Музыка затопила его, уходя и снова приливая, как вода. За то время, что он сидел на прибитой волнами к берегу пальме, настроение пианиста изменилось, темп ускорялся, музыка разрослась, заполняя эту пустынную часть берега своим настроением.
Сначала в ней слышалась невыразимая мука, потом отчаянный гнев, каждая нота звучала так, словно музыкант сражался с мелодией, инструментом и самим собой. Потом характер музыки опять изменился, успокоился. Девлин получил редкую возможность заглянуть в сердце Кетлин Мойры Галлахер, дочери дипломата. Когда-то — модель и воплощение красоты, одаренная пианистка и адвокат, агент «Черной стражи» и посредник Саймона, сейчас она была просто женщиной, чья душа страдала.
Когда он тайно следовал за нею от Равенеля до Саммер Айсленд, к воротам, ведущим к летним участкам богатеев из Белле Терра, он просто хотел удостовериться, что навсегда умер на Денали. Он приехал, чтобы справиться с врожденным рефлексом облегчать страдания других. Так он надеялся. Вместо этого он задержался в тот первый день.
Он еще не решил, останется ли здесь, когда упала ночь. Огни Белле Терра светились невдалеке, луна поднялась над морем и берегом, похожая на огромный золотисто-серебряный шар. Неожиданно для самого себя он оказался на этой части берега. Перед ним бежала цепочка следов, ведущих туда, куда он никогда не собирался идти. К Кейт.
Когда прозвучала первая нота, он повернул назад. Но сделать несколько шагов еще не значит уйти. Он не желал оставаться. И остался.
Присев на пальму, он слушал. Чары ее музыки кончились. Он мог уходить, но не уходил, глядя на ее почти не освещенный дом.
Он повернулся, чтобы на этот раз действительно уйти — нужно было еще сделать несколько звонков, которые подтвердят его пребывание на Саммер Айсленд. Удаляясь в темноту, прочь от скудного света, он не заметил, что на навесной террасе появилась женщина. Она медленно спустилась по лестнице на берег и встала на колени, рассматривая отпечатки его следов на песке, словно они могли ей все рассказать. Не увидел и того, что, встав, она озадаченно нахмурилась, глядя вслед удаляющейся знакомой фигуре.
— Нет. — Вопреки привычке Кейт сжала пальцами пульсирующие виски.
Столкновение с опасно привлекательным, но чрезвычайно раздражающим человеком не помогло. Кстати, о чем это говорил недавно Жерико Риверс, шериф Белле Терра и прилегающих окрестностей? Якобы на остров приезжает новый резидент, добрый малый и человек с большими связями. Высокая оценка для скупого на похвалы шерифа.
Кейт, в свою очередь, тоже вспоминала Девлина О'Хара. Его озорной взгляд, пленительную улыбку. Глубокий, слегка срывающийся голос, словно он собирается засмеяться или заплакать. Несмотря на раздражение, она не осталась равнодушна к его обаянию. Собственно, именно это и раздражало. Нет, вряд ли новый резидент — Девлин О'Хара! А если да? Тем более нет необходимости снова с ним встречаться. Хотя вдоль берега на расстоянии немногим более трех миль всего шесть домов, как тут не встретиться?
Впрочем неважно, кто он. Вглядываясь в темноту, она обнаружила, что он уже исчез из поля зрения. Это было именно то, чего она от него хотела.
Держать отдельный дом было совсем не трудно. Остров населен исключительно горожанами из Белле Терра, достаточно богатыми, чтобы содержать второй дом на летний период. Большинство домов закрывались с началом светского сезона, то есть с первых чисел августа.
Некоторые владельцы изредка приезжали сюда на уикенд. Остальные — на День благодарения и на Рождество. Если бы не заплывал изредка Хоуби, престарелый сторож, охраняющий от нарушителей ворота, ведущие на материк, то Кейт была бы счастлива совершенно — она стремилась к полному одиночеству.
Но в конце концов один человек ничего не меняет, подумала Кейт.
Она пошла по песку — одинокая фигура в лунном свете. Карабкаясь наверх, поняла, что устала недостаточно. Сегодня она играла долго и напряженно, но музыка не дала ей забвения.
Она вошла в дом с твердым намерением лечь в постель, но не менее получаса беспокойно слонялась, избегая ее. Потом подошла к окну полюбоваться прибоем, забыться в его ритме.
Дольше, чем требовало благоразумие, она наблюдала за волнами. Иногда непрошенно вторгалось прошлое и Пол Брайс.
Приезжий слишком далеко зашел. Незнакомец на пляже. Добрый малый, заверял ее шериф. И, должно быть, не врал. Да и незнакомец не совершал никакого правонарушения — пляж принадлежит всем.
Выключив свет, она легла в постель, зная, что сон придет не скоро, и если и придет, то будет беспокойным и тяжелым.
…Солнце лилось сквозь открытое окно и било прямо в глаза. Заслонившись рукой, Кейт обдумывала предстоящий день. Но что было обдумывать? Какая разница? Она поднимется и сядет на палубе пить бесконечные чашки кофе в надежде предотвратить мигрень. Будет наблюдать, как носятся прибрежные птицы в поисках пищи, а после собственного скромного завтрака отправится на прогулку…
Она может собирать ракушки, прибитый к берегу плавник, а может и не собирать. Поднимется на самую высокую дюну, будет наблюдать оттуда за белыми цаплями… Потом появятся дельфины, гладкие, элегантные, приплывающие сюда осенью. И киты.
Энергично соскочив с постели, она накинула рубашку и отправилась в кухню. Погромыхав дверцами шкафчика и банками, Кейт вдруг остановилась. Нет кофе!
Я же отдала кофе ему, вспомнила она. Ну да, торопясь из Равенеля, она забыла о кофе.
Пожав плечами, она перестала об этом думать. В конце концов поедет снова в Равенель. Вряд ли Девлин О'Хара повстречается ей опять.
Кейт остановила взгляд на букете в медно-красной вазе на кухонном столе. Малышка Тесса, с ее светлыми кудряшками и сияющими карими глазами, была так трогательна. Даже Скрудж не мог бы подарить ей лучших цветов. Коснувшись их, Кейт вспомнила слова старой леди… В подарок. Тесса надеется, что цветы помогут вам выглядеть не такой печальной.
Кейт непроизвольно улыбнулась, на сердце стало чуть легче, и мысли немного прояснились.
Чай! Чай станет прекрасной заменой.
Стук в дверь прервал ее внутренний монолог — привычка, приобретенная за долгие дни отшельничества. Интересно, кто это в такую рань?
— Вы! — вырвалось у нее. — Вы были вчера вечером на пляже… Это вы…
— Девлин О'Хара, мэм, с соседским визитом. — Он слегка поклонился, и черная прядь упала на лоб.
— С соседским. — Вспомнив, что она в ночной одежке, Кейт скрестила руки на груди. — Вы полагаете, что мы уже соседи?
— Временно, — уточнил он. — Ненадолго.
Его улыбка была той же, и выражение удивительных глаз осталось неизменным.
— Ах, значит, на некоторое время мы станем соседями и вы зашли занять чашечку песка. Или кофе? Тот, наверно, уже закончился…
— Пока — нет. Может быть, потом. — Если он и почувствовал насмешку, то никак этого не показал, широко улыбнулся и протянул руку. На ладони лежал пакетик кофе. — А кофе… У меня два, так что я зашел поделиться.
— Вы уверены, что я в нем нуждаюсь? — Кейт с трудом сдерживала желание прогнать его, мучительно стеснялась своих взъерошенных волос и ночной рубашки.
Опершись локтем на дверной косяк, он смотрел на нее сверху вниз.
— Вы покинули Равенель, ничего не купив.
Кейт была не маленькая, но ей пришлось поднять голову, чтобы встретиться с его пристальным взглядом. Он изменил положение, и его лицо оказалось в тени, в то время как ей в лицо било солнце. Уловка, чтобы скрыть эмоции или недостаток их? Девлин О'Хара был гораздо сложнее, чем казался.
— Верно, — протянула она, подделываясь под его настроение. — Я покинула магазин с пустыми руками, и это заставило вас предположить, что мой шкафчик пуст? Мистер О'Хара, вы очень проницательны, и на этот раз вы правы. — Она протянула руку за пакетиком, и их руки столкнулись. — Спасибо.
— Я рад, что угодил вам, мисс Галлахер. Всего доброго.
Кейт смотрела, как он уходил. И все-таки, при буйной красоте и явном остроумии, этот мужчина тщательно скрывает горе. Она была в этом убеждена, но объяснить не сумела бы. Интуиция? Сострадание? Мудрость, которую приобретает раненая, ослепленная горем душа, позволяющая распознать при встрече такую же страдающую душу?
Удивленная проблесками собственной мудрости, тронутая добрым поступком, Кейт не выдержала.
— Один вопрос, мистер О'Хара!
Он остановился в конце террасы, держась рукой за перила. Рубашка слегка колебалась на ветру, подчеркивая плоский живот. Загорелые руки и лицо — признак того, что он не часто сидит дома.
Ветер и вода? Солнце и снег? Она сказала бы, что ему тридцать шесть или тридцать восемь. Моряк? Сёрфингист? Лыжник? Нет сомнения, что любое из этих занятий показалось бы ему банальным, хотя ждал он вполне терпеливо, как будто у него впереди уйма времени.
— У вас ведь нет лишнего?
— Лишнего? — Он простодушно поднял бровь.
— Кофе, мистер О'Хара. — Она покачала пакетиком.
Он набрал воздуху, грудь поднялась так, что затрещали швы на рубашке.
— Нет, мэм, нету.
Значит, наврал, что у него два. Уловка, чтобы увидеть ее?
— Я сварю хороший кофе. Присоединитесь ко мне, мистер О'Хара?
— Спасибо, — поколебался он, — я и так уже достаточно вам надоел.
Еще минуту назад Кейт охотно с ним согласилась бы, теперь же она не хотела, чтобы он ушел.
— Нет, вы ошибаетесь, мне хотелось бы выпить кофе в компании. В конце концов, один раз ничего не изменит.
Девлин улыбнулся. Леди была очень привлекательна, невероятно добра и гостеприимна.
Он решил остаться.
— Сегодня утром это доставило бы мне большое удовольствие. Но есть условие.
— Какое же, мистер О'Хара?
— Называйте меня Девлином.
— Тогда вы меня Кейт.
— Заметано. — И он улыбнулся.
Отступив от двери, Кейт пропустила его в большую гостиную.
— Устраивайтесь поудобнее. Я займусь приготовлением кофе и своим туалетом.
Девлин последовал за ней. Он шел так близко, что когда она повернулась, то остро ощутила, как приятно пахло от него мылом и морем… Именно так, по-мужски, от него и должно было пахнуть. Почти не дыша, она попятилась и обнаружила, что заперта его сильным жилистым телом между буфетами. Моргнув, она посмотрела на него.
— Вы очаровательны в вашей ночной одежде. — Ухватив двумя пальцами ворот ее тенниски, он вывернул ярлычок «Тигров», потом оттянул воротник возле горла. — Шелк, если не ошибаюсь. Кажется, никогда не видел такой комбинации.
Отложив в сторону пакет с кофе, она слегка откинулась назад, стремясь хотя бы на дюйм увеличить расстояние между ними.
— Следует ли это понимать так, что вы привыкли проводить утро с леди в нижнем белье? Элегантном, ярком, ослепительном?
— Нет, — серьезно ответил Девлин. — Все проще: у меня есть сестры.
Интересно, знает ли она, какие яркие у нее глаза? Настоящая тигрица. Когда-то была. И могла бы стать ею снова.
— Скажу вам так: я делаю кофе, а вы что-нибудь…
— Звучит, как план. — Непонятно почему успокоившись, она проскользнула мимо него. Но, перед тем как исчезнуть в ванной, задержалась. — Сумеете найти все, что нужно?
— Уж как-нибудь, с грехом пополам, справлюсь.
— Действуйте по ситуации.
— Я действую. И действовал… однажды. — На его лицо набежала тень.
Встревоженная такой быстрой переменой, Кейт остановилась. Но ничего не последовала, и она поспешила прочь.
— Извините, я задержалась. — Кейт в изумлении застыла.
— Хэлло. — Он поднял глаза от стола и тоже изумился. В бирюзовой рубашке, заправленной в белые слаксы, она была весьма соблазнительна и могла выйти на подиум любого дома мод.
— Вы собирались приготовить кофе. — Она направилась в его сторону.
— Я приготовил.
— Но это… — Она обвела жестом стол, на котором в солнечных лучах сверкали хрусталь, серебро и салфетки… льняные; стоял салат из фруктов, засунутых когда-то в холодильник и благополучно там забытых, и даже кувшинчик. С мимозами, что ли? Лучшие из Цветов Тессы красовались в центре стола. — Это похоже на праздник.
— Может быть. — Поднявшись с кресла, он молча ждал, пока она садилась на предложенное место.
Отпивая из бокала, Кейт смотрела, как он устраивается напротив нее. Потом отставила бокал в сторону и долгим неторопливым взглядом отметила все, что делало Девлина О'Хара интересным мужчиной.
Во-первых, волосы — более темные, чем ей показалось вначале, и более длинные. Но Девлину О'Хара они шли подчеркивая и оттеняя резкие черты лица, говорившие о беспокойной жизни. Во-вторых, глаза — синие с едва замаскированным страданием в глубине. И наконец, рот — суровый и красивый. Все это создавало впечатление неотразимого магнетизма и экстраординарной чувственности.
Необычной, непостижимой и неотразимой. То как он смотрел, как говорил, даже та сексуальная энергия, которую он источал, были естественны. Эти качества могли бы быть роковыми для нее… если бы она встретила его в другое время и в другом месте.
Наблюдая за тем, как он накладывает ложкой фрукты в бокалы для бренди и украшает их сверху взбитыми сливками, она удивлялась, где и когда он мог этому научиться?
Он был женат? Или сейчас женат? Нет! Кейт была уверена, что у Девлина О'Хара нет женщины. Но была? Он потерял возлюбленную? Не этим ли объясняется печаль, которую она в нем ощущает?
А эти шрамы на ладонях? Он не прилагал никаких усилий, чтобы скрыть их, но что-то в его поведении не позволяло задавать вопросы. У нее тоже были раны, и она никогда не стала бы допытываться о чужих.
— Что-нибудь не так? — спросил он. — Вы не любите мимозы?
— Прошу прощения? — Кейт встрепенулась.
— Вы нахмурились. Я спросил, что-нибудь не так?
Она выпрямилась и начала импровизировать:
— Только то, что я сижу как болван, вместо того, чтобы помогать.
— Помощи не требуется. — Он скользнул острым взглядом по ее лицу. — Вы слишком привлекательны, чтобы быть болваном.
— Я отдохнула. — Щеки у нее вспыхнули от комплимента, хотя о своей привлекательности она, конечно, знала. — Лучше, чем за все последнее время.
— Значит, хорошо выспались?
Вопрос удивил: откуда он мог знать про ее ночные кошмары, про ее ночных демонов, появляющихся каждую ночь? И тут же поняла: потому и спросил, что с ним происходит то же самое. У Девлина были собственные сражения с тьмой. И вдруг вспомнила, что именно Девлин бродил по ее снам, улыбаясь своей полуулыбкой и дразня, а потом исчезнув в бликах освещенного луной моря.
— Я видела сны, — призналась она, — но только хорошие.
Обойдя стол, он положил ей на тарелку немного салата. Его ладонь на мгновение стиснула ее пальцы.
— Ночь без кошмаров уже кажется нам хорошей ночью, не так ли, Кейт?
Подняв на него золотистый взгляд, она встретила голубой, почувствовала чистый аромат его дыхания, услышала биение своего сердца и пульсацию в венах. Он был так близко, что она разглядела морщинки возле глаз — складочки от смеха, знак того, что когда-то этот мужчина радовался жизни. Мужчина, который понимал ее, потому что сейчас жил такой же жизнью, как и она.
— Ночь без тревог — это подарок, которого я не заслужила.
— Сомневаюсь, — возразил Девлин, но больше ничего не сказал. Они и так двигались слишком быстро. Один неверный шаг, и плавно открывшиеся двери захлопнутся перед его носом. — Довольно паршивая штука. Согласны, леди Золотые Глазки?
Ласковые слова вызвали непроизвольную улыбку.
— Согласна.
— Кейт.
— Девлин.
Она никогда еще не произносила это имя так, как сейчас. Вообще никогда не называла его просто Девлином. Он хотел бы снова и снова слышать свое имя, произнесенное низким, спокойным голосом, и чтобы солнце и море колдовали вокруг нее.
— Когда я приехал, то не собирался оставаться. Я обещал себе одну ночь… — Это было не совсем правдой. Девлин, который никогда не врал и никогда ничего не боялся, испугался, что причинит ей боль. Испугался, что его присутствие может разрушить ее маленький мирок.
— Хорошенький островок, мирное местечко. Я многое на свете повидал, но даже не предполагал, что найду что-то подобное. Одним словом так, Кейт: я не буду навязываться и не останусь, если вы этого не захотите.
Она знала, что он так и сделает, и вчера она именно об этом его и попросила бы. Но не сегодня.
— Саммер Айсленда вполне хватит для двоих. Нашим дорожкам не обязательно пересекаться.
Он притворился безразличным.
— Думаю, не обязательно.
— Сегодня они пересеклись благодаря соседской взаимовыручке.
— О, да! Правда, я бесцеремонно рылся в ваших запасах продовольствия, вытащил столовое белье, разорил превосходный винный погреб. — Вас это не удручает? Не раздражает?
— Нет, нет, я не позволю пропадать прекрасной еде, — великодушно успокоила его Кейт. — Давайте проживем этот день, а там посмотрим, что получится.
— Значит, я остаюсь, Кейт?
Девлин сел напротив нее и стал слушать ее рассказы о живых тварях острова и их привычках. Кейт была наблюдательна, хорошо начитана, знала историю этого края. Ему было интересно.
— Когда-то Саммер Айсленд назывался Стид Бонне? — подсказал он, только чтобы слышать ее мягкий, чистый голос.
— Здесь были охотничьи угодья Стида Бонне. Пират-джентльмен бросил якорь на той стороне острова и там караулил свою добычу. Но он все же был больше джентльменом, чем пиратом. После того, как его повесили в Чарлстоне, его имя было забыто. Сейчас остров называют Летним. Остальная дюжина островов, разбросанных вдоль побережья, это просто острова. — И, состроив гримаску, добавила: — Ну, для одного дня сведений достаточно.
— Это было очень интересно.
— Вы джентльмен, но лгун.
— Благодарю вас, мэм, я расцениваю это как комплимент.
Оба замолчали, тишина нарушалась только шелестом раскачиваемых бризом пальм. Кейт заговорила первой:
— Позавчера здесь были киты. Они не часто здесь бывают, но если приплывают, то остаются на некоторое время. Я покажу вам лучшую для наблюдения за ними дюну, если вам нравится такие прогулки.
Она предлагала что-то вроде подарка. Девлин встал и, подойдя к ней, поднял ее из кресла, взял за руки и пробормотал:
— Мне нравятся, очень нравятся и прогулки, и гид.