— А вы не додумались позвонить в мой офис? — спросила Кина.
— Я вернулся только вчера, — сказал он вполголоса. — А вчера было воскресенье, мадам. По воскресеньям, как вам известно, ваш офис закрыт.
Кина с трудом перевела дыхание. При виде Николаса сердце ее снова принялось выделывать акробатические трюки.
— Умер мой отец, — тихо проговорила она,
— Сочувствую, — отозвался Николас. — Скоропостижно?
Кина кивнула:
- Да.
Она печально взглянула на Николаса, жалея о том, что его не было рядом в тот момент, когда ей сообщили эту ужасную весть. Как хорошо было бы выплакаться в его объятиях!
— Вы что, решили, что я здесь прячусь? — добавила она после паузы с невеселым смехом.
— Спрятаться здесь, в таких условиях? — Николас бросил на рабочих раздраженный взгляд. — На глазах у такой толпы? Это похоже на стройплощадку.
— Не хотите ли пройти в дом? — предложила Кина.
— Я-то, может, и хотел бы, да моя страховая компания станет возражать! — с обезоруживающей прямотой заявил Николас, настороженно глянув на двух плотников, стоявших на стремянках по бокам от входной двери.
— Ладно, можно посидеть снаружи. — Кина махнула рукой в сторону крыльца.
Николас посмотрел в указанном направлении и обнаружил, что в стратегически важных местах недостает двух досок. Темные глаза его внезапно блеснули, и на мгновение Кине показалось, что в них засветилось необычное для Николаса лукавство.
— Ну разве что вы сядете ко мне на колени и дадите собравшейся публике полюбоваться этим дивным зрелищем, — заметил он. — Кроме того, здесь дьявольски холодно, а вы почти раздеты, — Он схватил ее за руку. — Пойдемте посидим в машине, поболтаем пару минут.
— Развратник! — пробормотала она, торопливо, чтобы спастись от холода, подбегая следом за ним к автомобилю. — Вы, наверное, хотите запереть меня в салоне и попытаться соблазнить.
— Есть такая идея, — подтвердил Николас, усаживая ее в машину. — Подвиньтесь.
Кина подвинулась, освобождая ему место. Николас обнял ее за плечи, и ее сразу же окутала волна тепла, такого приятного после пробежки по морозу.
— Тоже мне идея, — проворчала она. — Вы никогда не пытались ухаживать за мной всерьез.
Николас наклонился к ней, и его лицо внезапно оказалось так близко, что Кина разглядела даже крошечные морщинки в уголках глаз, тени от густых ресниц и легкие складки вокруг твердых, четко вылепленных губ. На нее пахнуло знакомым ароматом дорогого одеколона.
— Прежде вам этого не хотелось, — возразил он. Взгляд его остановился на ее губах, кажущихся бледными без обычного слоя помады, и сердце Кины вздрогнуло при виде чувственной искорки, блеснувшей в его глазах. — Вы об этом ни разу не задумывались до того вечера, когда я уезжал в Париж. Но теперь настало время удовлетворить ваше любопытство, моя маленькая мисс Целомудрие. Позвольте мне продемонстрировать вам, как я целуюсь.
Он придвинулся еще ближе и, прежде чем она успела отстраниться, прижался ртом к ее губам. Нежность этого поцелуя буквально парализовала ее, и Кина, словно откуда-то издалека, следила за тем, как губы Николаса ласкают ее рот. На нее нахлынули новые, неизведанные прежде ощущения. Николас медленно провел языком по ее верхней губе. Кина задохнулась. Она не отрываясь смотрела в его глаза и видела, как в них появляется новое, незнакомое ей выражение.
— Вкус кофе, — проговорил он низким, чувственным голосом.
— Я... пила его... за завтраком... — неожиданно пискляво сообщила Кина.
Она напряглась, ожидая чего-то с жадным желанием, так же необъяснимым для нее, как и это новое выражение на лице Николаса.
- А я предпочел бы на завтрак вас, — заявил он, и Кина увидела, как его приоткрытый рот снова приближается. — Откройте рот, — шепнул он, прижавшись к шелковистой мякоти ее губ. — Не заставляйте меня применять силу.
- Николас... — задыхаясь вымолвила Кина, но его большие теплые ладони уже обхватили ее лицо, а мускулистое тело прижало ее к мягкой кожаной спинке сиденья.
Он не ответил. Его горячие твердые губы уверенно и неторопливо впивались в ее рот все сильнее и сильнее. У Кины закружилась голова.
- Ох! — потрясенно шепнула она, уже не пытаясь прервать поцелуй.
С ней творилось что-то невероятное. Ладонь Николаса легла на мягкую хлопковую ткань, прикрывавшую ее грудь. Спустя мгновение Николас уже нежно сжимал эту грудь, наслаждаясь ее упругой мягкостью. Кина отстранилась и заглянула в его темные глубокие глаза.
— Ты не носишь лифчик, верно? — тихо спросил он. — Тебе он просто не нужен. У тебя такая нежная грудь, Кина! Такая нежная, такая упругая и теплая!
— Ник... — выдохнула она, утопая в глубине его глаз.
Она поймала его руку и испуганно замерла.
— Пожалуйста, не надо, — шепнула она. — Ник...
— Мне нравится, как ты произносишь мое имя, — прошептал он в ответ. — Повтори еще раз.
Кина задыхалась, как рыба, выброшенная на берег. Губы ее горели от прикосновения его губ — и от жажды снова ощутить его поцелуй. Она потупилась.
— Ты меня стесняешься? — удивился Николас. — После стольких лет?..
Кина осторожно подняла глаза;
— Мы ведь раньше никогда не занимались любовью, — неуверенно проговорила она. Пальцы Николаса, по-прежнему касавшиеся ее груди, буквально жгли ее.
— Мы и сейчас еще не занимаемся любовью, — уточнил он. — Почему ты не даешь мне прикоснуться к тебе?
Кина залилась густым румянцем. Как же она ненавидела в этот момент себя — за свою глупость и неопытность!
— Тебе ведь понравилось, не так ли? — спросил он, убирая руку с ее груди и легко поглаживая густые темные волосы Кины.
— Пожалуй, мне лучше вернуться в дом, — пробормотала она сквозь зубы.
— Нет, подожди. Когда были похороны?
— Неделю назад.
Николас нахмурился.
— И ты... до сих пор здесь? — Он прищурился: — Почему?
Кина поджала губы. Она не собиралась обсуждать с ним это... по крайней мере сейчас. Но на вопрос следовало ответить. И Кина прямо, без обиняков объяснила, почему она задержалась в Эштоне.
— И первым гостем, которого я приглашу на вечеринку, будет Джеймс Харрис.