- Концерт? - спросила она. - Послушай, я думаю, что жара все-таки подействовала тебе на мозги.
Этьен вытер руки.
- Нет, - сказал он, - это не жара, это девушка. Я надеюсь встретить ее там.
- Ты и твои девушки, - мрачно сказала Симона. - Они у меня в голове не держатся. Это которая?
- Новая, ма, - ответил он. - И красавица. Ее зовут Анжелика.
- Анжелика, - передразнил Кристоф. - Ма, обрати внимание, как он произносит это имя. Как будто во сне. Анжелика. - И Кристоф засеменил ногами по кухне, изображая девушку, а его сестры снова засмеялись.
- Хватит дурачиться, Кристоф, - сказала Симона. - А ты, Этьен, не приходи домой слишком поздно. Помни, что утром тебе идти на работу. И всем нам.
Этьен поцеловал мать в щеку.
- Не волнуйся, ма, - сказал он. - Я могу не спать ночь, а потом работать весь день. Я сильный, как бык.
Симона отвернулась от него.
- Уходи, - сказала она, - а то ты никогда не вернешься.
Вылитый отец, подумала она. Так похож на него, что иногда становится страшно.
Этьен с важным видом шел по улице, размахивая руками и выслушивая приветствия.
- Привет, Тьен.
- Как дела, Тьен?
- Жарко сегодня вечером, Этьен?
Соседи его любили, и он это знал. Его любили все, но особенно девушки. Этьен дошел до парка, улыбаясь сам себе и всему миру. Хорошо быть мужчиной, чувствовать себя таким сильным и идти на свидание с красивой девушкой.
Эй, притормози, сказал он себе. Откуда ты знаешь, что вы встретитесь?
Да придет она.
Анжелика сидела на скамейке очень близко к эстраде и Этьен ее сразу заметил. Казалось, ее окружала зона света и чистоты.
Боже, да она красавица!
Он подошел и сел рядом с ней. Оркестр играл что-то громкое с большим количеством барабанов, но она услышала, как он придвинулся и сказал:
- Привет.
- О, добрый вечер, мистер де Монтиньи.
- Пойдем отсюда, - сказал Этьен. - Здесь очень шумно и очень много народа. Пошли.
- Она повернулась и посмотрела на него своим проникающим взглядом.
- Нет, - сказала она.
- Пойдем. Кому охота слушать эту дрянь?
- Мне, - спокойно ответила она и перевела взгляд на эстраду.
Этьен, не веря себе, продолжал сидеть рядом с ней, слушая музыку, которой не понимал и которая ему не нравилась. Любой другой девушке он бы сказал: "О'кей. Пока, малышка", - но он не мог так сказать Анжелике.
Его очень волновали ее длинные волосы и, когда он положил руку на спинку скамьи, то почувствовал неожиданное сумасшедшее желание их потрогать, погладить, зарыться в них лицом. Казалось, от нее исходил запах розовых лепестков, и в свете, падающем с эстрады, он мог видеть ее лицо, очертания профиля, такого четкого и одновременно мягкого. Вдруг он почувствовал, что ни одну девушку в своей жизни он так не желал. Он хотел раздеть ее, но нежно и ласково, и он хотел почувствовать рядом с собой ее очаровательную свежесть.
Господи Иисусе, подумал он и быстро положил ногу на ногу.
- Послушай, - сказал он. - Сколько тебе все-таки лет?
- Шестнадцать.
Вот так, подумал Этьен. Шестнадцать.
Он хотел сразу встать и уйти, но не мог сдвинуться с места.
Когда оркестр кончил играть, она повернулась к нему.
- Почему вы спpашиваете? - спросила она. - А сколько вам лет?
- Двадцать четыре.
- Вот как?
Ему было ужасно неудобно и неловко из-за эрекции, которая не прекращалась.
- Просто интересно, - сказал он. - Пожалуй, я староват для тебя.
Анжелика улыбнулась и положила ладонь на его руку.
- Вы не старый. Вы зрелый.
Ее пальчики, казалось, просто отдыхали на темных курчавых волосах его руки, но у Этьена было ощущение, что его обожгло.
- Мне нравятся зрелые мужчины, - сказала Анжелика.
Вот так оно и началось.
В те месяцы, последовавшие за первой встречей, не проходило и недели, чтобы Этьен не клялся тысячу раз, что он порывает с Анжеликой. Она была самой противоречивой, самой раздражающей женщиной, которую только можно было вообразить.
- Ну, и почему же ты тогда не порвешь с ней? - спрашивал Кристоф.