К счастью, у нее была такая фигура, которая прекрасно выглядела в любой одежде, а если еще прибавить к этому пышную гриву каштановых волос и глаза поразительно глубокого сапфирового цвета, было понятно, что к ней притягивались все взгляды, где бы она ни появлялась.
- Недорогая, - поправил ее Эжен, охваченный столь редким для него приступом такта. - Но вы сами по себе выглядите шикарно. Аристократов всегда можно отличить, потому что они такие высокие и стройные. Наверное, из-за того, что хорошо питались в детстве, в то время как люди попроще едят то, что посытнее и подешевле.
- Может, вы и правы, но не в моем случае, - сказала Луиза. - Мне никогда не хватало еды, по! ому что все деньги в семье тратились на скачки. Я работаю, потому что у меня нет ни су за душой.
- Тогда вам понадобятся богатые вещи, чтобы выглядеть убедительно. У Амели есть счет в "Банк де Франс", я позвоню туда и скажу, что вы можете снимать с этого счета необходимые вам суммы. На Регонде вы должны быть на высоте.
- На Регонде?
Луиза быстро отвернулась в сторону окна, чтобы он случайно не заметил ее реакции на название острова. Ведь всего несколько недель назад она планировала провести там свой медовый месяц... С мужчиной, который клялся любить ее вечно...
Но это в прошлом. Любовь, надежды, все рухнуло с невероятной быстротой, и она бы все отдала, лишь бы ей никогда не напоминали об этом острове, но что уж тут поделаешь.
- Я выбрал вам самый дорогой отель, - гордо сказал Эжен. - Так что покупайте одежду, только сделайте это побыстрее. Летите на самолете первым классом. Вот вам чек на мелкие расходы. Вы должны там вести шикарный образ жизни, производить эффект.
- Производить эффект, - тихо отозвалась Луиза, квадратными глазами глядя на сумму, указанную в чеке.
- Найдите этого донжуана, заставьте его поверить, что вы напичканы деньгами, чтобы он клюнул на вас. Как только это произойдет, дайте мне знать. Тогда я пришлю туда Амели, и пусть она увидит, каков он на самом деле. Ей будет тяжело, но мир полон подлецов, которые охотятся за богатыми девчонками.
- Да, - с чувством пробормотала Луиза. - В этом вы совершенно правы.
Вечером, в честь возвращения графа Родриго домой, в величественной асьенде "Бел Ампаро", что переводится с испанского как "прекрасный приют", был устроен торжественный ужин. Четверо мужчин уселись за украшенный богатой резьбой старинный стол, и смуглая служанка стала подавать им изысканные блюда под пристальным надзором Фернанды. Для графа это был обычный ужин, да и Диего не смущало присутствие прислуги и экономки. Но Эстебан и Алехандро чувствовали себя не в своей тарелке и были рады, когда ужин наконец закончился.
Когда молодые люди уже было приготовились тихо выскользнуть из дома, граф позвал Алехандро в свой кабинет. , - Мы будем в баре "У Карлоса", - крикнул ему Диего, стоявший у входной двери.
- Это не может подождать? - умоляюще спросил Алехандро, следуя за дядей в кабинет.
- Нет, не может, - сурово ответил Родриго. - Необходимо обсудить несколько вещей. Я даже не стану утруждаться и выяснять, все ли слухи, которые я слышал о тебе, являются правдой.
- Может быт, - с улыбкой пожал плечами Алехандро.
- Пора бы остановиться. После того, как я предпринял титанические усилия, чтобы ты встретился почти со всеми женщинами высшего света Бразилии и Венесуэлы...
- Мне не нравятся эти женщины, дядя. Они обращают внимание только на мой будущий титул. Половина из них даже не помнит, как я выгляжу, потому что блеск и слава герба де Эспиноса застилает им глаза!
- Ты имеешь в виду, они готовы смотреть сквозь пальцы на твой позорный образ жизни из-за уважения к твоему положению?
- Черт с ним, с положением. И потом, может быть, я не хочу жениться на женщине, которая бы сквозь пальцы смотрела на мой "позорный" образ жизни. Было бы гораздо веселее, если бы она тоже присоединилась к нему.
- Брак - это не сплошное веселье! - взорвался Родриго.
- Этого-то я и боюсь.
- Тебе пора начать вести себя согласно твоему положению в обществе вместо того, чтобы проводить все свободное время с Вальдесами, болтаясь в гондолах.
- Я люблю управлять гондолой.
- Вальдесы - славные люди, но у тебя другая дорога...
В лицо Алехандро бросилась краска, и его покинуло обычное добродушное выражение.
- Они - мои друзья, и я очень был бы тебе обязан, если бы ты не забывал этого.
- Вы можете быть друзьями, но ты не можешь жить, как они. У тебя другая судьба. Наверное, я не должен был разрешать тебе проводить так много времени с ними.
- Ты не разрешал мне, - тихо сказал Алехандро, - потому что я не спрашивал твоего разрешения. И не буду этого делать. Никогда! Дядя, я очень тебя уважаю, но не позволю тебе решать за меня, как жить.
Весь его милый шарм куда-то испарился, и в глазах появилось такое выражение, которое даже графа заставило вести себя осторожнее. Взглянув на расстроенное лицо дяди, Алехандро сразу же раскаялся в своем приступе упрямства.
- Но ведь нет ничего плохого в том, что я иногда плаваю на гондоле, мягко сказал он. В конце концов, это позволяет мне быть в форме после всяческих излишеств.
- Если бы только это, - высокомерно фыркнул Родриго, почувствовав, что племянник дал слабину. - Я слышал, ты поешь туристам серенады!
- Но для них Карибская Венеция не Венеция без песен.
- И ты позируешь для них! - Граф взял фотографию, на которой Алехандро в костюме гондольера пел серенаду для симпатичной темноволосой девушки, в то время как другой гондольер с детским лицом просто сидел сзади них.
- Мой племянник... - проворчал Родриго, - Будущий граф де Эспиноса позирует туристам в отвратительной соломенной шляпе!
- Ужасно, - согласился Алехандро. - Я позорное пятно на лице семьи. Но это можно легко исправить! Ты женишься, у тебя родится сын, и честь семьи будет спасена. Я слышал, что ты все такой же энергичный, как и прежде, поэтому проблем...
- Убирайся отсюда!
Алехандро с облегчением удалился, и вскоре уже спешил по одному ему ведомым тропам, ведущим к Главному Каналу. Там он увидел несколько снующих взад-вперед длинных лодок.
Каждый вечер здесь устраивалось специальное шоу, сопровождаемое серенадами и местными песнями. В центральной лодке молодой человек с детским лицом пел мягким голосом какую-то туземную песню. Его голос был слышен далеко вокруг. По окончанию песни он был награжден аплодисментами, и лодки поплыли к причалу.
Алехандро подождал, пока его друг, Рафаэль Вальдес, помог последнему туристу выбраться из гондолы, и окликнул его:
- Эй, Рафаэль! Если бы та французская донья услышала тебя сейчас, она бы последовала за тобой на край света... Что случилось? - спросил он, потому что Рафаэль громко вздохнул. Она тебя больше не любит?
- Амели меня любит, - ответил Рафаэль. Но ее папочка скорее убьет меня, чем позволит жениться на ней. Он думает, что я хочу заполучить ее деньги, но это не правда. Я люблю ее. Когда вы встретились, разве ты не подумал, что она прекрасна?
- Да, конечно, - сказал Алехандро, тактично удержав при себе мнение, что Амели - просто красивая девчонка со слишком слабым характером.
Сам он любил женщин, которые бросали ему вызов, заставляли постоянно держаться начеку и испытывать острые ощущения.
- Ты должен знать, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам, - тепло сказал он.
- Ты нам и так уже столько помогал, - вздохнул Рафаэль. - Позволил нам встречаться в твоем бунгало, работал вместо меня на гондоле...
- Подумаешь, ерунда. Мне это понравилось.
Дай мне знать, когда захочешь, чтобы я снова заменил тебя.
- Амели уехала во Францию. Она сказала, что постарается уговорить своего отца, но, боюсь, она никогда не вернется.