Во-первых, она совершила серьезную ошибку. Это был не лакей, которого можно запугать требованием немедленно покинуть комнату. Она поняла это по широким мускулистым плечам и крепким рукам, которые удерживали ее на месте, и дорогому запаху сандалового дерева, который достигал ее ноздрей.
Во-вторых, увидев эти крепкие мускулы, Мэри поняла, что ее шпион не надевает ночную рубашку. По своей наивности она это не учла, и ситуация могла осложниться. Слава Богу, их разделяли три слоя ткани: ее ночная рубашка из плотного хлопка и халат, а также простыня, туго намотавшаяся вокруг них, хотя Мэри чувствовала, как ее ног касаются мужские ноги.
А третий вывод явно напрашивался из второго. Только один человек, будучи голым, имел наглость прижать ее к кровати.
— Ба! Кого я вижу! — воскликнул Эррол. — Да это мисс Удача пришла украсить мое утро. Вам не говорили о том, что надо стучать?
Мэри сопротивлялась под тяжестью его тела, воздух медленно выдавливался из ее груди.
— Отпустите меня! Я приняла вас за другого.
— Вот как! И кто же, по-вашему, станет спать в этой кровати?
— Лакей.
Мэри задыхалась и пыталась приподнять его, чтобы можно было сделать вдох, но он остался неподвижен как скала.
— Вы сошли с ума? — фыркнул Эррол. — Вам повезло, что я оказался не лакеем.
— Вы не могли бы… приподняться? Невозможно… дышать.
— Это цена, которую вы платите за то, что шпионите за мной.
— Я? — задохнулась Мэри. — Шпионю… за вами? Это вы шпионите за… мной!
Мэри изогнулась под ним, но он только сильнее придавил ее тяжестью своего тела.
Внезапно дыхание стало самой важной частью вселенной.
— Пожалуйста! — слабо выдохнула Мэри, пытаясь оттеснить его.
— Я подвинусь, если вы пообещаете не колотить меня больше.
Мэри, задыхаясь, кивнула.
Эррол перекатился на другую сторону постели, и Мэри благодарно вздохнула, чувствуя, как легкие заполняются воздухом.
Эррол, очевидно, нисколько не смущаясь, приподнялся на локте и посмотрел на Мэри.
Больше всего на свете ей хотелось увидеть его лицо, но оно оставалось в тени. Внезапно до нее дошло, что ситуация, в которой она оказалась, совершенно неприличная, и попыталась вывернуться и встать, но граф остановил ее, запутав в простынях.
— Не так быстро, моя маленькая нарушительница спокойствия. Что вы делаете, тайно проникнув сюда как воришка?
— Я подумала, что вы поставили кого-то шпионить за мной, и собиралась удивить его.
— Я удивлен, это точно. Но я не шпионю за вами, хотя мысль хорошая.
— Но я так думала, — попыталась оправдаться Мэри. — Так вы могли бы узнать, нашла ли я способ сбежать отсюда.
— Я уже убедился, что вы не найдете такой способ, поэтому зачем мне за вами шпионить?
Какой все-таки самонадеянный тип этот граф.
— Возможно, я все же найду способ, — объявила Мэри.
Ангус пожал плечами.
Мэри поразилась внезапному желанию коснуться этих широких плеч, почувствовать пальцами крутой рельеф мышц. Стоп! Хватит!
От запаха сандалового дерева у нее закружилась голова.
— Возможно, вы намеревались подслушивать мои разговоры и убедиться, что я действительно та, кем себя называла и называю.
Ангус действительно собирался сделать именно так, и даже пару раз попытался подслушать. Но если проклятую служанку Мэри через дверь он слышал довольно хорошо, то приглушенный голос ее хозяйки так и не смог разобрать.
— Даже представить себе не могу, что вы скажете что-то интересное.
Мэри выглядела расстроенной. Бледный серый свет освещал ее кремовую кожу, которая сияла как жемчуг на фоне белых простыней.
— Тогда почему вы спите в этой комнате? Муир говорил мне, что ваши покои находятся в другом крыле замка.
— Совершенно верно. Но у нас уже случался пожар. Я не оставил бы кого-то запертым в спальне без надлежащей защиты.
— Защиты? — захлопала глазами Мэри' и ее пушистые ресницы делали таинственными ее темные глаза. — Вы… вы меня защищаете? Но… — На лице появилось серьезное выражение, и она удивленно выгнула бровь. — Вы бы не стали меня защищать, если думали, будто я — вор.
— Нет, стал бы. Я не хочу отвечать за еще одну смерть в этом замке.
Мэри помолчала несколько минут, пристально изучая Ангуса.
— Вы чувствуете ответственность за смерть жены, — тихо сказала она.
И хотя ее предложение прозвучало не как вопрос, он предпочел ответить на него как на вопрос.
— В старом крыле замка были ужасные сквозняки, а Кира никогда не отправлялась спать, не дождавшись моего возвращения. — Ангус немного помолчал, пытаясь справиться с волнением, перехватившим горло. — Однажды вечером я сильно задержался, и Кира, ожидая меня, зажгла свечу. Должно быть, сквозняк приподнял шторку, и она попала в пламя свечи. Такое случалось и раньше, но я успевал выдернуть ее. — В его голосе появились ледяные нотки. — Я предупреждал ее, чтобы держала свечи подальше от штор, но она никогда не слушала. Когда я приехал домой, из окон наверху валил дым. Прислуга пыталась спасти ее, но деревянную лестницу мгновенно охватило пламя. Я вбежал в дом, но… Это все, что вам нужно знать, — после паузы грубо добавил он.
Мэри молчала, звук ее ровного дыхания умерил гнев Ангуса. Ему было крайне неприятно думать о том вечере, вновь переживая боль. Со временем боль стала понемногу утихать, а от воспоминаний остались смутные очертания, но теперь он боролся с чувством вины, что лишается этих воспоминаний. Ведь это единственное, что у него осталось. Как же можно вот так просто отпустить их от себя?
— Мне очень жаль.
Своей теплой рукой Мэри прикрыла его руку, лежавшую на одеяле.
Она произнесла эти слова, не ожидая в ответ благодарности или признательности.
— Спасибо, — откликнулся Ангус, убрав руку и удивившись, что ему не хватает тепла этих тонких пальцев. — Вы сделали большую глупость, войдя в эту комнату, — хмуро посмотрел он на Мэри.
— Я поняла, что, наверное, была слишком опрометчива в своих поступках.