– Нет, конечно. У нас даже общего ничего нет – просто одноклассники. Ты знаешь, как это бывает. Учились вместе, иногда отмечали что-нибудь всем классом, но ближе мы не сходились. Он уже тогда был гопником будь здоров, его никто особо в классе не любил.
– А ты?
– Что я?
– Ты тоже был гопником?
Она что, издевается?
– А я нет.
– Значит, тебя все очень любили?
– Не очень.
– Почему?
– Вот уж не знаю, спроси у Толика, – не выдержав, огрызнулся я.
Вера ненадолго замолчала.
– Ты сказал, что у тебя был друг в восьмом классе. Из театра вы возвращались вдвоем. Но почему не компанией? Получается, больше друзей у тебя не было?
Я вздохнул.
– Были, но мало. Класс у нас не очень дружный был.
– Бедолага, – тихо произнесла она, – наверное, у тебя и с девушками не очень ладилось.
Отвернувшись в сторону, я сделал вид, что не расслышал ее слова. Вот еще! Стану я тут перед ней исповедоваться! Вера заерзала и перевернулась на бок. Как бы невзначай, она коснулась моей руки и стала ее тихонько поглаживать.
– Наверное, плохо быть одному?
Ее прикосновения мне были очень приятны, чего не скажешь о допросе.
– С чего ты взяла, что я один? Мне всегда есть с кем пообщаться.
Например, с телевизором…
– Появились друзья-одногрупники?
– Да нет, просто дел стало больше.
– Похвально, – сказала она, сжав мою руку. – То есть, ты постоянно кому-то нужен?
– Бывает. Но сотовый пока покупать не собираюсь, – вяло пошутил я и подумал, что бью в свои ворота.
Вера опять легла на спину. Не знаю, ерзала она нарочно или нет, но это было не менее приятно, чем ее поглаживания. Раздражение от того наплыва вопросов, которые она мне задавала, улетучивалось на глазах.
– У тебя есть любимое занятие? Может, ты стихи пишешь, на гитаре играешь или рисуешь?
Ага, еще танцую польку и плету макраме!
– Нет, но я частенько слушаю музыку.
– Какую?
– Всё помаленьку.
– Так уж и всё? Неужели нет такой, которую любишь больше? Или хотя бы определенного стиля, жанра?
У-у-у, она, наверное, их тех, кто слушает определенную музыку или, того хуже, несколько избранных групп, отворачиваясь от всего остального. Не понимаю таких. Сегодня на слуху одно, а завтра появляется что-то новое. Но они цепляются за свои забытые и никому ненужные записи, словно те кому-то интересны, кроме них самих и им подобных. Шизики, одним словом. Мне же нравится то, что на слуху в данный момент. Ведь не зря эти вещи популярны и их крутят по радио.
Я так и сказал Вере.
– Ну, с музыкой понятно, – ответила она. – А что насчет фильмов, книг?
Книги я читал редко. В детстве, как и многие другие, увлекался фантастикой, потом перешел на детективы. Сейчас и вовсе стал читать лишь по необходимости, конспекты и учебники. Фильмы смотрел немного чаще. Листая программы в поисках чего-нибудь интересного, я мог остановиться, увидев знакомого актера или заинтересовавшись происходящим на экране, и, не отрываясь, досмотреть до конца. Правда, именно поэтому большинство фильмов я видел лишь с середины. Вера не одобрила такое отношение к кинематографу, хотя ничего толкового в свою очередь не сказала. Было видно, что и она не дока в этом вопросе.
– Раз ты такой деловой, как говоришь, любишь ли ты составлять расписание на день? – внезапно перескочила она на другую тему, будто ощупывала меня со всех сторон.
Я невольно фыркнул, когда попытался представить себе нечто подобное:
«12:00 – 12:30 – Подъем.
12:45 – пока не надоест – Смотреть телик.
… день-полный-забот…
01:00 – Отбой».
– Нет, предпочитаю жить спонтанно и непринужденно, – ответил я немного громче, чем следовало. Мне надоело отвечать на ее дурацкие вопросы. Хотелось сказать что-нибудь вроде: «Кончай болтать, ты мне и так нравишься» и поцеловать. Будь на ее месте девушка попроще, я бы, наверное, так и сделал. Но с ней…
Вера дружелюбно усмехнулась. Она как будто уловила мои мысли и поманила пальчиком, чтобы я наклонился к ней. Я не ожидал такого поворота событий, ведь первый поцелуй в моих представлениях выглядел несколько иначе, и растеряно потянулся к ее губам. Когда я был уже готов к сближению, Вера повернулась так, что ее губы оказались у самого моего уха, и прошептала:
– А ты забавный.
Что она хочет этим сказать? Ты смешон, ты интересен, или «я вижу тебя насквозь»?
Поцелуй, разумеется, не удался.
Мы делали третий круг по парку, и Вера продолжала меня расспрашивать. Люблю ли я шумные компании? Какие у меня отношения с родителями? Легко ли вывести меня из себя? Могу ли я заниматься рутинной работой ежедневно, если это потребуется? Мое отношение к начальникам, старушкам, хамам, детям? Патриотичен ли я?
Вера зачастую не дожидалась, пока я закончу мысль, и тут же перескакивала к другим вопросам. Все они были какие-то странные и, к тому же, неожиданные – она порхала от темы к теме словно бабочка и спрашивала так, чтобы я не успевал обдумать ответ или соврать на крайний случай. Найти истинный смысл во всех этих вопросах я смог лишь гораздо позже.
– Уфф, ну и жара. Может, пойдем на набережную и купим пива? – вдруг сказала она. Полуденное солнце действительно начинало припекать.