– Ничего я не боюсь. Но вдруг твой шеф после просмотра кассеты взглянет на тебя другими глазами? Глядишь, и прибавку даст.
Иногда ее логика ставила меня в тупик.
– Расслабься, это я пошутила.
Как и ее юмор, кстати.
Вера встала со своего места и, подойдя сзади, положила руки мне на плечи. Я почувствовал ее губы у самой мочки моего уха.
– Итак, – спросила она, – ты уже созрел для сладенького?
Я опять бросил взгляд на шкаф, в котором прятались двое Вериных Выкидышей. Между дверцами была небольшая щелка, и я не сомневался, что они наблюдали за всем сквозь нее. Против Толика я ничего не имел – милый парень, недалек, зато силен и уверен в себе. Денис… Вот Денис – совсем другое дело. Было в нем что-то гаденькое, отталкивающее, и потому он мне не нравился. Это и побудило меня подыграть Вере.
– Я как раз собираюсь им заняться, – громко произнес я и крутанул кресло вбок так, чтобы невольным наблюдателям все было очень хорошо видно. Получалось прямо-таки Лайвшоу[10], не хуже, чем в каком-нибудь там Амстердаме. Не будучи ни разу зрителем, я дебютирую сразу на сцене.
Музыку в студию! Выключите свет, дайте прожектора!
Громче! Громче!!!
Па-па-пам! Па-ра-ру-рам! В голове уже играл известный стрип-мотив.
Раздеваясь, Вера, вероятно, гадала, что за улыбка обосновалась у меня на лице, но вопроса не задала. Возможно, она приняла ее на свой счет. Сняв свитерок и лиф под воображаемую мною музыку, она уселась ко мне на колени.
Мне было весело, и не последней причиной тому были Выкидыши, спрятанные в шкафу и вынужденные наблюдать за всем этим развратом. Я подмигнул Вере, легонько притопывая ногой. Что со мной происходит? Внутри разливалось пьянящее чувство вседозволенности. Она вопросительно улыбнулась, такой Вера мне нравилась больше всего – кошкой, ждущей продолжения событий. И почему-то именно такой она мне казалась настоящей. Я поцеловал ее.
Па-ру-рам!
Кровь стучала в висках, руки ощупывали приятные округлости партнерши. Все мое тело двигалось в такт охватившей меня музыке, следуя ритму, известному только мне одному. Я был единственный, кто полностью владел ситуацией. Верочка не знала о шкафе, Выкидыши не смели высунуть оттуда носа. А я играл роль, которую сам же и придумал.
Давай, давай, Вера! Если бы ты знала о том, что сейчас происходит на самом деле, то оценила бы все по достоинству. Ведь моя забава чисто в твоем духе.
К новому щекочущему чувству бесшабашного веселья прибавилось хорошо знакомое старое – меня охватил трепет возбуждения. С еще большей силой и настоящим упоением я принялся ласкать Верины груди. Не переставая целовать меня, она дрожащими от нетерпения руками ухватилась за мой ремень.
И в тот миг я увидел нас глазами Выкидышей. Я сижу в кресле, а Вера плавно опускается на колени, раздвигает мои ноги. Парни, наверное, ерзают, не находят себе места.
Через неопределенный промежуток сладкого времени я с трудом поднимаю Веру обратно на колени и пытаюсь умерить ее пыл. Мои поцелуи перемещаются с ее лица на тело, каждый плавный изгиб которого я успел изучить, и пристрастия которого я знал лучше, чем свои собственные.
«Мы разошлись не на шутку!» – с невольным ужасом и одновременно удовлетворением замечаю я. Ну, разве возможно теперь остановиться? Осталось только избавиться от мешающей одежды и…
Пам-па-бам! Бам!
Думаю, все это точно закончилось бы весьма горячей сценой на офисном столе, но до меня дошло, что все эти «пам» и «бам» раздаются уже не в моей голове. Дверь в третий раз за эту ночь затряслась под ударами.
Сцена с замешательством повторилась, отчего у меня возникло ощущение дежа вю.
– Ты кого-то ждешь? – сдунув с глаз налипший локон, пробормотала возбужденная Вера.
– Нет, но если это шеф, то на моей работе можно ставить крест.
Кивнув, она, покачиваясь, слезла с меня и быстро натянула юбку и свитер.
– Отсюда не выйти – на окнах решетки.
– Сижу за решеткой в темнице сырой, – начала декламировать Вера, поднимая с пола свои сапоги-чулки.
– Ты бы лучше помогла мне, – огрызнулся я, застегивая джинсы.
В отличие от Выкидышей, она оказалась довольно сообразительной и указала мне на шкаф, где те прятались.
– Только не туда! Там соковыжималки, – нашелся я.
К счастью, в примыкающей комнате стоял еще один шкаф. Молясь о том, чтобы и он оказался пуст, я открыл дверцу и вздохнул с облегчением – пару коробок с кухонными комбайнами нетрудно вытащить наружу. Что я по-быстрому и сделал.
– Полезай! – приказал я, освободив место. – И чтобы ни звуку!
– На вешалке моя одежда, сними ее, – это были последние Верины слова.
И нельзя забывать про одежду Дениса и Толика в основной комнате.
В дверь снова постучали. А еще говорят, что дежа вю объясняется нейрофизиологическими отклонениями. Как бы не так!
Вернувшись в главную комнату, я схватил вещи двух Выкидышей и открыл двери шкафа, в котором те прятались. Они сидели коленями друг к другу и сверлили меня сердитыми взглядами.
– Я все понимаю, – сказал я, в спешке кидая на них одежду, – но на этот раз, похоже, и вправду шеф. Потерпите еще немного.
– Бля, твою мать, если он тут задержится, я выйду и придушу его. А потом тебя, – пригрозил Толик.
– А потом Веру, – злобно тявкнул Дёня.
Слова последнего прозвучали уже из-за дверей шкафа – я успел закрыть их. В прихожей я схватил с вешалки пальто и шапку Веры и закинул их в шкаф, где она сидела. Моя подруга мило улыбнулась и протянула ладонь, на которой лежал пока еще неиспользованный презерватив.
– Потом, – пообещал я и закрыл дверь.
Хотя прошло не больше полминуты, мне казалось, что я сильно задержался с открыванием двери. Посмотрев в глазок, я убедился, что это действительно шеф.
– Паша, ты чего так… так долго? – поинтересовался он, когда я открыл дверь.
– Извините, Андрей Юрьевич, заснул.
– Вам молодым хоро… хорошо, – произнес он, проходя в прихожую, – а вот у нас, стариков со сном проблемы.
Речь шефа была размазанной и не совсем внятной – верный признак того, что он где-то основательно предавался алкогольной интоксикации. Пока он неуклюже раздевался, я прикидывал, через сколько же он отрубится.
– Опять меня эта су… сука выгнала. Ну, выпил, ну задержа… ался. С кем не бывает? Она же знает… я работаю. А она думает, что я с кем-то…
Попытка снять ботинки, не развязывая шнурки, привела к тому, что он чуть не повалился на пол. Я схватил его за ворот помятого пиджака в последний момент.