Джулиана вытянулась во весь рост, раскинула руки и великодушно сказала:
- Ладно, так и быть.
Но он никак не реагировал на душевную щедрость.
Продолжая раздевать ее, он пообещал:
- Тебе понравится.
Платье полетело в угол, башмаки - следом.
- Эту традицию мои предки привезли с Севера. Она очищает душу и тело.
Чулки Джулианы повисли на канделябре, похожие на некое причудливое украшение. Нижнюю рубашку Раймонд сунул под подушку, пояснив:
- Утром наденешь.
Он проворно разделся сам, и, глядя на его смуглое, мускулистое тело, Джулиана забыла свои опасения.
Он зачерпнул снег пригоршнями, и тут Джулиана снова затрепетала:
- Раймонд!
- Доверяй мне.
Ее обдало таким обжигающим холодом, что она завизжала. Раймонд высыпал ей на плечи целый сугроб. Джулиана хотела двинуть негодяя кулаком, но не попала, а он ловко перевернул ее на живот и принялся натирать ей снегом спину. Джулиана брыкалась, извивалась, ей удалось перевернуться обратно, но Раймонд воспользовался этим, чтобы насыпать снегу ей на грудь.
Джулиана задохнулась и больше не кричала. Воспользовавшись передышкой, Раймонд принялся натирать ей руки. Он что-то говорил, но она ничего не слышала. Ей казалось, что он содрал с нее кожу и трет снегом по сырому мясу. Когда он опустился перед ней на колени, Джулиана подумала, не лягнуть ли его ногой. Но сил не было.
- Ну вот, почти все, - жизнерадостно сообщил он, зачерпнул еще снегу и принялся натирать ей лицо.
В этот момент она изловчилась и как следует его лягнула.
- Ой! - Он согнулся от боли. - Еще один такой удар, и у нас с тобой никогда не будет детей.
- Ничего, я сейчас тебя вылечу, - вкрадчиво сказала она, набрала побольше снегу и метнулась к нему. Раймонд хотел увернуться, но не успел.
Завладев его самым, уязвимым местом, Джулиана сполна отвела душу.
- Какая ты жестокая, - пожаловался Раймонд, но глаза его подозрительно блестели. - Я тебе отомщу.
Она откинулась на спину и спросила:
- Каким же образом? Засыплешь меня всю снегом?
Он взял полотенце.
- Нет, я тебя высушу.
- Что ж тут такого страшного? - пожала она плечами.
Он свирепо улыбнулся и двинулся к ней.
- Не нужно, Раймонд, - быстро сказала она, отодвинувшись к краю кровати. - Ты же сам виноват.
- Ты тоже.
Она взвизгнула, а он подхватил ее и кинул на меховое одеяло, потом уселся сверху и принялся медленно, тщательно ее растирать, уделяя особое внимание определенным участкам ее тела.
Когда Раймонд покончил с этим занятием, Джулиане уже не было холодно, она вся горела.
- Я так хочу тебя, что сейчас не выдержу, - сказала она.
- Выдержишь, - уверенно пообещал он. - Причем гораздо больше, чем думаещь.
Она крепко обняла его за плечи, словно он мог в любой момент сбежать. Однако Раймонд не собирался убегать.
- Мне нравятся твои волосы, - сказал он. - Они достаточно длинные и похожи на медь. Смотри, как они переливаются при свете свечей.
Его черные локоны переплелись с ее медными. Никогда еще Джулиана не чувствовала себя такой живой, такой счастливой. Она подумала, что они будут любить друг друга и тогда, когда их волосы поседеют.
- Согрей меня, - попросил он. - Согрей меня своими руками.
Она прошептала:
- Ты такой красивый.
Но, если бы он и не был красивым, если бы он был стариком или лесным троллем, она все равно его любила бы. Ведь он дал ей всё, стал ее любовником и другом, мужем и защитником. Джулиана гладила его тело, а он следил за ней сквозь полузакрытые веки. Когда она заколебалась, он ободряюще кивнул, и Джулиана осмелела.
- У тебя такие длинные ноги, - прошептал он, обхватив ее за ягодицы. Обхвати меня ими. И посильнее.
Она повиновалась.
- Ты хочешь, чтобы я оказался внутри тебя?
- Да, и побыстрее, - задыхаясь, молвила она.
- Ваш приказ, миледи, для меня закон.
И он вошел в нее длинным скользящим движением.
Джулиана чувствовала себя такой счастливой, она готова была отдать ему все, что у нее было, слиться с ним в единое целое.
Она открыла для себя, что есть мужчины, для которых акт любви - не просто удовольствие, а символ, высшее проявление власти над любимой.
Раймонд именно таков. Он смотрел на нее так жадно, что ей на миг стало страшно. Чего он от нее ожидает?