– И Вера почти не ошибалась на твой счет. Это три.
– В каком… в каком смысле не ошибалась?
Он отпустил меня и посмотрел в сторону беснующейся толпы. Каким-то чудом ухитрившись разглядеть там Веру, пьяно помахал ей рукой.
– Только потому, что на тебе еще не стоит окончательно ставить крест, я скажу. А дальше сам решай, что делать.
И он мне объяснил. Объяснил, что я не первый, с кем Вера вытворяет такое.
– Тебе еще повезло, некоторым досталось больней.
Объяснил, что это не просто издевательство.
– Она преследует определенную цель. Догадаешься какую – флаг тебе в руки и барабан на шею. На самом деле совсем не трудно понять, чего она хочет.
Объяснил, что это еще не конец.
– Мне кажется, для тебя это всего лишь начало. На сегодняшнем экзамене ты провалил вспомогательный вопрос, но правильно ответил на главный. Так что жди новых проверок.
Объяснил, кто я такой.
– Ты жалок, но пока что лучше других, кого я видел. И потом, ты уже продержался с Верой немало времени. Ты сам не представляешь, насколько ты интересен для нее в своей аморфности.
Сказал, что даст мне денег на такси, чтобы я добрался домой, раз уж я не удосужился захватить их с собой.
– Откуда ты знаешь? – спросил я.
– Я и не знаю. Это Вера еще до приезда к тебе домой объяснила, что обычно ты не носишь при себе денег.
Мне было противно осознавать себя жалким (замечание о деньгах достигло цели), противно признавать его правым, противно слышать вопли оскорбленной гордости, но я должен был задать этот вопрос:
– Это она тебе сказала дать мне денег?
– Нет, – повременив, ответил Лешик, – это я тебе их даю. Потому что ты пока лучший экземпляр, и наименее косный.
– О чем ты?
– Все о том же, – улыбнулся он и протянул мне банкноту.
В темноте трудно было разглядеть, сколько он мне дал, да и я не хотел заострять на этом внимание, поэтому просто положил деньги во внутренний карман пиджака.
– Спасибо.
Алексей молча кивнул и откинулся на своем стуле.
– И какой был главный вопрос? – спросил я.
– А ты делаешь успехи, – снова улыбнувшись, заметил он. – К сожалению, я не могу дать ответ, подумай над этим сам. Но в качестве подсказки могу раскрыть, какой был вспомогательный.
Что ж, это лучше, чем ничего.
– И какой же был вспомогательный?
– Ты не поставил все сразу на свои места.
– Не понял.
– Ты безоговорочно, на ходу принял роль брата Веры, хотя таковым не являешься. И ты прекрасно знаешь, почему это сделал. Все дело в твоей трусости.
– Трусости?
– Только не говори мне, что из врожденной деликатности ты решил пощадить мои чувства.
Хорошо, что в зале слабое освещение – моих красных щек он не разглядит.
– Еще есть вопросы?
– Да, – с плохо скрываемым раздражением рявкнул я. – Вера меня проверяет? Зачем? Чего она этим добивается?
Снова откинувшись на стуле, он промолчал.
– И что теперь? – спросил я, поняв, что ответа от него не добьешься.
– А теперь Павлик поедет домой на такси, потому что время уже позднее и ему пора баиньки.
«Павлик» и «баиньки» меня доконали, я хотел было сказать что-нибудь грубое в ответ, но сдержался. И бог свидетель, на этот раз не из трусости.
В такси я обнаружил, что Лешик мне вручил ни много, ни мало – пятисотенную банкноту. В нашем городе этого вполне хватит, чтобы дважды съездить туда и обратно. По крайней мере, так я думал, пока не назвал своего адреса водителю, а он не назвал в ответ сумму.
– Я вообще-то назвал местный адрес, а не московский, – попытался съязвить я.
– Не нравится, можешь пешком топать, – заметил он с известной дипломатичностью таксиста.
Что мне оставалось делать?
Когда я добрался до дома, было десять минут третьего. А ведь завтра в институт к первой паре. Черт, опять ни фига не высплюсь! Изрядно повозившись с ключом, я ввалился в квартиру. Быстро раздевшись, юркнул под одеяло, и, несмотря на волнующие события этого вечера, довольно быстро уснул.
Через неопределенное время меня разбудил телефонный звонок. Я что-то нечленораздельно пробурчал в трубку, а на том конце провода Верин брат мне бодро ответил:
– Ты еще не спишь? Отлично, даже и не ложись. Вера скоро будет.
Вера? При ее имени сон как рукой сняло. Я хотел, было, сказать, что видеть ее не хочу, но Алексей уже отключился.
Усевшись на кровать и накрывшись покрывалом, я задумался.
Вера. Едет ко мне. После всего случившегося. Что теперь?