— Я так тебя люблю, yineka той!
Она покачала головой:
— Что это означает?
— Что именно?
— Yineka той.
Он улыбнулся.
— Это означает «моя женщина».
— Но ты назвал меня так в первый вечер, когда мы занимались любовью.
Он кивнул.
— Ты даже тогда была моей. По-моему, я влюбился в тебя в тот самый вечер.
Ее глаза наполнились слезами.
— О Пирз! Я так тебя люблю!
Она бросилась в его объятия, и они- крепко обняли друг друга.
— Как наш ребенок?
— Она — твоя, Пирз. Я клянусь тебе в этом. Я не спала с другим мужчиной. Пожалуйста, скажи, что ты мне веришь.
Он в упор посмотрел на нее.
— Я тебе верю, yineka той.
Она закрыла глаза и снова обняла его.
— Я должна тебе кое-что сказать, — тихо проговорила она. — Тебе нужно сесть.
Она взяла его за руки, и они сели на диван.
— Я приехала в Майами для того, чтобы найти Эрика.
Он замер.
— Почему?
— Я думала, что, если ты увидишь, что он счастлив, ты сможешь запомнить это, а не то, как он пронзительно кричал и плакал, когда его уводила мать.
— И ты его нашла?
— Да, я его нашла, — мягко произнесла она. — Джоанна отказалась от него два года назад.
— Что?
Он в гневе вскочил с дивана.
— Почему она не привезла его ко мне?
— Я не знаю, Пирз. Последние два года он воспитывался в чужих семьях.
— Это нужно исправить. Я не позволю, чтобы его воспитывали в чужой семье. Как тебя, yineka той. Я не позволю, чтобы он испытал ту же боль, что и ты.
Она поднялась и дотронулась до его руки.
— Откуда ты знаешь обо мне?
Пирз посмотрел на нее с болью во взгляде.
— Мне рассказал Керк, когда я приехал в Сан-Франциско, чтобы тебя найти. Theos, Джуэл. Мне очень стыдно, что я так с тобой обращался.
— Пирз, Эрик здесь, — сообщила она.
— Здесь?
Она кивнула.
— Он спит у себя в спальне. Когда я пришла в твой кабинет в тот день, я собиралась тебе сказать, что я нашла его и что он воспитывается в чужой семье. Я думала, что мы вместе полетим за ним в Майами.
Он закрыл глаза и застонал.
— Вместо этого я тебя прогнал, и ты приехала сюда сама, чтобы заботиться о нем.
— Он здесь, и ему очень нужны мать и отец.
— Ты бы это сделала? Ты бы взяла к себе ребенка, который тебе не родной? — спросил он.
— Разве это не то, что ты собираешься сделать? Что ты собирался сделать, когда думал, что наша дочь — не твой родной ребенок.
Он обнял ее.
— Я люблю тебя, yineka той. Никогда больше не оставляй меня. Даже если я это заслужу.
Она рассмеялась.
— Tie оставлю. Я буду бороться, как должна была поступить и в этот раз. Больше ты так легко от меня не избавишься.
— Хорошо. Пойдем, посмотрим на нашего сына.