Темные глаза Николаса вспыхнули настоящей яростью. Он швырнул едва начатую сигарету в пепельницу и двинулся прямо на Кину, выпятив челюсть и стиснув кулаки.
Глава 6
У Кипы бешено заколотилось сердце, но усилием воли она заставила себя не отступить.
— Я тебя не боюсь, — заявила она с показным бесстрашием, хотя в действительности готова была сейчас просочиться сквозь стену, лишь бы удрать от него.
Николас даже не потрудился ответить. Одной рукой он резко дернул ее к себе, второй — подхватил под колени. Развернувшись, он понес ее в коридор с такой легкостью, словно она весила не больше продовольственной сумки.
— Николас... — испуганно начала она.
— Замолчи.
Он плечом распахнул дверь спальни, прошагал по темно-синему ковру и бросил Кину на разноцветное стеганое одеяло, которым была застелена королевских размеров кровать. Стащив с себя свитер и обнажив широкую грудь, он тут же опустился на кровать рядом с ней.
Кина попыталась встать, но Николас сжал ее запястья и завел ее руки за голову. Он держал ее так до тех пор, пока она не устала отбиваться и не уставилась на него беспомощными, полными ужаса глазами.
— Что, перестала храбриться, лисичка? — спросил он сердито. Приподнявшись, он крепко прижался своим мощным торсом к ее нежной груди. — Ну, давай борись со мной дальше! Ты этим занимаешься все время — с того самого вечера, как я уезжал в Париж!
Кина нервно облизнула пересохшие губы.
— Я тебя не понимаю.
— Маленькие девочки швыряют в мальчиков камнями или дразнятся, чтобы вызвать их на драку. Но все, что им нужно в действительности, — это физическое столкновение, — проговорил Николас. В глазах его бушевал гнев, хотя голос был относительно спокоен.
От близости его тела у Кины кружилась голова. Да, Николас прав, она действительно хотела этого, и уже давно. Но только не так, чтобы Николас взял ее от злости. К тому же она не в силах была смириться с мыслью, что его чувства к ней — лишь специфическая разновидность пресловутого чувства ответственности.
— Если я даже и захочу когда-нибудь заняться с тобой любовью... — пробормотала Кина.
Глаза Николаса потемнели, челюсти крепко сжались.
— Сейчас, — проскрежетал он, — я перекину тебя через колено и отшлепаю. Что за омерзительное у тебя сегодня настроение!
— А чего же ты ожидал после того, как ты... — Кина запнулась и опустила глаза.
— Что — я? — тихо спросил он. — Продолжай. После того как я что?
— Ты не должен... нести за меня ответственность, — проговорила Кина обиженно.
Николас медленно перевел дыхание.
— Так вот оно что. — Он откинул с ее щек непослушные пряди волос. — Ты не любишь, когда о тебе заботятся?
Кина быстро взглянула на него и тут же снова опустила глаза.
— Я не твоя собственность. Я... я терпеть не могу, когда меня считают обузой... — Она прикусила губу, сдерживая готовые брызнуть слезы.
Теплые пальцы Николаса ласково пощекотали ее шею.
— Я делаю то, что мне нравится, Кина, — мягко проговорил он. — В частности, мне нравится заботиться о тебе, когда ты в этом нуждаешься. Ты ни в коей мере не являешься для меня обузой.
Кина подняла глаза и увидела в его взгляде доброту и терпение — ничего более.
— А мне показалось, что это не так... что ты приходишь ко мне только потому, что считаешь себя обязанным это делать.
— Я прихожу, — возразил Николас, — потому что я чувствую себя с тобой непринужденно. Потому что я могу с тобой разговаривать. В моем положении, с моими деньгами чертовски трудно доверять людям. Разве тебе это никогда не приходило в голову?
Кина как раз разглядывала его нос — и вдруг заметила словно бы след от перелома. Она протянула руку и дотронулась до едва различимого шрама.
—- Я об этом никогда не задумывалась... в смысле, о твоих деньгах. Послушай, Ник, а где ты сломал нос?
— Когда служил во флоте, — ответил он. — Вышел небольшой конфликт. А почему ты не думала о моих деньгах?
Кина пожала плечами,
— Ты был богат все время, сколько я тебя знаю, и я к этому привыкла, — пояснила она.
— Это верно. — Николас всматривался в ее лицо. — Ты никогда меня ни о чем не просила, даже когда у тебя едва-едва хватало денег на арендную плату.
Кина широко распахнула глаза:
— Откуда ты знал?
— Я интересовался твоими делами.
Кина почувствовала себя неуютно.
— А что еще ты обо мне узнал?
Николас улыбнулся краешком губ:
— Что ты чересчур доверчива. Мне пришлось изрядно попотеть, лисичка, особенно с парочкой твоих друзей, которых я бы не назвал джентльменами.
Кина рассмеялась.
— Одного ты особенно хорошо охладил, — проговорила она с улыбкой, вспомнив сотрудника, которому Николас сломал челюсть.
Николас устало вздохнул:
— Я обязан тебе тремя седыми волосками.
— Которыми? — Кина наугад дернула его за один из серебристых волосков: — Этот?
— Нет. — Пальцы Николаса впились в ее спину. — Кина, я хочу заняться с тобой любовью.
В его глазах заплясали шальные огоньки. Кина затаила дыхание.