И самое главное - она совершенно не имела дела с мужчинами. Она понятия не имеет, как реагировать на случившееся. Ее искушенность обманчива. Она трусливо ею прикрывается. Тогда она боится и секса? Он убедился в этом, когда играл на гитаре. Она откликалась на каждый звук, вибрация гитары была вибрацией ее плоти. И когда она пулей выскочила из комнаты, хотя никогда не позволяла себе резких выходок, он догадался, что это из-за него. Он поймал ее горящий, полный ненависти взгляд, который она в него метнула.
Той ночью он долго думал о ней, не мог уснуть.
Мысль о ней прокручивалась в его голове, словно катушка пленки, он перематывал назад каждый ее взгляд, каждый жест, временами задерживая кадр, чтобы вглядеться в ее лицо, вслушаться в ее голос. Когда часы пробили четыре, он принял решение: он должен ей помочь.
Это решение нельзя было назвать сознательным. Просто у него не было другого выбора. Тогда он отправился к Луису Бастедо.
Когда все пошли в кино, он зашел на пирс заказать новый раструб, а затем направился в больницу. Луис долго тряс ему руку, хлопал по плечу.
- Наконец-то пожаловал, старый греховодник! Давай-ка раздавим бутылочку вина и всласть поболтаем.
Они были старыми друзьями. Когда семнадцать лет назад Луис впервые появился на острове, они сразу друг другу понравились. Последние несколько лет они не виделись, но переписывались и как-то раз даже встречались в Нью-Йорке, куда Луис приезжал на медицинский семинар. Теперь им было вдвоем легко, словно они никогда не расставались.
- Боюсь, я оторвал тебя от работы, - сказал Дэв.
- Да меня не от чего отрывать.., у здешних жителей завидное здоровье. Я полностью в твоем распоряжении.
Скажи-ка, как идут дела в кинобизнесе?
У Луиса тоже была доля в двух последних фильмах Дэва, но, кроме финансовых вопросов, его живо интересовал сам процесс производства фильмов. Поэтому какое-то время они говорили о кино.
- Кто знает, - произнес Луис, подливая вина в стаканы, - быть может, теперь, когда старый лис в могиле, наши дела поправятся. Оттуда он не сможет нам вредить.
- Ты слышал что-нибудь о его наследнице?
Луис усмехнулся.
- Все только о ней и говорят.
- Ты с ней встречался?
- Один раз, - карие глаза блеснули. - Потрясающая женщина...
- Вот о ней-то я и хотел с тобой поговорить.
- Как, уже? - Луис завистливо вздохнул.
- Мне нужен совет профессионала. Похоже, у нее какие-то эмоциональные нарушения.
Луис был само внимание.
- Я хочу изложить тебе свою версию.
- Это тебя волнует? - Луис усмехнулся.
- Боюсь, что да, - голос Дэва звучал серьезно.
Луис нахмурился. Дэв и вправду не шутил.
- Я знаю, ты не психиатр, но я также знаю, что ты много читаешь по всем областям медицины. Мне хотелось бы услышать мнение специалиста.
- О чем?
- О ее психическом состоянии.
- Мне она показалась абсолютно нормальной.
- Но дело в том, что в самой ее нормальности есть что-то ненормальное.
- Знаешь, есть поговорка: "Ключи от изолятора в руках у самих безумцев".
- Это как раз про нее. Только изолятор устроила она сама.
Он кратко изложил Луису, что произошло с того момента, как она вышла из воды.
- Возможно, тебе не приходилось с этим сталкиваться, но некоторым женщинам противна даже мысль о сексе.
- Но ведь на то всегда есть причина, не так ли?
- Гм.., и что за причина у нее, по-твоему?
- Я думаю, причину следует искать в первых пяти годах ее жизни. Она абсолютно ничего не помнит не только о них, но даже о своей матери. Она призналась в этом Харви. Ни одного воспоминания. Ни малейшего представления о том, что было до того, как она очутилась в приюте. Скорей всего вследствие сильнейшего шока, как ты думаешь?
- Все возможно. - Луис надел очки. - Пять лет - опасный возраст.
- Может ли подобный шок повлечь за собой изменение психики?
Луис кивнул.
- Такие случаи известны.
- По-моему, именно это с ней и произошло.
Луис достал трубку и принялся набивать ее - признак того, что он глубоко задумался.
- Вот откуда эта неестественная сдержанность, отсутствие эмоций, стремление жить головой, а не...
- Тобой? - глаза Луиса заблестели.
- Ну хорошо, мной. Нас бросило друг к другу, Луис. У меня было много женщин, но ничего подобного со мной не случалось. Никогда.
- И она сразу испугалась?
- Смертельно. - Дэв перегнулся через стол. - Не столько меня, сколько себя.
- Известно, что у детей, потерявших мать в том возрасте, когда они еще не в состоянии объяснить ее смерть, последствия перенесенной душевной травмы могут оказаться весьма серьезными. У них развивается стойкое чувство беззащитности, неуверенности в себе, которое, в свою очередь, приводит к излишней самозащите, переходящей иногда в настоящую манию.