– Не надо? – в его поросячьих глазках что-то всколыхнулось. – Отлично, а то эта стерва посто… постоянно приказывает мне разуваться. Ей пар… ик!.. паркет, видите ли, жалко. Сука!
О ком он говорил, не составляло труда догадаться. Конечно, о своей жене. Эти разговоры я слышал не раз, и по ним можно было построить совсем не лестное мнение о ней. Ревнивая до безумия стерва, для которой скандал был также естественен, как глоток воздуха. Если она и вправду была такой, то почему он не развелся с ней до сих пор? Загадка.
Предоставив свое плечо в качестве опоры, я помог своему сорокапятилетнему шефу добраться до дивана, где тот уселся и принялся снова плакаться мне в жилетку. Я заранее знал все, что он скажет, но перебивать не собирался. Я и так уже ходил по тонкому льду, спрятав в конторе сразу трех посторонних.
Излив свою душу, он возжелал выпивку и направил меня в соседнюю комнату к сейфу, где хранилась непочатая бутылка французского коньяка. Проходя мимо Вериного шкафа, я не удержался и подмигнул. В ответ я услышал легкое постукивание ее лакированных ногтей по дереву.
Набрав названный им код, я достал коньяк…
Через полтора часа шеф отключился. Я и сам еле держался на ногах – коньяк и поздний час сделали свое дело. Так, сейчас главное не ошибиться, сказал я сам себе, определяя дальнейший план действий.
Хотя в моей голове плескалось хмельное море, я все сделал правильно.
Первой я выпустил Веру. Она попыталась напомнить мне о «сладеньком», но, увидев мое никудышное состояние, сразу все поняла и, чмокнув в щеку, быстро удалилась. Затем настала очередь Дениса с Толиком. Однако, вернувшись в комнату, я обнаружил, что звери уже выбрались из клеток сами и теперь разминали свои изрядно затекшие конечности.
Кажется, Толик хотел что-то сделать со мной, потому что двинулся ко мне с очень недобрым выражением лица, но Денис его остановил. Первый все еще косился на меня, когда я закрывал за ними дверь, а потом…
Потом я выключил свет в офисе, улегся на диван рядом с храпящим шефом и сомкнул веки. Вселенная вращалась перед глазами, и я беспомощно падал в черную бездонную пропасть.
В ту ночь мне снилось, что в дверь конторы снова стучали. На этот раз пожаловали мои родители, и мне жизненно необходимо было спрятать от них шефа. А оба шкафа были уже заняты, и я никак не мог объяснить ему почему. К счастью, вскоре кошмары уступили место здоровому крепкому сну.
Глава пятнадцатая
Заговор
Когда я проснулся, за окном уже было светло, и доносившиеся оттуда звуки говорили об активной жизни города. Бросив взгляд на настенные часы, я увидел, что время около десяти утра, и выругался.
По субботам контора начинала работать ближе к обеду, и потому никто меня не разбудил – просто некому было. Андрей Юрьевич, по всей видимости, проснулся раньше и спокойно удалился, оставив меня досыпать. А в институте у меня сегодня две пары с восьми утра. Даже если я мигом отправлюсь туда, то успею только к концу второй.
Торопиться смысла не было, и потому, закрыв контору на ключ, я отправился к себе домой.
Обед уже был почти готов, когда в прихожей зазвонил телефон. Денис.
– Ты сейчас дома будешь? – спросил он, даже не поздоровавшись.
– Вообще-то да. А что?
– Отлично, жди меня, я скоро приеду.
И гудки. Пожав плечами, я положил трубку и вернулся на кухню.
Видимо, есть на этом свете справедливость – я успел поесть до прихода главного Выкидыша (именовать его так про себя постепенно входило в привычку). На этот раз Денис пожаловал один, без Толика. Когда я поинтересовался насчет последнего, он сказал, что «не пасет» его.
– Послушай, – начал Дёня, пододвигая табурет к себе, – пока мы вчера томились в шкафу, а ты развлекался с Верой и пьянствовал со своим начальником…
Я хотел объяснить ему, что никакое это было не развлечение, а скорее вынужденная необходимость, но он вскинул руки, словно отмахиваясь.
– Это не имеет значения, – сказал он, облокотившись на стол. – Важно то, что я кое-что понял за этот вечер.
Денис замолчал, ожидая, что я задам очевидный вопрос. Решив, что лучше всего по-быстрому подыграть ему, я спросил:
– Ну и что же ты понял?
– А то, что Вера не всесильна.
– Это ты, конечно, Америку открыл.
– Ты не понял, я не о физическом всесилии. Дело в том, что ты, я, все мы привыкли к мысли, что Вера всегда управляет обстоятельствами, да она и не давала повода думать иначе. Для нас Вера – это стихия, которой нельзя прекословить. Кстати, налей мне кофе, пожалуйста. Со сливками, если тебя не затруднит.
Я до сих пор не мог привыкнуть к наглости Дениса, но как порядочный хозяин поднялся, чтобы выполнить его просьбу. Пока я возился с посудой, Дёня повернулся к столу боком и оперся спиной о стену. Положив ноги на соседний табурет, он продолжил свою речь.
– Она находит такие пути, чтобы всегда оказываться на высоте. Устраиваемые ею тесты, всевозможные козни являются продуктом ее коварного ума. Они далеко не случайны, как все мы думали в свое время. И потом, мы изначально находимся в заведомо невыгодном положении – Вера знает условия игры, а нам приходится их разгадывать. Потому-то она всегда на несколько шагов впереди.
Денис расселся на полкухни, вытянув свои дурацкие ноги до середины. Я, не сказав ни слова, обошел это препятствие, поставил чашку с дымящимся кофе перед ним, и уселся слушать дальше. Пока что я не понимал, к чему он клонит.
– Кроме того, она знает все наши слабые места и пользуется ими, чтобы оказаться в руководящей позиции, так сказать. Вот Толик, например – сильный, уверенный, решительный. Как по-твоему Вера подмяла его под себя?
– Не знаю, – я задумался. – Наверное, с помощью секса.
– Ну да, конечно, – Денис сделал глоток из чашки и сморщил нос. – Толик этого секса знаешь, сколько повидал? Причем и такого, какой Вере даже не снился.
Меня задело такое замечание.
– Не знаю. А ты знаешь? – переспросил я, глядя на него.
– Да… Ну, то есть, догадываюсь. Предостаточно.
Ой, а не скрываешь ли ты что от меня, Дёня-солнышко?
– Очень просто. Она изобразила заблудшую, но избалованную девочку. Этакий энфан террибль[11], который просто несносен, но им нельзя не восторгаться. Девки, с которыми Толик встречался до той поры, были безынициативны и недалеки. Это как раз то, что ему, как будущему семьянину, нужно. Таких, как они, знаешь ли, легко к ногтю прижать – я тут главный, так что не рыпайся и точка. А Вера оказалась для него яркой, недосягаемой звездочкой. Такую хочется сорвать, хотя знаешь, что обожжешься. Она капризничала, вызывала зависть у его друзей, умело играла на его мужском достоинстве, отчего он чувствовал себя на высоте. Все очень просто, друг мой.
– Ну, хорошо. А ты?
– Я? – он отвел взгляд в сторону. – В моем случае она избрала иную тактику. Сыграла роль внимательной ученицы, которой было приятно все объяснять. С ней я чувствовал себя настоящим гуру. Она слушала меня буквально с открытым ртом, постоянно подчеркивала мой ум и способности, пока не оказалось слишком поздно. Я очень привязался к ней и уже не мог обходиться без ее внимания.
Мне показалось странным, что он использовал слово «привязался». Неужели только это? А как же любовь?
– А ты, – продолжил он, допивая кофе, – с тобой все одновременно проще и сложнее. Проще в том плане, что она не нацепила на себя какую-то определенную маску, хотя и с тобой она не такая, какая есть по-настоящему.
– Разве ты знаешь, какая она по-настоящему?
– Нет, – Денис покачал головой и достал сигарету, – мне кажется, никто из нас этого не узнает…
– Эй, – прервал я его, когда тот щелкнул зажигалкой. – Курить на балконе.
Денис замер, словно вор, пойманный с поличным, а затем вопросительно глянул на форточку. Я кивнул в ответ и поднялся с места, пропуская его к окну.