- Ну ладно, ладно, - стал успокаивать его Бегиве, отступая. - Если все так серьезно...
- Я тебя предупреждаю, еще одно слово...
- Все, ухожу, ухожу.
Алехандро проводил его взглядом и вздохнул.
Нужно бы отвести Луизу в какое-нибудь место, где никто не мог его знать. Но где же, Пресвятая Дева, найти в Регонде такое место?
Конечно, вскоре ему придется рассказать ей о своем невинном обмане, но прежде следовало все хорошенько обдумать.
- Если ты уже закончила, давай снова пройдемся, - сказал он. - Увидишь, как изменилась Регонда.
Она поняла, что он имел в виду, когда они вышли наружу. Ночь соткала из темноты совсем другой остров. Растворились маленькие аллеи и бунгало, остались лишь огни, отражающиеся в темной воде подобно драгоценным камням. Он довел ее до середины моста и встал сзади, не мешая ее собственному восприятию красоты ночи.
Луиза смотрела и слушала, как зачарованная.
Где-то вдалеке слышались звуки мандолины.
К ним, беззвучно скользя по воде, приближалась гондола. Луиза перегнулась через перила моста и стала смотреть на лодку, в которой сидела, целуясь, парочка влюбленных. Наконец они оторвались друг от друга, и их лица осветили фонари на мосту.
Луиза почувствовала, как в животе образовывается ледяной ком. Мужчина в лодке... Не может быть... Ей показалось. Когда гондола исчезла под мостом, она побежала на противоположную сторону, тщетно пытаясь разглядеть мужчину. Теперь был виден только его затылок, но почему-то это только укрепило Луизу в мысли, что она видела Жюля.
Богатая невеста, медовый месяц на Регонде... Ведь он все представлял себе именно так.
Но со времени их расставания прошло всего четыре месяца. Неужели он так быстро заменил одну невесту другой? Внезапно она снова оказалась охваченной старой болью и разочарованием.
- Луиза, что случилось?
Она почувствовала, как ее обхватили сильные руки Алехандро и развернули к нему лицом.
- Скажи мне, в чем дело?
- Ни в чем.
- Этот мужчина, ты его знаешь?
- Нет, я ошиблась, это не может быть он, не так скоро, и только не здесь. Я не знаю... Не хочу говорить об этом.
- Понимаю, - медленно сказал он. - Вот так, значит.
- Ты ничего не понимаешь, - сердито закричала она. - Ты ничего не знаешь.
- Ты любила его и думала, что будешь здесь вместе с ним. Это совершенно ясно. И это было не так давно. Значит, ты все еще любишь его?
- Это был не он, - тоскливо сказала она. - Просто кто-то, кто был на него немного похож.
- Ты не ответила на мой вопрос. Ты все еще любишь его?
- Да. Нет. Я не знаю. Я ничего не знаю!
- Вы собирались приехать на Регонду в медовый месяц?
- Да, - вздохнув, ответила она.
- И сейчас ты приехала сюда одна, чтобы подумать о том, что могло бы быть?
Это было последней каплей.
- Глупости! - резко сказала она. - Абсолютная чушь! Как ты мог предположить, что я похожа на какую-то мокрую курицу, которая непрерывно оплакивает потерянную любовь? Из всей сентиментальной чуши, которую я когда-либо слышала, это...
- Браво! Браво! - засмеялся он. - Я знал, что ты сильная. Как бы он с тобой ни поступил, он не смог сломать тебя! Ну не сердись так! Может, последуем за ним и окунем в воду?
- Глупый, зачем нам это делать?
- Как предупреждение всем мужчинам быть осторожными в отношении к женщинам.
- Забудь о нем, - поспешно сказала она.
- Да, забудем о нем и подумаем лучше, что мы будем делать завтра. Есть столько всего, что я хочу тебе показать.
- А как же гондола? Ты ведь зарабатываешь ею на жизнь.
- Только не завтра. Завтра я буду думать только о тебе.
- Правда? - поддразнила его она. - А если у меня есть другие планы? Может быть, я хочу побыть одна.
- Правда?
- Нет, - тихо ответила она.
- Мы можем поехать на берег моря. Я уверен, что лучшего пляжа ты нигде не увидишь.
- Что-нибудь еще?
- Еще самое лучшее купание и самая лучшая компания, то есть я.
Алехандро ухмыльнулся, словно приглашая ее посмеяться над ним, а потом внезапно обнял ее и привлек к себе, но не стал целовать, словно одного прикосновения ему было достаточно. Он слегка наклонился и дотронулся до ее лица рукой, внимательно изучая его.
- Луиза, - прошептал он. - Я так много... Но не сейчас, еще не пришло время.
Все это было слишком приятно, слишком нереально.
- Я не могу, - сказала она. - Я не могу увидеться с тобой завтра.
- Тогда послезавтра.