- Это сделал твой отец. Он хотел тебя опозорить.
На глазах у нее выступили слезы. Отчаянным шепотом Джулиана произнесла:
- Но меня не изнасиловали!
Раймонд испытующе смотрел на нее. Ее дрожащий подбородок был упрямо выпячен, кулаки сжаты.
- Я сражалась изо всех сил и сумела убежать, сохранив свою честь. Но разве кого-нибудь интересует правда? Куда важней злословие. Отец не поверил мне. Я рассказала ему все, как было, а он не поверил! Сказал, что я сама во всем виновата. Что я вела себя, как шлюха, - любила красиво одеваться, строила мужчинам глазки. И еще он сказал, что теперь я должна... должна выйти замуж.
- За Феликса?
Джулиана взорвалась:
- Так ты все-таки знаешь?!
- Не всё. Если бы я знал всю правду, Феликс отсюда живым бы не ушел.
- Не говори так! - в ужасе воскликнула она. - Он не стоит того, чтобы ради него взять на душу такой грех.
Раймонд чуть не рассмеялся:
- Ничего, такой грех мне Бог простил бы.
- С тем же успехом можно дуться на палку сэра Джозефа, когда старик пускает ее в ход.
- Значит, ты считаешь, что Феликса кто-то подговорил?
- Мой отец хотел, чтобы я стала его женой. А я отказалась.
- Твой отец, - недобро повторил Раймонд.
-Да, но он меня не заставлял. А ведь никто не осудил бы его, если бы он меня избил, посадил бы под замок. Но отец не сделал этого. Впрочем, он знал, что в этом случае ему придется взять все заботы по хозяйству на себя. Дети остались бы без присмотра, слуги бы ворчали, ему подавали бы подгоревший ужин, и жизнь его перестала бы быть такой удобной. Я затаила бы на него обиду, а отец не любил, когда привычный порядок жизни нарушался. Поэтому для него было бы гораздо легче и удобней... - Джулиана запнулась, держась рукой за ноющее сердце. - В общем, иногда мне кажется, что отец сам все это устроил...
Она глубоко вздохнула, боясь разрыдаться.
- Потом он говорил, что я могу спасти его и свою репутацию, только если выйду замуж.
- Репутацию твоего отца? - ядовито переспросил Раймонд, всей душой ненавидя того, кого уже не было в живых.
Так вот в чем источник ее горя! Доверие Джулианы к людям подорвало не насилие, не жестокость, а предательство отца. Точнее, предположение о его коварстве. Отец хотел, чтобы она вышла замуж за Феликса. Самый близкий человек не поверил Джулиане, предал ее, унизил, и это легло тяжким бременем на ее душу.
Но неужели отец устроил и ее похищение? Может быть, это он подговорил Феликса прибегнуть к насилию? Возможно ли такое? Это было бы слишком гнусно - так поступить с единственной дочерью, однако, судя по тому, что Раймонд слышал о покойном лорде Лофтсе, от этого человека можно было ожидать чего угодно.
- Да, он заботился о своей репутации! - горько воскликнула Джулиана.Когда же я отказалась выходить за Феликса, он в наказание обрезал мне волосы кинжалом. Хотел, чтобы мой позор был у всех перед глазами.
Сердце Раймонда дрогнуло. Он понимал Джулиану гораздо лучше, чем она думала. Ведь ему тоже пришлось вынести тяжкие унижения, и если б не могучий инстинкт жизни, ему бы нипочем не выжить. Он предал свою религию, свое воспитание, свои принципы. Искренность Джулианы искушала его к откровенности. Он хотел тоже раскрыться перед ней, рассказать о своих грехах, но не смог. Ведь он - мужчина, и если проявит такую слабость, Джулиана сама начнет презирать его. Борясь с собой, Раймонд откинул волосы за уши и отвернулся к огню. Джулиана поневоле взглянула на его сверкающую золотую серьгу.
- Хочешь знать, почему я ее ношу? - спросил он.
Она медленно, почти боязливо дотронулась до золотого украшения.
- Такая уж была причуда у моего хозяина. Каждому рабу он прицеплял серьгу куху.
- Но она такая большая! Наверно, тебе было очень больно.
- Следы рабства всегда болезненны. А серьгу я оставил намеренно - это знак моего покаяния. - Он погладил ее по волосам. - Так что, сама видишь, твой отец не знал, что такое позор. Зато мы с тобой очень хорошо понимаем смысл этого слова.
Джулиана дотронулась до кончиков волос, словно отмеряя, насколько они отросли. Связь, соединявшая ее с Раймондом, стала еще крепче.
- После того как Феликс напал на меня, отец пригласил его в гости. Представляешь?
- Представляю. Но я не понимаю, почему ты до сих пор пускала его на порог.
- Феликс так и не понял, как гнусно он себя вел. Кроме того... - Она заколебалась. - Я боялась, была не уверена в себе. Думала, вдруг я и в самом деле сама во всем виновата. Слишком кокетничала с ним, делала авансы.
Чувство вины впилось в ее душу столь же прочно, как золотая серьга в его ухо.
- Чушь! - резко сказал Раймонд. - Даже не думай об этом. Больше этого болвана ты не увидишь. - Он крепко сжал кулаки. - По-моему, до Феликса дошло, что ему здесь не рады.
- Я не знаю, чем ты его так напугал. И мне все равно. Но спасибо, что ты изгнал его из моей жизни.
Она говорила едва слышно, но ее синие глаза светились благодарностью. Раймонд понял, что Джулиане рассказали о его стычке с Феликсом.
- Напугать этого червяка было нетрудно.
- Так все-таки, что ты с ним сделал? - оживилась Джулиана. - Как следует припугнул?
-Да.
- Очень хорошо. А отец заставил меня прислуживать ему, словно я какая-нибудь служанка. Хотел, чтобы я до конца испила чашу унижения. За свои грехи. - Она вздохнула. - Родной отец не поверил мне!
- А я тебе верю.
Она недоверчиво смотрела на него.
- Правда, верю.
- Этого не может быть, - покачала головой она.- Ведь я всего лишь женщина, дочь Евы. Я веду себя как блудница, и мужчин нельзя винить, если они начинают вести себя в моем присутствии неподобающим образом.
- Чушь. Так говорят те мужчины, кто слаб и дурно воспитан. - Он похлопал себя по плечу. - Помнишь, как я получил от тебя поленом?
Она невесело усмехнулась:
- Но я не была такой умной, когда меня похитил этот осел. Мы дрались с ним, и он все повторял:
"Все должно было происходить по-другому". Феликс избил меня до потери сознания. Когда я очнулась, рядом никого не было, и мне удалось бежать. Она предостерегающе вскинула руку. - Но он не изнасиловал меня, несмотря на то, что я была без сознания.