— Нет, моя госпожа. — Уилл Спаркинс навис над ней, глядя через ее плечо на Ланса.
— По-видимому, хозяина чем-то ударили по голове, — взволнованным тоном осмелился сказать Барнс. — Мы не можем разбудить его.
— Не важно, — с дрожавшей улыбкой произнесла Розалин. — С ним все будет в порядке.
…Как только ее ночной скиталец вернется обратно. Но радость, пронзившая Розалин, внезапно померкла, когда она осознала ужасную действительность.
Ланс никоим образом не сможет узнать, что его тело нашли, а значит, у него нет причин возвращаться. В своем проклятом благородстве, желая освободить ее, он уже, вероятно, покинул Замок Леджер. И она ничего не могла сделать, кроме как беспомощно сидеть у постели, на которой лежало тело мужа, и ждать, пока не взойдет солнце, чтобы почувствовать, как затихает биение сердце Ланса. Потерять его во второй раз.
Нет! Розалин лихорадочно пыталась найти выход из положения. Она не может лишиться надежды, за которую только что ухватилась. Ведь должно быть что-то, что она могла бы сделать, чтобы спасти мужа, чтобы призвать его беспокойный дух обратно, пока еще не слишком поздно.
Если бы она только могла, если бы только… Розалин затаила дыхание: воспоминания сверкнули перед глазами, как разряд молнии, как ответ на горячую молитву.
Она вспомнила слова, которые Вэл написал в своей рукописи. По традиции наследник Замка Леджер передает меч своей избранной невесте в день свадьбы вместе со своим сердцем и душой навечно.
Также там были описаны несколько случаев, когда сама невеста ощущала прилив загадочной силы и могла воспользоваться частью необычных способностей своего истинного возлюбленного, пока держала меч в руках.
«Действительное ли такое возможно?» — задумалась Розалин. Могла ли она выяснить, как пользоваться кристаллом, чтобы самой превратиться в скитальца и парить в ночи, пока не найдет мужа?
Она не знала, но должна была попытаться. Розалин украдкой взглянула на часы, висящие на стене, понимая, как мало времени осталось до рассвета, и тут почувствовала, что Уилл тянет ее за руку, пытаясь оторвать от Ланса.
— Пожалуйста, моя госпожа. Я знаю, вы, должно быть, сильно устали. Позвольте нам позаботиться о хозяине. Я послал своего сына Джема за доктором Мариусом. Мистер Барнс, не будете ли вы так добры, принести больше одеял и…
— Нет! — Розалин вырвала свою руку из хватки Уилла. — Забудьте про доктора Мариуса и одеяла. Просто пошлите кого-нибудь за мечом Сент-Леджеров.
Спаркинс и Барнс обменялись подозрительными взглядами, как будто сомневаясь в здравии ее ума, но у Розалин не было времени спорить или объяснять. Она властно топнула ногой:
— Нечего стоять здесь и просто таращиться на меня. Принесите мне меч, и скорей!
Дух Ланса направился во мрак ночи, паря где-то между густым покровом черных туч и холодным светом дальних звезд, оставив далеко позади себя Корнуолл, свой дом, свою землю и свою леди… Для него все это было потеряно навсегда.
Но шепот моря, бившегося о скалистые утесы, та необыкновенная магия, которая когда-либо окутывала стены Замка Леджер, печальные отголоски сладкого голоса Розалин, — казалось, все вместе неустанно взывали к нему.
— Ланс, пожалуйста… пожалуйста, не покидай меня.
Ланс попытался не слушать, проклиная себя за то, что вернулся сюда. Он боялся, что своими поступками только причинил своей Владычице Озера еще больше страданий. Намного лучше было бы просто позволить Розалин думать, что он утонул.
Но он был слишком эгоистичен, чтобы спокойно оставаться в стороне. Он так отчаянно нуждался в том, чтобы в последний раз увидеть ее очаровательное лицо. И сейчас вынужден был бороться с самим собой, чтобы противостоять искушению вернуться.
Он и так доставил Розалин много страданий за то короткое время, которое они были вместе. И будь он проклят, если разрушит дальнейшую жизнь своей жены тем, что будет преследовать ее до конца ее дней.
Проклят? Ланс мрачно рассмеялся. Он уже проклят.
В отчаянии Ланс посмотрел сквозь покров черных туч, казалось, бесконечно тянувшихся в темноте.
— Вот это и есть вечность, — пробормотал он.
— Нет, мальчик мой, — ответил печальный голос. — Только для нас с тобой.
Ланс должен был бы удивиться, обнаружив, что он здесь не один. Но нет. Он каким-то странным образом почувствовал присутствие Просперо еще до того, как увидел своего предка.
С мантией, струящейся по широким плечам, чернобородый колдун гордо выступил навстречу Лансу сквозь клубящиеся облака.
— Я пытался предупредить тебя, мальчик.
— Ты и предупредил, — согласился Ланс. — Ведь ты уже знаешь, что случилось со мной.
— Да. Я смог почувствовать это. Я говорил тебе, что каждый раз, когда ты скитаешься, я ощущаю, как ты приближаешься к границе моего царства теней.
Просперо нахмурился и тяжело положил руку на плечо своего потомка.
Ланс вздрогнул от неожиданности и произнес:
— Я почти чувствую тебя.
— Это потому, что ты близок к переходу. Как только взойдет заря, твоя связь с прошлым полностью оборвется, и я стану единственной реальностью в твоем мире.
Весьма мрачная перспектива, подумал Ланс, осторожно отступая назад. Навеки один на один с колдуном, которого он злил и оскорблял.
— А, Просперо, насчет того, что я наговорил тебе вчера…
Но предок надменным жестом руки заставил его замолчать:
— Ты обезумел от горя. Кроме того, не думаешь же ты, что я стал бы обращать внимание на бредни простых смертных?
«Стал бы, к тому же, они могли огорчить его», — понял Ланс, изучая Просперо прищуренными глазами. Возможно, находясь на грани перехода, он приобрел способность проникать в загадочную ауру колдуна. Теперь Ланс мог ясно видеть, что под всем этим показным высокомерием скрывался человек, такой же неуверенный и ранимый, как и он сам.
— Прости меня, — сказал Ланс. Просперо скрестил руки на груди, стараясь казаться равнодушным к извинениям Ланса, но тот продолжал: — Если мы собираемся провести вечность вместе, то должны приложить некоторые усилия, чтобы поладить друг с другом.
— Полагаю, что так.
Уголок рта Просперо дернулся, напряженные губы смягчились и растянулись в неохотной улыбке.
Над ними повисла тишина, глубокая, всеобъемлющая, как само небо, будто мужчины остановились, чтобы поразмышлять над невыносимой унылостью своего будущего.
— Так что же происходит сейчас? — наконец спросил Ланс.
— Что происходит? — Просперо выгнул темную бровь дугой. — Мы скитаемся.
— Да, но я имел в виду, будет ли это похоже на то, когда я был жив? Замечу ли я поток времени?
— Иногда каждая секунда длится вечность, но, бывает, десятилетия пролетают в мгновение ока.
Десятилетия? Ланс почувствовал, как его душа заледенела при мысли о том, что все, что он когда-либо знал, с годами развеется, как дым. Розалин исчезнет в тумане времени, и он никогда не сможет снова посмотреть на нее.
Он испытал почти непреодолимое желание броситься обратно в Замок Леджер и вынужден был напрячь все силы, чтобы не поддаться искушению. Если бы имелась хоть какая-то возможность быть рядом с Розалин, наблюдать за ней, но так, чтобы она не подозревала об этом.