Остановившись у двери, Николас обернулся и задумчиво окинул взглядом ее стройную фигуру.
- Как ты смотришь на то, чтобы по пути в Эштон взглянуть на мою плантацию?
Этот вопрос застал ее врасплох.
- Ты имеешь в виду Чарльстон?
Николас кивнул.
- Можно было бы провести там несколько часов. Я хотел бы показать ее тебе.
Интересно, правда ли это или просто он хочет освежить воспоминания о покойной жене, а она, Кина, нужна ему для моральной поддержки? Теперь Кина уже ни в чем не была уверена. Теперь она боялась его по-настоящему.
- Я больше не стану пытаться затащить тебя в постель, Кина, — мягко добавил он. — С этим покончено.
Несколько секунд Кина внимательно вглядывалась в его лицо, а затем кивнула:
— Хорошо.
— Я пришлю за тобой Джимсона в семь часов, — сказал он, уже выходя. — Надо выехать пораньше.
— Ладно. Я буду готова.
Блестящий черный «линкольн» уже поджидал их в чарльстонском аэропорту. Рядом с автомобилем стоял Джимсон, как всегда подтянутый и полный достоинства.
— Ты обо всем позаботился, — заметила Кина, когда Николас уселся рядом с ней на сиденье.
— Приходится, голубушка, — отозвался он. — Джимсон, провезите нас сперва по городу. Я хочу показать мисс Уитмэн кое-какие местечки.
— Да, сэр, — ответил Джимсон. — С чего бы вы хотели начать?
— Поезжайте вниз по Митинг-стрит, а потом — на Броуд, — ответил Николас. — Затем — к церкви и Пиратскому дому. Вот и все, пожалуй, на что нам хватит времени.
— У Восточного залива много интересных домов, сэр, — заметил Джимсон.
— Время, Джимсон, — вздохнул Николас, откидываясь на спинку сиденья. — Время.
— Да, сэр, — кивнул шофер.
Кина бросила на Николаса осторожный, полный сомнений взгляд. Но его глаза были закрыты, под ними виднелись темные тени. Кина наблюдала Николаса в разных состояниях, но еще никогда — таким усталым.
— Послушай, ты сегодня спал? — негромко поинтересовалась она.
— Немножко, — ответил Николас. Открыв глаза, он всмотрелся в ее лицо: — А ты, Кина?
Она отвела взгляд, лицо ее застыло.
— Я никогда не думала, что в этой части страны так много пальм, — пробормотала она, разглядывая старые дома. — Сколько же лет этому городу?
— Чарльстон был основан в 1670 году, — ответил Николас, следя за ее взглядом, скользящим по очаровательным образчикам старинной архитектуры — чарльстонский Двойной дом, Дом плантатора... Здесь были собраны едва ли не все архитектурные стили, бывшие в моде за последние двести лет. — Но лицо города определили французские гугеноты, обосновавшиеся здесь пятнадцать лет спустя. Мой предок, Сен-Жюльен, выстроил «Манто гри».
— Что-что? — переспросила Кина, озадаченная французскими словами.
— Дом плантатора. В переводе это означает «серый плащ». Мы привыкли к этому старому названию, — пояснил Николас. — Оно связано с испанским мхом... который, впрочем, на самом деле отнюдь не испанский, да и вовсе не мох. Он свисает с огромных дубов, растущих над рекой. Ну так вот, первый «Манто гри» построили из кедрового дерева в 1769 году. Во время революции был пожар, но сгорели только пол и часть стропил. Все это восстановили, но во время Гражданской войны дом снова сгорел. — Николас негромко рассмеялся. — В тот раз сохранилось совсем немного. Дом отстроили заново — на сей раз из бермудского камня — и выкрасили его в серый цвет. Пол сделали из сосны. Так он и стоит по сей день. Даже винтовая лестница с тех времен сохранилась. Прислуга все держит в полном порядке.
— Ты любишь этот дом? — спросила Кина, уже воображая себе старинный, полный мрачных закоулков особняк.
— Очень. Чем старше я становлюсь, тем острее чувствую свои корни. Смотри, — внезапно указал он в окно с ее стороны. — Это епископальная церковь Святого Михаила. Самая старая церковь в городе.
— Какая красота! — воскликнула Кина, не сводя глаз с высокого шпиля, пока «линкольн» проезжал вдоль белого здания.
— А там, внизу, — Южный Броуд. Это старый район. Здесь в ресторанах подают наш знаменитый крабовый суп из самок краба с жареными устрицами и крошечными исландскими омарами в особом соусе.
Когда-нибудь надо будет тебя повести попробовать. Чтобы осмотреть здесь все, половины дня явно недостаточно.
— Я бы с удовольствием, — отозвалась она, с улыбкой любуясь городом. — Ник, а где же форт Самтер? — спросила она.
— Мы увидим его на обратном пути, — ответил Николас.
Джимсон свернул направо, а через пару минут — налево. Еще через два перекрестка Николас велел ему сбросить скорость.
— Это церковь Сент-Плама, — сказал он Кине. — А этот каменный дом у нас называют Пиратским. Я здесь играл, когда был мальчишкой. — В темных глазах его искрилось веселье. — Ходили слухи, что именно здесь пираты встречались с респектабельными чарльстонскими купцами, сбывая им награбленное.
— Неужели в Чарльстоне обитали пираты? — воскликнула Кина. — Мне казалось, они плавали только в Вест-Индии!
— Одним из самых ужасных был Стид Боннет, — ответил Николас. — В 1718 году его повесили, а труп похоронили в болотах. Была и женщина-пират, красавица по имени Анна, незаконнорожденная дочь ирландского купца. Она вышла замуж за пирата Джеймса Бонни, но потом бросила его и бежала с другим капером. Его звали Калико Джеймс Рэкхэм.
Кина слушала, широко открыв глаза.
— А дальше что было?
— В 1720 году на Ямайке власти взяли их корабль, Их должны были судить. — Увидев на лице Кины тревогу, Николас подавил смешок. — Но говорят, что им удалось сбежать, — добавил он и засмеялся, когда Кина с облегчением вздохнула.
— Хотелось бы зайти туда, внутрь, — проговорила она, когда «линкольн» уже сворачивал за угол дома.
— Там теперь жилые квартиры, — сказал Николас. — Но когда мы приедем сюда в следующий раз, я, пожалуй, смогу это как-нибудь устроить. Развернись у Восточного залива, Джимсон, — велел он шоферу.
— Да, сэр.
Форт Самтер выглядел совершенно мирно. Кина окинула его задумчивым взглядом, пока «линкольн» разворачивался.
— Трудно поверить, что здесь когда-то была война, — заметила она.
— На долю Чарльстона выпало немало невзгод, — отозвался Николас. — В 1780 году его захватили британцы, а в Гражданскую войну здесь были суровые бои. Этот город пережил и ураганы, и землетрясения, но до сих пор стоит как ни в чем не бывало. Упрямый, гордый и общительный, словно политик-южанин. Думаю, именно поэтому я его так люблю.
— А туристы здесь бывают? — спросила Кина. Николас кивнул.