Через некоторое время Марко снова утащил его на футбол. Поскольку Лоретте было вполне удобно там, где она сидела, Гриффин решил еще немного поиграть, а уж потом везти ее домой.
В этот раз он долго не выдержал. С полным желудком нелегко тягаться с более молодыми игроками. Он отправился на поиски Лоретты.
Не найдя своей подопечной на прежнем месте, Гриффин спросил у ее матери, не видела ли она дочь.
- Наверное, она пошла в туалет, - предположила та. - Беременные частенько туда бегают.
- Ясно, я посмотрю. - Он никогда не задумывался над физиологическими особенностями беременности, а Лоретта никогда не жаловалась, по крайней мере ему. Интересно, ее действительно не волнуют неудобства или в этом хрупком теле бьется храброе сердце? Насколько он успел узнать Лоретту, скорее последнее.
Туалет представлял собой квадратное бетонное сооружение с черепичной крышей и узкими зарешеченными оконцами. Он с минуту послонялся с женской стороны, но никто не входил и не выходил, и нигде не было видно Лоретты. Гриффин огляделся, пытаясь отыскать ее взглядом.
Дрожь дурного предчувствия пробежала по позвоночнику. А если она...
И тут он услышал всхлипывания, доносящиеся со стороны умывальника.
- Лоретта? Ты здесь? Тишина.
- Лоретта! Если ты здесь...
Она появилась в дверях с покрасневшими глазами и влажным носовым платком в руке.
Паника обуяла его, и он бросился навстречу ей.
- Лори? - позвал он. Ее семейное уменьшительное имя легко слетело с его губ. - Что с тобой? Что случилось? Это ребенок?
Покачав головой, Лоретта высморкалась.
- Что случилось? - мягко повторил он. Если ее кто-то обидел, он придушит его голыми руками.
- Нич-чего. - Она шмыгнула носом.
- Ну да. Ты просто ни с того ни с сего решила поплакать.
Она кивнула, глядя на него своими бархатными печальными глазами.
- Это просто нервы. Он ей не поверил.
- Милая, расскажи, в чем дело. Лоретта икнула.
- Это... Руди.
Руди - парень, с которым она встречалась. Если он хоть пальцем ее тронул, он покойник.
- Что он сделал?
- Ничего. Просто сказал ужасные, обидные вещи. Раньше он не был таким злым. Гриффин немного расслабился.
- Что он сказал, дорогая?
- Что я становлюсь заносчивой и высокомерной.., и притворяюсь лучше, чем я есть. Что я толстая и безобразная и что я... - Слезы ручьем потекли у нее из глаз. - Потому что ношу не своего ребенка. Он сказал, что никто.., никто никогда не женится на мне.
Переживая за Лоретту и злясь на мерзавца, который посмел обзывать ее, Гриффин ласково обнял женщину. Так он и держал ее, пока она плакала, пока слезы не промочили ему рубашку. Повинуясь внезапному порыву, он прижался губами к ее атласным волосам.
- Это ложь, дорогая. Все, что сказал этот негодяй, - ложь.
- Я знаю, но он н-назвал меня шлюхой, - призналась она дрожащим голосом. - Как он мог так сказать, ведь он же знает, что я ни с кем не была близка?
Гриффин слушал ее с жалостью и негодованием. Девственница, согласившаяся родить ребенка для другой женщины? Не познав радостей любви, она рискует жизнью из-за чужого ребенка?
Он крепко прижал ее, гладя по голове и ощущая тепло женского тела.
- Ты самая милая, самая заботливая из всех женщин, которых я знаю. Сотни парней будут счастливы взять тебя в жены, вот увидишь.
Она снова икнула и прерывисто вздохнула.
- Я.., извините за истерику. Обычно я не принимаю все так близко к сердцу.
Гриффин приподнял ее голову за подбородок.
- Ты прекрасна. Лори. И если кто-то говорит, что это не так, он либо врет, либо просто завидует. Ты вся светишься изнутри. А беременность делает тебя еще красивее, еще женственней.
- Это самое приятное из всего, что я от вас услышала.
- Я действительно так считаю. - И самым естественным на свете было поцеловать ее теперь. Своим поцелуем он хотел в некотором роде исцелить ее, исправить тот вред, который нанес Руди ее самоуважению. Но поцелуй получился иным.
Гриффин обхватил ладонью ее щеку, чувствуя, как стихийное женское начало проникает ему в кровь. Вкушая солоноватый привкус губ, нежность дыхания, он ощутил, как льнущее к нему тело обмякло в его руках. Поцелуй стал более интимным.
Ее рука обвила его шею, изящные пальчики теребили волосы на затылке. Кончики языков неуверенно соприкоснулись. Тихий стон сорвался с женских губ, вызвав у Гриффина волну ответной дрожи. Она хочет его так же, как он ее.
Эта мысль потрясла его. Она же беременная женщина с почти девятимесячным сроком! И к тому же девственница. Он будет просто злодеем, если попытается соблазнить ее теперь, в ее положении, прямо здесь, в парке. Именно этого требует его тело, но здравый смысл говорит другое.
На него нахлынуло чувство вины. Оп ослабил объятия и прервал поцелуй. Губы женщины были влажны, глаза широко распахнуты, дыхание прерывистое. И его сердце молотом стучало в груди.
Проклятье, о чем он только думал?
- Прости, Лоретта. Мне не следовало...
- Не извиняйтесь. Вы только хотели утешить меня.
- Кажется, я немного увлекся. - Подушечкой большого пальца он стер остатки слез с ее щеки, мягкой и нежной. - Я искал тебя, решив, что пора ехать домой.
- Да, домой. - Лоретта отвела взгляд от мужчины, только что поцеловавшего ее. Руди обвинил ее в том, что она шлюха, стремится окрутить Гриффина, назвал расчетливой стервой, жаждущей отхватить богатого муженька.
Руди ничего не понимает. Гриффин ей очень нравится, она легко могла бы полюбить его. А какая женщина устояла бы? Но как никто, Лоретта сознавала, что никогда не сможет соответствовать уровню такого мужчины, как Гриффин. Его богатство, его неотразимое обаяние - все это чересчур для нее.
Это не сказка, а она не Золушка. Тем больше причин дорожить каждым оставшимся днем работы у него.