- Я заказал шоколадный соус, потому что он мой любимый, - объяснил он.
- Надеюсь, есть его будешь только ты, - Не беспокойся, если ты его не осилишь, я тебе помогу.
Она невольно засмеялась, но, встретившись с его глазами, которые молили ее не смеяться, сразу же замолчала.
- Скажи мне свое имя, - сказал он.
- Луиза.
- Просто Луиза?
- Луиза де Монтале, - неохотно добавила она.
Он удивленно поднял брови.
- Аристократка?
- Очень незначительная.
- Но у тебя есть титул?
- Не у меня, у моего отца. Он барон.
На его лице появилось странное выражение.
- Барон? - медленно повторил он.
- Разве это имеет какое-то значение?
Ей почему-то показалось, что ему пришлось хорошенько встряхнуть себя перед тем, как ответить.
- Я понимаю, почему ты не, хотела говорить мне об этом. Луиза может делать все, что угодно, но баронесса Луиза не может позволить, чтобы ее подцепил гондольер.
- А ты ничего подобного не делал, - ответила она, чувствуя себя не в своей тарелке, ведь это она приехала на Регонду специально, чтобы "подцепить" его самого. - Неважно, как мы познакомились, я все равно рада, что это произошло.
- Я тоже, и мне хочется столько рассказать тебе, но я не могу сделать это сейчас, потому что пока слишком рано.
- Рано решать, хочешь ли ты рассказать мне о себе?
Алехандро покачал головой.
- Нет, - тихо ответил он. - Это я уже решил.
А тебя не раздражает, что я так много говорю о Регонде? - спросил он. Наверное, каждый так же думает о своем родном городе.
- Не знаю, - задумчиво ответила она. - Не думаю, чтобы Марсель можно любить так же сильно.
- Ты там живешь?
- Да, но в детстве я жила в поместье отца...
- А, у папочки барона! Ему, наверное, принадлежит немалое количество земли.
- Да, просто огромное, - согласилась она и про себя добавила, что эта земля заложена до последнего акра.
- Итак, ты росла на природе, - продолжил он.
- Да, и я помню, как здорово там было. Я любила сидеть у окна своей спальни на рассвете и смотреть, как из тумана постепенно начинают выступать силуэты деревьев. Я воображала, что это дружелюбные великаны, которые могут приходить ко мне только в это время, и я сочиняла целые истории об их приключениях... - Она остановилась, спохватившись, что слишком далеко зашла в своих воспоминаниях.
Но он смотрел на нее, заинтересованно склонив голову набок.
- Продолжай, - сказал он.
Она стала рассказывать о своем доме, о детстве, которое провела там, о воображаемых друзьях, потому что настоящих у нее не было. Ее единственный брат был намного старше и не желал играть с такой малявкой. Вскоре она забыла обо всем, чувствуя лишь радость, что может рассказывать о своей жизни такому внимательному слушателю. Никто из семьи не интересовался ее выдумками и мечтами, поэтому она постаралась забыть о них. Но теперь оказалось, что маленькая мечтательница, которая, казалось, исчезла давным-давно в прошлом, никуда не делась, она просто дожидалась часа, когда появится подходящий слушатель.
В какой-то момент ее рассказа он заплатил за мороженое и вывел ее из кафе, пробормотав что-то насчет того, чтобы поесть где-нибудь в другом месте. Но все это он проделал, не отвлекаясь от нее и не прерывая ее рассказа.
Они зашли в еще один ресторанчик, и он сделал заказ, не спрашивая ее, что она хочет.
Так она попробовала "устрицы по-карибски", нафаршированные икрой, политые лимонным соком и поданные на льду. Это было очень вкусно, намного вкуснее, чем обед, приготовленный напыщенным поваром месье Дюпона. Гондольер увидел выражение ее лица и довольно улыбнулся.
- Мы готовим лучше всех в мире, - заявил он.
- Охотно тебе верю, - с жаром согласилась она. - Невероятно вкусно!
- Ты не против, что я делаю заказ за тебя?
Она отрицательно помотала головой.
- Я все равно бы не знала, что заказывать.
- - Тогда ты полностью в моих руках. Хорошо!
- Я совсем не это сказала, - запротестовала она. - Я лишь разрешила тебе заказывать мне еду.
- Поскольку мы сейчас едим, это одно и то же.
- Тогда мне стоит быть настороже, ведь о гондольерах рассказывают много всякого, - лукаво улыбнувшись, сказала она.
- Да? - удивленно округлил глаза он. - И что же такого ты слышала?
- Что каждый из вас - настоящий Ромео.
- Наверное, не Ромео, а Дон Жуан, - поправил ее он.
- Да? Дон Жуан, который считает, сколько девушек прилетело на каждом самолете?