает.
Элизабет молчала, пытаясь осмыслить услышанное.
Она была бледна, но чувство покоя, внушенное ей Луисом, помогало ей справиться с потрясением.
- Ваш мозг хранит все воспоминания, - продолжал Луис спокойным мягким голосом. - Нужно только вытащить их на свет.
- Это ведь не все воспоминания?
- Нет. Но сейчас не время копаться в подробностях. Нам известно самое необходимое: где, когда и кто.
- Вы имеете в виду Хоксов?
- И номер двадцать три на Макинтош-роуд в Камден-Тауне.
- Я живу совсем недалеко оттуда... - в ее глазах промелькнула догадка, и она взволнованно спросила:
- Может быть, потому я и выбрала это место?
- Может быть, - ответил Луис рассудительно. - А почему вы решили там жить?
- Не знаю. Мне просто захотелось.
- Что ж...
Но она снова погрузилась в собственные мысли, ее затуманенный взгляд был обращен внутрь и в прошлое.
- Я должна их найти, - сказала она наконец. - Хоксов.
Дэв, до этого не сказавший ни слова, заметил:
- Прошло больше двадцати лет. Может, они уже там не живут. - Он замолчал. - А может, умерли.
- Все равно я должна это выяснить. - Было видно, что она приняла решение.
- Что ж, - сказал Дэв, - будем выяснять. - Впервые за все время она посмотрела на него. - Я еду с тобой, - сказал он.
Она кивнула.
- Прекрасная идея, - согласился Луис. - Только не ломитесь в закрытую дверь. - Он улыбнулся. - Сначала откройте ее.
- Она открыта, - возразила Элизабет, - и я уже вошла внутрь. Теперь, когда я знаю, я хочу увидеть. - Она задумалась. - Смогу ли я теперь, - она указала на магнитофон, - вспоминать сознательно?