Спустя полчаса слухи подтвердились — в лагерь прибыл ректор. Для него быстро возвели трибуну из камня и льда посередине лагеря — постарались архимаги, — и он с нее объявил, что война закончена нашей безоговорочной победой. Поздравил всех, включая наемников, поблагодарил за верную службу и объявил, что наш отряд с этого дня распущен.
Студенты и преподаватели вернутся в Академию, к мирной жизни. Наемников отправят на те земли, что были сисерийскими, а теперь в компенсацию нанесенного Аргенту ущерба будут переданы ему. Им предстояло следить там за порядком в процессе передачи земель. Добровольцев из Лукского графства отправят в те города, в которых мы их завербовали. Всем дали час на сборы, потом будут работать инспекторы из королевской казны, принимая захваченные на войне трофеи от жителей Аргента и деля трофеи, захваченные наемниками, после чего к работе приступят грандмаги и архимаги, перебрасывая народ по назначению порталами.
Да уж — вот так тут и воюют, совсем для меня непривычно. Несколько недель — и война закончена. Только разогреешься и войдешь в нужный режим, только вспомнишь, как правильно воевать, — здравствуй, мир!
Через два часа после выступления ректора мы уже были на территории Академии. Закончились времена, когда по моему приказу в бой шли архимаги. Теперь я снова обычный студент, который может рассчитывать только на свой молодой клан. Неприятное ощущение, надо сказать… Но отрезвляющее. Любая власть дурманит, придется мне быстро адаптироваться к новой реальности.
В этом мне помогли возобновившиеся занятия. Снова четыре пары в день, словно и не было войны. О ней напоминали главным образом пустые аудитории четвертого курса и большое количество пустых мест в столовой, которые обычно занимали четверокурсники. Осталось их совсем ничего из прежней огромной компании, так что четверть столовой, что они обычно занимали, начала походить на место скорби.
Первые несколько дней студенты третьего и четвертого курсов, что были под моим командованием, еще вздрагивали, встретив меня где-нибудь в коридоре или в столовой, не привыкнув, что я уже не начальство. Но потом втянулись обратно в мирную жизнь и пообвыкли.
Ну и, конечно, несмотря на победу, студенты сразу в себя не пришли после участия страны в войне. Поликовали, естественно, первое время, а потом всплыло много нюансов. Очень уж много наших магов погибло или было взято в плен в первые недели войны… И это очень серьезно отразилось на многих кланах. На новом состязании по пересмотру королевской иерархии произойдут очень драматические изменения, места многих кланов сильно изменятся. Кто-то пострадал меньше, такие кланы взлетят в иерархии. Кто-то пострадал сильнее — и они серьезно провалятся.
У многих студентов родственники или погибли, или попали в плен, и кланы собирали выкуп сисерийцам. Некоторые кланы настолько утратили былую мощь из-за слишком больших потерь, что у них возникли серьезные затруднения с тем, чтобы собрать нужные суммы.
Уже через два дня после начала занятий я увидел в коридоре плачущую дочку графа Лукского. Виконтесса Альта, красотка и первая модница в Академии, до войны всегда окруженная кучей завидующих ей подружек, брела по коридору одна, с двумя дорожками слез на ее щеках. Правда, увидев меня, она тут же смахнула слезы и попыталась сделать вид, что все в порядке.
Лезть к ней с расспросами я не стал, не настолько близко мы знакомы. Но через пять минут встретился с Джоан в столовой и задал ей вопрос об увиденном. Мы как раз успели одними из первых — наша большая компания, к которой присоединились после вступления в клан Долен, Роже и Фарук, до столовой еще не добралась. Только Эрли уже пришла, но сейчас паслась возле пункта выдачи еды, пытаясь понять, чего ей сегодня хочется.
— Ну так а что удивляться? — ответила Джоан мне вопросом на вопрос. — Бедняга жила как в сказке. Баснословно богатый отец, множество студенток, трущихся около нее в попытке приобщиться к тому богатству и влиянию, что от нее исходило. А что сейчас? Лукское графство разорено, сисерийский король вывез оттуда все, что имело хоть какую-то ценность во время оккупации, даже коров угнал. Отец сидит в сисерийской темнице, запросили за него совершено баснословную сумму выкупа — полмиллиона золотых. Вчера я узнала от папы, что Альта обращалась к нашему королю с просьбой выделить средства для выкупа отца. И король отказал — мол, война разорила казну, какие тут полмиллиона на выкуп графа!
На самом деле, как думает мой отец, король просто решил поставить надменного графа на место. Он перед войной уж слишком независимо себя вел, словно и не подданный Аргента. Решил сбить с него спесь — пусть посидит несколько месяцев в камере, подумает о жизни и о своих манерах. Потом, наверное, все же выкупит или назначит на его место другого графа, если совсем уж обижен на пленного.
В результате бедняжка Альта сидит без гроша в кармане, вынуждена надевать уже ношенные ранее платья, чего раньше никогда не делала. Подружки ее, которые вились рядом из-за ее богатства, тут же разбежались, когда поняли, что у нее больше нет денег. Сам понимаешь, пережить такое тяжело…
— Как-то нехорошо получилось, — сказал я. — Почему бы нам не проявить благородство и не пригласить ее в нашу компанию? Пусть на будущее запомнит разницу между лизоблюдами, что вьются около нее ради ее богатства и влияния, и теми, кто готов дружить с ней и в беде.
Джоан внимательно посмотрела на меня. Смысл этого взгляда я понял правильно.
— Нет, у меня нет к ней никаких чувств, и мы с тобой идем по тому же пути — любовь, брак и все такое. Мне просто жалко ее стало, не надо воображать себе всякую ерунду.
— Это тебе сейчас ее просто жаль, а так-то она красотка что надо! — встряла в наш личный разговор подошедшая Эрли. — Джоан, не слушай его. Парни вечно подбирают щенков и котят, а обратно их на улицу уже не выкинешь. Будешь везде на них по своей квартире потом натыкаться. Так что пусть эта красотка немножко пострадает, ей полезно на будущее, авось станет разбираться лучше в людях.
— Фу, как вульгарно, Эрли! — фыркнула Джоан. — Когда я уже научу тебя манерам!
— Я сейчас не про манеры говорила, а про жизнь, — не сдавалась Эрли. — Сама подумай, нужна ли тебе конкуренция со стороны этой красавицы? Ты глянь, какая у нее грудь, какие ножки длинные и ровные! Эйсон, ты точно просто жалеешь ее из-за того, что ее отец в тюрьме? А все эти прелести тебе так, побоку?
Я только молча головой покачал. Эрли — такая Эрли! Разве мне не понятно, что на самом деле она переживает, что Альта станет лучшей подружкой Джоан вместо нее самой. Вот и ревнует, всячески стараясь не допустить конкурентку в близкий круг подруги.
— Так, Эрли, теперь я точно уверена, что с Альтой нужно поближе познакомиться, — решительно сказала Джоан, тоже правильно поняв мотивы моей сестрички.
И встав из-за стола, направилась к столу, за которым сейчас в одиночестве сидела виконтесса. Какой это был раньше шумный стол, за ним никогда не сидело меньше десятка девчонок! Большой стол, как и у нас, сдвинутый из трех отдельных столиков. Тем заметнее было, что она теперь сидит там совсем одна.
Я остался сидеть за нашим столом вместе с надувшейся Эрли. Наверное, она думала, что своим молчанием меня наказывает, — но нет, я с удовольствием ел себе в тишине и посматривал на то, как Джоан беседует с Альтой.
Глава 11
О чем они говорят, слышно не было. Можно было судить только по жестам. Джоан предлагала, Альта, смущаясь, отказывалась. Но наконец, через пару минут моя девушка все же ее уговорила. Альта поднялась, Джоан дружески взяла ее под руку, и они направились к нашему столу.
Лицо Альты порозовело от смущения, когда она уселась за наш столик. Я тут же постарался вовлечь ее в вежливый диалог. Погода там и все такое, о чем воспитанные, но малознакомые люди говорят, когда сидят за одним столом. Эрли сидела первое время надувшись, но потом стол чуть заметно дернулся — я так понял, Джоан ее слегка пнула, — и моя сестричка быстро переосмыслила свое поведение. Стала хоть и натужно, но улыбаться. Джоан ее достаточно легко выдрессировала — Эрли обожала выпечку с кухни герцога и прекрасно знала, что за плохое поведение доступ к ней будет утрачен. Еще бы Джоан придумала, как стимулировать ее работу над источником…
Подошедшие к столу парни обалдели, увидев прибавление в нашей компании. Альта была красоткой на загляденье, и братьев у нее не было, так что ее будущий муж вполне мог унаследовать в дальнейшем Лукское графство. Только Тивадар не участвовал в бросании взглядов на красотку в попытке оценить свои шансы. Эрли мне уже доложила, что из-за того, что война сорвала наши планы по отправке Джюэль в королевство Сорока островов, она снова пленила его сердце. И даже вроде стала обходиться с ним помягче, чем раньше. Ну да — он и на войне побывал, а также стал братом не просто Эйсона, а Эйсона, барона Эрегарского… Этак она его и в постель может завлечь, и тогда процесс его спасения от этой девушки легкого поведения может существенно осложниться.
Но все остальные парни с энтузиазмом включились в гонку за внимание красотки. Тем более что Джоан была не против — она постоянно демонстрировала, что у нее есть добыча в моем лице и другие парни ей совсем не интересны, а Эрли ребята уже привыкли рассматривать больше как сестренку. Особенно активничал Рабош. Он единственный не смутился, увидев Альту за нашим столом, а сразу воодушевился. То ли отец ему поставил задачу закадрить знатную и богатую красотку, то ли он сам на это нацелился, но старался он изо всех сил.
Мне просто захотелось сделать добрый поступок, когда я увидел плачущую Альту, но я не знал, к чему это приведет. За какие-то пару дней опасения Эрли сбылись — Джоан и Альта так сблизились, что Эрли перестала быть лучшей подруженцией моей девушки. Даже ночью, когда мы ложились в постель, Джоан делилась со мной подробностями своего общения с новой подругой. Та как-то очень быстро ее очаровала. С каждым днем Джоан все больше и больше переживала за Альту, сокрушаясь о тех трудностях, которые на нее обрушились. А однажды заявила мне, когда мы ужинали перед сном:
— Эйсон, мы как-то должны помочь ей! Именно мы с тобой!
— Ну так одолжи ей денег на новые платья, — пожал я плечами, прикидывая, съесть ли еще одну булочку или уже хватит. — Дарить не стоит, так она вряд ли их возьмет, а если скажешь, что одалживаешь, то, по идее, согласится.
— Я уже это сделала, практически сразу! — топнула она ножкой. — Речь о ее отце. Пока он в сисерийской тюрьме, всеми делами заправляет ее дядя. А он тот еще жук. Каждый день она просит его ускорить сбор денег на выкуп отца, а тот отговаривается обещаниями. Мол, нужно копить деньги на закупку скота, зерно закупать для посева, отстраивать разрушенные здания, и вообще, мол, полмиллиона трудно быстро собрать!
— Так и чего ты хочешь от меня? — не понял я, решив, что одна булочка в меня еще вполне влезет. — Убить ее дядю, что ли? Сразу откажусь — я понятия не имею, тянет ли он с выкупом или там и правда большие проблемы после оккупации.
— Нет, конечно! — Джоан наморщила лоб. — Я уже обращалась к отцу с просьбой заплатить этот выкуп за графа Замнера. Он мне решительно отказал — говорит, что граф, мол, тот еще субчик, и не факт, что деньги потом вернет. Да и король может обидеться, если он выкупит графа. Все же он его там держит, чтобы показать его место в Аргенте и сбить спесь…
— Ты намекаешь, чтобы я выкрал этого графа Замнера? — попытался я понять, чего от меня хотят, потихоньку жуя булочку. — Так сразу скажу, что это очень плохая идея. Я понятия не имею, где его держат, — это раз. Во-вторых, после того освобождения из плена студентов и профессоров в Сисерии наверняка так усилили меры безопасности, что это сделать будет суперсложно. Ну и, в-третьих, и для разведки, и для спасения из плена нужны архимаги, а еще лучше грандмаг. И порталы открывать надо для разведки, и перемещаться под скрытом во время освобождения. А если твой отец против участия в выкупе графа, то наверняка и грандмага с архимагами не выделит. Так что тут сплошные проблемы без решения.
— Да я не дура, сама все это понимаю, так что и не планировала тебе это предлагать, — вздохнула Джоан, — но я вспомнила про деньги Зерелиуса, что он тебе оставил. Там же тьма-тьмущая золота, вполне хватит на этот выкуп!
Я чуть не уронил вторую булочку, которую как раз потянул со стола. Выпечка все же на кухне герцога отменная! Не зря Эрли ей так очарована.
Откашлявшись, спросил Джоан:
— Полмиллиона золотых монет? Без всяких гарантий? Даже когда твой отец прямым текстом говорит, что граф может их потом не вернуть?
— Уверена, что ты со временем будешь ворочать и не такими суммами! — гордо выпрямившись, сказала Джоан. — К тому же Альта обещает, что заставит отца непременно вернуть мне все деньги. Она говорит, что он очень запаслив, и у него наверняка есть тайники, которые сисерийцы не нашли, хоть и искали неделями во время оккупации.
Я призадумался. Надо же, всего-то шел по коридору несколько дней назад и пожалел плачущую девушку, а как оно все повернулось! Хотя, конечно, и приятно слышать от Джоан о ее уверенности, что для меня со временем такие суммы станут обыденными. Или это обычная лесть, чтобы меня убедить? Будь еще деньги мои, а не Зерелиуса… свои-то не страшно потерять, если что. А вот если граф окажется скупердяем, то когда старикан вернется, неловко будет ему говорить, что я уничтожил такую значимую часть его состояния. А если еще рассказать причину… Адские демоны, да я даже представляю себе, как Зерелиус на меня при этом взглянет. Мол, олух ты, Эйсон, несусветный!
Девушки, когда хотят чего-то добиться, бывают чертовски убедительными. Джоан больше ничего и не говорила, просто смотрела на меня с жалостливым видом оставшуюся часть трапезы. Даже есть расхотелось. Ну, разве что еще третью булочку утоптал — вспомнил, что на обеде выпечку не ел, заболтался с парнями про ночную охоту.
— Ладно, я как раз обратил много не дающей прибыли недвижимости Зерелиуса в наличные, так что такая сумма у меня есть, конечно, — сказал я наконец, — но Альта должна будет тебе дать не простое обещание, а клятву, что вернет всю сумму сама, если папаша ее заартачится. Настоящую клятву, со ссылкой на кару одного из богов за нарушение, а не просто девичье — ой, да конечно! И меня в это дело не впутывай — пусть считает, что это твои карманные деньги. Пусть ее папаша потом обалдеет и больше уважает ректора, раз у его дочери такие деньги лежат на наряды и булавки.
И кроме того — авось он побоится не возвращать деньги за выкуп племяннице короля. Не простому первокурснику из Академии все же, про такой долг некоторые знатные подданные нашего короля вполне могут и позабыть… да и не хочется мне светиться с такими суммами, мало ли граф болтливый окажется. Потянется очередь деньги одалживать, а то и еще чего придумают какие озорники. К тебе-то побоятся приставать с такими просьбами.
— Ой, спасибо тебе! — обрадовалась Джоан. — Я с самого утра тогда Альту обрадую. Жаль, что сейчас уже слишком поздно!
Назавтра у нее все срослось. Альта, узнав о готовности Джоан помочь, сияла весь день, как начищенная медная монетка. Парни, напротив, посмурнели. Они начали подозревать, что одному из них улыбнулась удача с покорением ее сердца, и пытались понять, кто именно счастливчик. И почему он от всех скрывается? А самое страшное подозрение — что он не из их числа…
Келерт, Академия
Проректор заглянул к одному из своих друзей, Древчу, поболтать. Война закончилась, но он все никак не мог перестроиться на прежний ритм мирной административной работы в Академии. То и дело ловил себя на том, что подолгу сидит, уставившись пустым взглядом в окно своего кабинета. И о чем в эти минуты думал, даже и вспомнить не может.
Чтобы встряхнуться, ходил почаще по друзьям, уходя из кабинета под любым благовидным предлогом. В надежде, что эти походы помогут ему «вернуться с войны» не только телом, но и душой.