- Бедная Марджери... - прибавила Элизабет.
- Прирожденная жертва, - энергично кивнула Касс. - В душе она всегда оставалась провинциальной девчонкой, которая слишком рано попала в высшее общество с низшей моралью. - Она вздохнула. - А что с портретом? - спросила она, словно невзначай. - Дейвид говорит, что будет писать тебя... О Боже! Она со стуком спустила ноги на пол.
- Что такое?
- Да этот ящик, который пришел сегодня утром. Я совсем о нем забыла!
- Какой ящик?
- С портретом Ричарда. Его прислали из Нью-Йорка. Чтобы повесить в ряду его предков... Сегодня столько всего произошло, что у меня не было времени им заняться. Боюсь, я попросила Мозеса убрать его куда-нибудь подальше. - Касс потянулась за колокольчиком.
Обтянутый мешковиной деревянный ящик стоял в садовом домике, где Хелен обычно возилась с цветами.
Элизабет принесла два секатора.
Из ящика вытащили гвозди, сняли доски и, разрезав толстую веревку, размотали мешковину, под ней оказался толстый слой стружек, которые упали к подножию портрета, словно растопка для ритуального костра. Выпрямившись, Элизабет подняла глаза на портрет и невольно отступила назад.
Ричард стоял, слегка расставив ноги, засунув руки в карманы, слегка откинув голову и еле заметно улыбаясь, словно гордясь произведенным впечатлением. Портрет был выполнен в зеленых и желтых тонах, с небольшими коричневыми крапинками на твидовом костюме, густыми энергичными мазками. Видно было, что художник писал его в состоянии вдохновения. Казалось, Ричард вот-вот шагнет из рамы и протянет вам руку.
- Я не подозревала, что Дейвид такой прекрасный художник, - сказала Элизабет изумленно.
- Тогда он и сам этого не подозревал. Потом у него уже так не выходило.
Элизабет не могла оторвать глаз от портрета.
- Это.., он?
- Он.., такой, как в жизни.
Касс глядела в глаза, зеленые, словно у сонного льва. Они следовали за тобой повсюду. Как при жизни, подумала она. Коль скоро ты попадал в поле его зрения, то потом уже никуда не мог улизнуть. Приходилось хранить ему верность не по собственному желанию, а по необходимости.
И даже теперь, когда она получила доказательства и его верности, в ней все еще кипела злоба, ощущение собственного бессилия. Но что я могла? подумала она.
Вернуться к родителям в "пристойный" Бостон со всеми вытекающими отсюда последствиями? "Девушка из известной бостонской семьи арестована за незаконный половой акт". Никогда! Мать не пережила бы этого, а отец с истинно джентльменским достоинством покинул бы свой Клуб. И все из-за того, что я не заперла дверь, подумала она. Я слишком этого хотела, слишком торопилась...
А потом все эти ужасные часы у психиатра, к которому она отправилась по настоянию Ричарда. Это было невыносимо! И ничего хорошего из этого не вышло. Она лишь загоняла свои желания вглубь или сублимировала в бессмысленном соревновании с мужчинами, стараясь доказать, что она не хуже - а может, даже лучше - их.
Чтобы стать правой рукой Бога. Потому что тогда никто не догадывался, что это Мефистофель.
Гляди хорошенько, подумала она, бросив взгляд на взволнованное лицо Элизабет. Радуйся, что он не твой отец.
- Великолепный портрет, - сказала наконец пораженная Элизабет.
- Ты этого не ожидала?
- Нет. Мне всегда казалось, что в живописи Дейвид окажется таким же неудачником, как во всем остальном.
- Тогда он был очень молод и.., опьянен любовью.
Да, - кивнула Касс, - он тоже боготворил Ричарда.
Иначе почему теперь он так его ненавидит?
Элизабет вздохнула.
- Да, конечно.
- Он верил в него, как в Бога, понимаешь.., преданно и всей душой. Портрет написан с любовью. Все остальное он делал ради денег.
- Но как это случилось?
- Увидев этот портрет, все захотели позировать Дейвиду Боскомбу. Если бы он стал работать по двадцать четыре часа в сутки, то и тогда не смог бы удовлетворить всех желающих. Это вскружило ему голову.
А Ричард разбил его сердце...
- Ты говоришь о его досье?
- Да. - Касс заставила себя встретиться с Элизабет взглядом, прочесть в ее глазах неизбежный вопрос.
- Он и меня держал на привязи...
Элизабет сделала движение рукой, словно обрубая что-то.
- Это меня не касается, Касс. У меня нет ни малейшего желания копаться в чужом прошлом. Мне еще надо разделаться со своим. - Ее голос был таким же резким, как и жест.
- Ты хочешь сказать... - Голос Касс осекся. - Что для тебя это не важно?
- Мне нет никакого дела до твоего прошлого, Касс.
С сегодняшнего дня мы смотрим только в будущее.
Горящие глаза Касс подозрительно заблестели, голос пропал, но немного погодя она сказала:
- Что ж, очень благородно...
Когда Элизабет опять повернулась к портрету, Касс знала, что этот вопрос исчерпан раз и навсегда.
- Мы повесим портрет над лестницей.
- Ты действительно этого хочешь?
- Он будет там прекрасно смотреться. - На какой-то миг к Элизабет вернулась прежняя холодная улыбка. - Мы с мамой будем каждый день на него глядеть.
Великолепно, подумала Касс. Слышишь, Ричард?
- А пока... - Элизабет обеими руками подняла мешковину и набросила ее на портрет. - Прикройте его! - продекламировала она со зловещей улыбкой. Глазам больно...