— Другой возможности может не представиться, — сказал Джеб, и Сюзанна чуть не застонала.
Она ничего не ответила и легла в постель на мягкий матрац, Джеб последовал за ней. За то короткое время, пока они шли от гостиной к спальне, в перерывах между жаркими поцелуями и обещаниями доставить удовольствие Джеб успел наполовину расстегнуть свои джинсы и снять с Сюзанны сорочку, бросив ее небрежно на пол. А Сюзанна за это же короткое время успела почувствовать прилив страсти, причем нельзя сказать, чтобы во всем этом был виноват именно Джеб. Готовность, с которой она ответила на его чувства, удивляла ее самое. Сюзанна знала, что уже никуда не уйдет.
Джеб наверняка чувствовал эту ее готовность.
Дверь в комнату осталась приоткрытой, а свет в коридоре — включенным. И в этом неверном свете Джеб наклонился над Сюзанной, потерся носом о ее шею, зарылся лицом в ее волосы и, наконец, прижался к ее губам своими мягкими и горячими губами. Поцелуи сначала были легкими и короткими, но уже вскоре стали затяжными и страстными. Рука Джеба скользила по телу Сюзанны — по груди и животу, затем между ног.
Застонав, Сюзанна провела ладонью по спине Джеба, ощущая его гладкую, шелковистую кожу. Подчиняясь настойчивым ласкам руки Джеба, Сюзанна раздвинула ноги, затем снова их сомкнула, но он удержал ее, поглаживая гладкую кожу внутренней поверхности бедер.
— Не сейчас, — прошептал он, снова целуя ее губы.
Почувствовав прикосновение его языка, Сюзанна затрепетала. Верхняя губа Джеба казалась чуть-чуть соленой, изо рта пахло кофе и бренди, который Джеб, очевидно, пил перед ее приходом. Завороженная его ласками, не в силах бороться с собой, Сюзанна протянула руку, нащупала наполовину расстегнутую молнию и расстегнула ее до конца.
— О Боже! — простонал Джеб.
Он все еще целовал ее, пытаясь одновременно освободиться от одежды. Когда они вместе стащили с него брюки, Сюзанна отшвырнула их на пол и посмотрела на Джеба. Обнаженный, полный страсти, он был прекрасен. Глаза Сюзанны расширились от желания, в то время как щеки Джеба, к ее удивлению, загорелись румянцем.
— Ты хочешь, чтобы я ослаб?
Сюзанна улыбнулась:
— Ты думаешь, это возможно?
Взгляд Джеба затуманился.
— Только не сейчас.
Она потянулась к нему, но он перехватил ее руку и принялся целовать пальцы, ладонь, пульсирующую тонкую голубую вену на запястье. Сюзанна попыталась не отрывать взгляда от его глаз, но не смогла. Ей хотелось смотреть на его тело, такое стройное и сильное, и видеть, как страстно он ее желает…
Ей никогда не пришло бы в голову подобным образом смотреть на Майкла. Или на своего первого мужчину. Сюзанна с изумлением покачала головой.
— Собираешься снова убежать?
— Нет, — сказала она. — Но, Коуди…
— Что? — И, как бы не желая отвлекаться, он наклонил голову и снова ее поцеловал. — Твой друг во Фриско тебя разочаровал? — видимо, почувствовав ее опасения, спросил он.
— Скорее, это я его разочаровала, — ответила Сюзанна. — Может быть… — она провела пальцем по его обнаженной груди, вокруг соска и ощутила, как тот напрягся, — может быть, я и тебя разочарую.
— Сомневаюсь.
Джеб дотронулся до нее внизу, и его пальцы стали влажными. Пожалуй, ее опасения неосновательны. Сюзанна вскрикнула и выгнулась дугой, поднося свою грудь к его губам.
Джеб же стал целовать сначала одну грудь, затем другую. Поводив языком вокруг соска, он дожидался, когда тот затвердеет, потом осторожно посасывал его, мягко покусывая. Джеб обращался с телом Сюзанны с той же мягкостью и с тем же мастерством, с каким он только что обращался с гитарой. Его пальцы пробегали по ней, словно по клавишам инструмента, призванного доставлять удовольствие, и вскоре Сюзанна почувствовала, что в ней не осталось ни прежней настороженности к Джебу, ни печали по Клэри.
— Не думаю, что ты меня разочаруешь, — прошептал он. — А я совершенно точно не собираюсь тебя разочаровывать.
Не сумев сдержать стон, Сюзанна затрепетала в его объятиях. То же самое произошло с Джебом, когда она нащупала рукой его твердую плоть.
— Страсть, я вижу, заразительна, — прошептал он, прижимая губы к ее шее.
— Шекспир? — с трудом выдохнула Сюзанна.
— «Юлий Цезарь». — Он застонал. И вдруг он оставил ее, откатившись к краю кровати. Только что он обнимал ее, заставляя испытывать то, чего Сюзанна никогда не испытывала и не мечтала испытать. Что случилось?
— Коуди!
— Подожди здесь. Где же, черт возьми… — Сюзанна услышала, как он открывает ящик прикроватной тумбочки, затем треск разрываемой фольги. Джеб метко бросил пакетик в мусорную корзину и вернулся к Сюзанне. — Безопасный секс и спонтанность, — сказал он, натягивая презерватив, — не вяжутся друг с другом.
Сюзанна хотела бы почувствовать его по-настоящему, почувствовать в себе его обнаженную плоть, но в то же время она понимала, что Джеб прав и что он ведет себя по отношению к ней ответственно и даже благородно.
Джеб лег сверху и взял Сюзанну за руку. Оба неровно дышали, не отрывая взгляда друг от друга.
— Помоги мне, — сказал он, и она направила его в себя.
Казалось бы, этот древний танец был ей хорошо известен, но Сюзанне сейчас чего-то недоставало. Она хотела большего. По какой-то неизвестной пока причине Клэри просила ее помочь Джебу, но, возможно, то, что происходило сейчас, и было той единственной помощью, которую она могла ему оказать; которую они могли оказать друг другу. Сюзанна приподняла бедра, стараясь полностью раскрыться навстречу каждому медленному толчку, голова ее откинулась назад, губы выдохнули те слова, о которых сама Сюзанна сейчас не смогла бы сказать — искренни они или нет.
— Люби меня, люби меня!
— Буду, буду, — пробормотал Джеб. — Всю ночь. — Он со стоном уронил голову ей на плечо и прижался губами к ее телу, держа руками за бедра. Сюзанна слышала все, что так страстно шептал ей Коуди, но в экстазе своей любви повторяла только его имя:
«Джеб, Джеб…» Через долю секунды, показавшуюся вечностью, она испытала такие ощущения, каких еще не испытывала никогда. Когда через мгновение Джеб кончил — как будто специально сдерживался ради нее, — Сюзанна почувствовала внутри себя тепло. И была рада этому.
Наверное, он никогда не спит, решила Сюзанна. Когда вскоре Джеб снова захотел ее, Сюзанна решила для себя, что все происшедшее не должно повториться. Она проявила непростительную слабость, допустив это даже один раз. С нее хватит, она хочет только спать. Но тут их губы слились, руки Джеба обхватили ее все еще влажное тело, и Сюзанна поняла, что желает того же, что и Джеб.
Довольно опасный вывод.
— Что, думаешь, как отомстить? — спросил он. В конце ночи в комнате похолодало, и, когда серое небо начало светлеть, Сюзанна почувствовала, что ее знобит. Джеб подтянул ее к себе и подоткнул вокруг одеяло со звездой.
— Отомстить? — переспросила она.
— Раз ты никогда раньше не делала ничего подобного, — он процитировал ее слова, сказанные в лимузине, — и так как ты женщина, то я предполагаю, что виноват только я.
— Как я уже говорила, ты умеешь убеждать.
— Чтобы чего-то добиться, мужчина должен как следует настроиться.
Его ленивый голос убаюкивал Сюзанну. Наслаждаясь слабым ароматом Джеба, она глубже зарылась в простыни.
— И чего ты собираешься добиться дальше?
Сюзанна думала, что он отпустит какую-нибудь шутку на сексуальную тему, — и ошиблась.
— Ты имеешь в виду карьеру? — Он ткнул пальцем в потолок. — Двигаться вверх. На самую вершину. И когда я туда попаду, никто даже не вспомнит Дуайта Йокама или Тревиса Тритта.
Сюзанна потрогала маленькое золотое кольцо у него в ухе:
— Твое имя мне нравится больше.
— Ну, это уже кое-что.
— Что?
— Что, по крайней мере, тебе хоть что-то во мне нравится.
— Я никогда не говорила, что мне все не нравится.
Джеб сжал ее плечо.
— Но ты и не говорила, что хоть что-то нравится, — вырвался у него смешок. — Когда, мисс Сюзанна, вы смотрите на человека, который вам довольно безразличен, то этот взгляд может опалить ему кожу.
— Ты хочешь сказать, что я…
— Высокомерная? — Он снова засмеялся. — Да нет. С чего бы мне так думать? Конечно, наверняка есть такие, кто может видеть тебя насквозь. — Он ущипнул ее за нос и поцеловал.
— Что видеть?
Он покачал головой:
— Лучшие свои изречения я оставляю для песен.
— Джеб Стюарт Коуди!
Он обнял ее крепче:
— Так делала моя мама, когда я плохо себя вел. Она стояла на веранде, сложив руки на груди, и ничего не говорила. Я сразу начинал плакать.
— Ты часто плохо себя вел?
Он усмехнулся:
— При первом удобном случае.
— А мать тебя шлепала?
— Она — нет. — Джеб запустил руку под покрывало и провел ею по ягодицам Сюзанны. Его голос внезапно смягчился, как это бывало, когда он пел сексуальную балладу. — А вот я могу и отшлепать. — Его рука замерла на ее упругой, округлой ягодице. — Сделали вы сегодня что-нибудь такое, что заслуживает шлепка, мисс Сюзанна?
Она покраснела.
— Почему ты так меня называешь?
— Потому что на моей родине к порядочным женщинам обращаются именно так. Мисс Бриз. Мисс Клэри. — Прежде чем Джеб успел назвать еще одно имя, его рука вновь прошлась по спине Сюзанны. — Вы сделали что-нибудь плохое?
Желание вспыхнуло в ней с прежней силой. Чувствуя, что задыхается, Сюзанна уткнулась носом в плечо Джеба и покачала головой.
— Подумай хорошенько. Что-нибудь такое, о чем ты жалеешь? — Дыхание Джеба тоже было неровным, но говорил он неуверенно, как будто ожидал, что Сюзанна скажет, что она раскаивается, что осталась и занимается любовью с таким человеком, как он.
— Нет! — наконец сказала Сюзанна.
— Ладно.
Джеб опустил голову и уткнулся носом в ее шею. Горячие поцелуи тут же ожерельем легли на ее грудь. Как быстро, подумала Сюзанна. Стоило ему только раз ее коснуться, и она уже снова его хочет. Как будто ничего и не было.
— Коуди! — робко прошептала она и провела пальцем по шраму на его губе. — Откуда это у тебя?
— После драки. — Он наклонил голову и вновь, как будто это стало его привычкой, принялся целовать ее груди. Поцеловав сначала одну, затем другую, он вдруг замер: — Что это?
Восходящее солнце озаряло ее левую грудь. В темноте ночи он не мог этого видеть; Сюзанна заерзала, но Джеб держал ее крепко.
— Татуировка, — покраснев, признала она. Улыбаясь, он склонил голову, чтобы рассмотреть татуировку получше.
— Это сердце?
— Маленькое.
— Не думал, что в Сан-Франциско есть такое.
— Это не то, что ты думаешь.
Джеб ревниво посмотрел на нее.
— Это было в колледже, — пробормотала Сюзанна. — Однажды вечером мы с Клэри выпили пива, и она уговорила меня пойти первой. После того как мне все сделали, у нее сдали нервы. — Сюзанна не смотрела на Джеба. — Клэри сначала уговорила меня, а потом смеялась над моим возмущением. Тогда я только что рассталась с одним парнем — моим первым серьезным увлечением, или по крайней мере, мне так казалось. — Она помолчала. — Наверно, была и еще одна причина, — сказала Сюзанна, стараясь, чтобы ее слова звучали непринужденно, хотя воспоминания по-прежнему жгли душу. — У меня тогда была лошадь. Я надеялась выступать на Олимпиаде, но лошадь неудачно взяла барьер, сломала ногу, и отцу пришлось от нее избавиться. — Она снова помолчала. — Они с матерью говорили, что купят мне другую лошадь, гораздо лучше. — Она пожала плечами. — Другая была мне не нужна. А ту звали Страстное Сердечко. Так что сердечко отчасти посвящалось ей.
Джеб опустил голову еще ниже, и Сюзанна почувствовала, что его губы прижались как раз к маленькому красному сердечку.
— О, мисс Сюзанна! Вы снова положили меня на обе лопатки. — Он погладил сердечко языком. — Мне это очень понравилось.
Подтянувшись повыше, он приподнял пальцем ее подбородок и поцеловал в губы.
«Я тоже не буду спать, — решила Сюзанна, теснее прижимаясь под лоскутным одеялом к Джебу. — Вернувшись в Сан-Франциско, я смогу проспать хоть всю жизнь. А пока…»
А пока Джеб Стюарт Коуди смотрел ей в глаза и улыбался лукавой улыбкой, вызывавшей у Сюзанны желание поиграть вместе с ним. До сих пор она никогда не лежала в постели со знаменитостью. Да еще с таким нежным мужчиной. И, чувствуя его желание, Сюзанна приподнялась, чтобы снова встретить Коуди — пока она в состоянии это сделать.
— Я знаю еще одну вещь, которая тебе понравится, — прошептал он ей на ухо.
— Может, займемся чем-нибудь действительно интересным? — спросил Джеб.
Он стоял у окна гостиной, глядя на белевший внизу Манхэттен. Пейзаж действовал на него успокаивающе. Центральный парк сегодня напоминал ему занесенные снегом холмы возле родительского дома. На улице не было видно ни автомобилей, ни пешеходов.
Метель бушевала всю ночь. Наступила суббота, но аэропорты были по-прежнему закрыты, и Сюзанна, одетая в тенниску с надписью «Кентукки», по-прежнему была с Джебом. «Возможно, это даже чересчур», — подумал Джеб, но все же улыбнулся, глядя, как груди потомственной аристократки мисс Сюзанны Уиттейкер выпирают из майки, на которой корявыми буквами написано: «Ты действительно из Кентукки, если…»
— Например? — спросила она.
Джеб и сам этого не знал. Правда, его любимая поговорка гласила, что встречаться с девушками лучше всего на семейных торжествах. Он был рад, что встретил Сюзанну, но, возможно, он пошлет ее куда подальше, как обычно поступал со случайно встреченными женщинами.
— Например, поиграем в снежки, на что ты ночью не согласилась, — услышал он собственные слова. — Или еще что-нибудь вроде этого.
Она засмеялась — чистым, музыкальным смехом, который ему до сих пор не доводилось слышать. «Сюзанна Уиттейкер имеет право чаще так смеяться», — подумал Джеб. Правда, сейчас он не мог бы сказать точно, почему это так. Вероятно, основанием послужили те отрывочные сведения о ее богатом семействе, которые дошли до него.
— Я никогда не играла в снежки, — призналась Сюзанна. — У меня нет братьев и сестер. Дом Дрейка — моего отца — отгорожен от всего мира каменными стенами. А ни отца, ни мать нельзя назвать любителями спорта.
Джеб отвернулся от окна.
— Наверно, их нельзя назвать и очень веселыми людьми. — Он нахмурился. — Но, судя по тому немногому, что я знаю о Дрейке, это меня не удивляет. У тебя были подруги?
— Конечно, были.
Ни одной, понял по ее тону Джеб и решил, что со своими собственными чувствами разберется позднее.
— Центральный парк сейчас все равно что один большой снежный ком. — Джеб оттолкнул от себя мысль, что Клэри умерла где-то здесь; где именно — он так в точности и не знает. — Давай найдем для тебя джинсы и свитер.
Сюзанна привезла с собой из Сан-Франциско одежду для похорон, но в данном случае она явно не подходила.
— В комнате Бриз должно быть что-нибудь подходящее, — сказал Джеб. — Переоденешься, и сразу пойдем. Я хочу посмотреть, какой у тебя бросок.
Сюзанна ожидала, что свитер Бриз будет покрыт блестками, а джинсы сделаны из атласа, и ошиблась. Ее отороченное лисьим мехом пальто и высокие ботинки вполне гармонировали с позаимствованными у Бриз обычной рубашкой и джинсами. Надев полушубок из овчины, Джеб повел Сюзанну к боковому выходу из гостиницы, чтобы избежать встречи с фанатами, все еще дежурившими возле главного входа. В парке, с жадностью проглотив купленные у какого-то торговца пирожки с кислой капустой, они провели два часа, швыряя искрящиеся ледышки, ныряя под оледеневшие кусты и, конечно, целуясь.
Сюзанна не сразу включилась в игру, но, включившись, никак не могла остановиться. Когда Джеб предложил вернуться в отель, эта идея не вызвала у нее восторга.
Уже стемнело, обитатели Манхэттена тащили домой свои лыжи и санки. Джеб прижал Сюзанну к себе и поцеловал. Она улыбнулась ему в ответ.
— Я много лет так хорошо не проводила время, — сказала она. — Сначала на твоем концерте и… вот теперь. — Голос ее звучал задумчиво.
— Не хочешь продолжить?
Джеб поднял руку, пытаясь остановить одно из редких такси. Ему это удалось. Через несколько минут, когда на небе уже проступили звезды, машина остановилась у красного здания на Вест-Сайде — с другого края парка. Над входом светилась вывеска: «Башмаки и шпоры».
У тротуара стояло несколько частных лимузинов с работающими двигателями. В тот момент, когда Джеб и Сюзанна высаживались из такси, к входу подкатил еще один «кадиллак», из которого вышли мужчина и женщина. На мужчине была стетсоновская шляпа, на женщине — шуба и ковбойские башмаки.
— Ковбои? — спросила Сюзанна.
— Только по одежке. Ты еще увидишь, что будет внутри.
Вышибала у двери пропустил первую пару, но, заметив простые джинсы Джеба и Сюзанны, до колен мокрые после игры в снежки, окинул подошедших подозрительным взглядом:
— Прошу прощения, но вход только по предварительным заказам.
— Сделайте для нас исключение. — Джеб посмотрел на вышибалу и начал отсчет. В последние дни до момента узнавания проходило все меньше времени, так что в тот момент, когда выражение лица привратника изменилось, Джеб успел досчитать только до трех.
— Мистер Коуди! — Вышибала широко распахнул дверь и с легким техасским акцентом произнес: — Входите. Желаю вам приятно провести время.
Внутри заведения, как и надеялся Джеб, гремела ритмичная, захватывающая музыка. Ему не хотелось теперь анализировать свое отношение к Сюзанне и решать, не допустил ли он ошибку. Еще успеет сделать это. Сейчас же единственное, чего хотел Джеб, — это показать ей кое-что любопытное.
Он с удовольствием наблюдал, как Сюзанна с изумлением смотрит на толпу, одетую по образцу техасского высшего общества. В большом зале везде висели уздечки и седла, был даже механический бык — реликт, оставшийся от короткой эпохи господства «городского кантри» в начале восьмидесятых. В воздухе витал аромат табачного дыма и дорогих духов. Пол дрожал от каблуков гостей, выстроившихся в сложный хоровод.
— Это сейчас последний крик, — сказал Джеб, сначала направляя Сюзанну в сторону стола, рядом с которым стояли стулья, обтянутые кожей пони. Он посмотрел на свои потертые ковбойские башмаки и высокие английские ботинки Сюзанны. — Придется обойтись без шляп. — Он обнял ее за талию и без колебаний присоединился к хороводу.
К полуночи, когда они перетанцевали все танцы и выпили, Джебу пришлось спеть несколько песен и раздать энное количество автографов.
Лицо Сюзанны раскраснелось, глаза блестели.
— Я быстро научилась, верно? — спросила она, когда они вышли из клуба.
— У тебя прирожденное чувство ритма. — Он прижал ее к себе, и не только затем, чтобы прикрыть от пронизывающего ветра. — И в танцах тоже.
Сюзанна все еще не хотела возвращаться в отель. Шофер такси высадил их в нескольких кварталах от клуба, и они начали в обнимку бродить по улицам, смеясь и болтая — особенно Сюзанна.
— Помнишь того мужчину с женой? Им, должно быть, за восемьдесят!
— Они танцевали не хуже остальных.
Она положила голову на его плечо.
— Так приятно видеть, — сказала она, — когда люди вместе состарились и сохранили свою любовь. Я знаю, это глупо, но я по-прежнему хочу, чтобы мои родители… — Она осеклась и схватила Джеба за рукав. — Посмотри! Бедняжка!
Джеб увидел двигавшуюся по пустынной улице согбенную фигуру, волочившую за собой металлическую тележку. Женщина была без пальто, с непокрытой головой, без перчаток. Тележка все время застревала в снегу и ее приходилось вытаскивать. Не поднимая головы и что-то бормоча про себя, нищенка прошла мимо.
— Она напоминает мне тех, кого я видела в Сан-Франциско. Все это так печально! Власти должны для всех них найти кров, — сказала Сюзанна.
— Для всех не хватит места. Последний раз, когда я играл в Нью-Йорке, я видел людей, ночующих на вентиляционных решетках, а один жил в ящике на Мэдисон-авеню, прямо напротив пятизвездочного ресторана. — Старуха обернулась и посмотрела на них. Глаза ее слезились, из носа текло. — Он ел бобы из банки. Прямо руками.
Сюзанна не сводила глаз с женщины.
— Давай дадим ей что-нибудь. Я оставила кошелек в отеле, но я тебе потом верну деньги. — И, не дожидаясь ответа, Сюзанна устремилась вслед за женщиной. — Подождите!
Джеб полез было в задний карман, но затем остановился. Скользя по обледеневшему тротуару, он побежал к Сюзанне. Женщина остановилась, вид у нее был испуганный, вероятно, она думала, что ее поймали полицейские в штатском. Джеб взял Сюзанну за руку.
— Я не хочу просто так давать ей деньги, — сказал он.
Сюзанна посмотрела на него с осуждением.
— Мы поможем ей по-другому.
Нагнувшись, он встретил взгляд женщины и содрогнулся: ей ведь всего лет тридцать пять — сорок!
— Мэм, — сказал Джеб, — мы с подругой хотим купить вам горячую еду и кофе. Сегодня очень холодная ночь. Вы не составите нам компанию где-нибудь в тепле?
Сначала женщина не соглашалась на его предложение, возможно из гордости, — и ее пришлось уговаривать. «Ей нужно удовлетворить свою гордость», — подумал Джеб. Судя по ее виду, женщина совсем замерзала. Сюзанна предложила пойти в ресторан, где подавали блины, но Джеб отрицательно покачал головой, решив, что гамбургеры более подходящая еда для голодной женщины. Он считал, что так будет безопаснее, к тому же это простая американская пища.
Когда принесли заказ, женщина плотнее завернулась в свой грязный свитер и набросилась на еду. Чтобы доставить удовольствие Сюзанне, Джеб попытался поддержать беседу, но из этого ничего не получилось. Женщина не захотела даже сообщить свое имя. И хотя речь ее звучала довольно правильно, она явно не желала рассказывать о своей жизни, и Джеб ее хорошо понимал. Он сам был когда-то беден и знал, что бывают такие моменты, когда у человека ничего не остается, кроме гордости.
Сюзанна сопровождала взглядом каждое движение женщины. Когда та наконец отставила в сторону тарелку и начала собирать свои пожитки, Джеб потянулся за бумажником. Отдав гостье горсть двадцаток, он тем самым удовлетворил желание Сюзанны проявить милосердие, но сам остался недоволен. После того как они прошли три квартала, в ушах Джеба все еще звучали сказанные нищенкой невнятные слова, которые не были словами благодарности, а Сюзанна пыталась разобраться в том, что произошло.
— Я могу понять то, что ты купил ей поесть, — говорила она, — но неужели ты должен был отдать ей свой полушубок? Или мои перчатки?
— Живые больше нуждаются в милосердии, чем мертвые.
— Шекспир?
— Джордж Арнольд. «Милый старый учитель». — Они завернули за угол, почти бегом направляясь к отелю, и Джеб поежился от подувшего навстречу пронизывающего ветра. — Как ты понимаешь милосердие?
Изо рта Сюзанны вырывались белые клубы пара.
— Ты думаешь, что для меня это значит всего лишь выписать чек?
— А что еще это может означать?
Она напомнила ему о своей работе в благотворительных организациях.
— Я отдаю им всю свою старую одежду… — Сюзанна замолчала. — Это звучит как-то… мелко. Наверно, ты прав. Сначала, пожалуй, я собиралась, как это делала раньше, сунуть ей деньги, посмотреть с состраданием и пойти дальше. С сознанием выполненного долга. — Она посмотрела на Джеба: — Но ведь этого недостаточно, да? Получить налоговую скидку, выслушать слова благодарности… даже с готовностью выслушать чью-то печальную историю — этого мало.
— Да, — сказал Джеб.
— И при этом чувствовать себя в безопасности, зная, что тебе не придется так жить. — Сюзанна посмотрела на свои дорогие ботинки так, как будто увидела их впервые. — Наверно, я всегда избегала трудностей. Группы, с которыми я работала, приют для животных, где я всего по нескольку часов возилась с брошенными щенками… — Она подняла на Джеба смущенный взгляд. — Ведь это все не то, да? Отдавать деньги, в которых я не нуждаюсь?
— Как говорила моя мама, нужно чинить незаметно.
— Оберегая чужое достоинство.
— Да. — Он обнял Сюзанну за плечи и потащил ее к теплу и свету гостиничного номера, вновь думая о том, насколько они разные.
В гостинице, по-прежнему сокрушаясь в душе о том, как мало он сделал для бездомной женщины, Джеб обшарил все кухонные ящики. Он мог бы привести ее переночевать, но Бриз предупреждала, чтобы он был поосторожнее и не поддавался подобным импульсам. Осада, которую устраивали журналисты вокруг его дедушки, и набеги охотников за сувенирами на дом родителей почти убедили Джеба в том, что она права. Чувствуя, что внутри все заледенело — и не только из-за погоды, — он захотел выпить горячего шоколада, лучше даже с бренди. Порывшись в одном из ящиков, Джеб вытащил оттуда принадлежавший Бриз пакет с молоком и банку шоколадного сиропа, который купил для того, чтобы приготовить мороженое.
— Почему мы не вызываем бюро обслуживания? — спросила Сюзанна.
— Экономим деньги. — Он нахмурился. — Ты сама хоть что-нибудь делаешь по дому?
— Я сама о себе забочусь, — ответила Сюзанна. — Может быть, это единственное, что я умею делать.
Это был честный ответ, но Джеб даже не взглянул на нее. Он отнес поднос с едой в гостиную, к камину, в котором развел огонь, едва они вернулись в номер. Джеб подумал, что, возможно. Бриз права. Вернувшись домой сегодня утром и обнаружив в гостиной завтракающих Джеба и Сюзанну, она коротко выругалась. Разговор не получился. Вместо этого Бриз забрала из своей комнаты какую-то одежду, проинформировала Джеба, что концерт в Мемфисе отменяется, и исчезла в лифте, прежде чем он успел подняться на ноги. Наверное, побежала к Маку Нортону, предположил Джеб.
Еще одна неприятность. К чему винить Сюзанну? Сегодня она пыталась помочь чем могла, но в результате только углубила пропасть между ними.
Как будто прочитав его мысли, она появилась в дверях:
— Как ты думаешь, когда откроются аэропорты?
— Ты спешишь, дорогая? — Джеб жестом пригласил ее сесть возле огня.
Опустившись рядом с ним на кушетку, Сюзанна взяла предложенное им пирожное из запасов Бриз и сразу же задала вопрос, который ухудшил ситуацию еще больше:
— Коуди, что значит вырасти в большой семье?
— Ты хочешь сказать — в бедной? — Он помолчал. — Клэри тебе наверняка об этом рассказывала.
— Я спрашиваю тебя.
— Все время тесно, — сказал Джеб и засмеялся. Как будто стараясь ослабить напряжение, Сюзанна вторила его смеху. — Нет, я серьезно. Пока я не переехал в Нэшвилл, у меня никогда не было своей комнаты. Я всегда спал вместе с моим младшим братишкой. В нашем доме было всего три спальни. Трое девочек в одной комнате, трое — в другой. Мои родители превратили и гостиную в спальню, но там не было двери. — Джеб говорил, не поднимая глаз на Сюзанну, чтобы не видеть ее потрясения. — Наверно, тебе трудно в это поверить.
— Может быть. Но, пожалуй, мне хотелось бы жить в одной комнате с сестрой или двумя сестрами. Лежать по ночам без сна и не бояться теней на потолке или чудовищ под кроватью. Хихикать и загадывать на звезды. Мечтать о будущем. — Она встретила взгляд Джеба, и тот почувствовал, что у него внутри что-то дрогнуло, как тогда, когда он увидел маленькую татуировку в виде сердца. — Пока я не встретила Клэри, у меня не было ничего подобного. Я была так довольна тем, что мы все четыре года жили в одной комнате… что даже не отвернулась от нее, когда она вышла замуж за Дрейка.
Джеб встал на ноги и пошевелил уголья. Эти два дня он наслаждался обществом Сюзанны, под маской высокомерия обнаруживая в ней совсем другую женщину — добрую и ранимую. Безусловно, ему понравилось заниматься с ней любовью, однако Джеб отнюдь не был уверен, что поступил правильно. А если бы ей удалось разговорить его насчет Клэри, то Сюзанна, наверное, открыла бы аэропорт собственными руками — лишь бы убежать подальше от Джеба. Теперь он достаточно хорошо знал Сюзанну и понимал, какое мнение составила бы она по этому вопросу.
Поставив кочергу на место, Джеб повернулся, подошел к проигрывателю и поставил новый компакт-диск. Когда Джордж Стрейт запел «Амарильо утром», Джеб пригасил огни и посмотрел на Сюзанну тем взглядом, от которого его поклонницы начинали визжать и срывать с себя нижнее белье. Они могут заняться тем, что у них неплохо получается. Все остальное подождет до утра.
— Иди сюда, — сказал он.
Она коротко взглянула на него, затем поставила свою кружку с горячим шоколадом, встала и подошла к Джебу. По задумчивому лицу Сюзанны было видно, что у нее тоже есть сомнения.
— Это может войти в привычку.
— Конечно, может.
— Если я позволю, — сказала Сюзанна и поцеловала его.
Джеб понимал, что заниматься любовью безопаснее, нежели разговаривать об их прошлом и взглядах на жизнь, вспоминать о Клэри. Но если это так, то он с самого начала допустил ошибку.
Когда наступило ослепительно голубое воскресное утро, Сюзанна все еще лежала в объятиях Джеба на ковре возле остывающего очага, сонная и полностью удовлетворенная. Джеб погладил ее по спине, и Сюзанна закрыла глаза от удовольствия. Вчерашняя перемена в его настроении не могла ее удивить. Она должна была показаться ему эгоистичной. И против этого трудно возразить. Всю жизнь Сюзанна заботилась только о себе и склонялась к мысли, что и все остальные делают то же самое.
После той ошибки с бездомной женщиной — Господи Боже, она ведь не на много лет старше самой Сюзанны, просто жизнь ее так побила и лишила надежды — ей следует выбирать более безопасные темы. По крайней мере, насколько это возможно.
— Коуди, — сказала Сюзанна, — откуда у тебя такое имя? — Она подвинулась, чтобы видеть выражение его лица. — Это сценический псевдоним? Джеб Стюарт Коуди — это ведь ненастоящее имя?
— И да, и нет, — улыбнулся Джеб.
Сюзанна приподнялась на локте, но он вновь уложил ее возле себя.
— Моя мама проявляла интерес к семейным преданиям. В ее роду этих историй было полно. Говорят, что один из ее предков — не знаю точно, сколько там должно быть «пра-пра», — во время войны между штатами служил в кавалерии под началом самого генерала Дж. Ю. Б. Стюарта, в чем я, правда, не уверен. Мама очень любила об этом рассказывать.
— Видимо, как и ты.
— Тем не менее, она дала мне имя, прежде чем — как мама всегда говорила — мой дедушка По-По, перерезал пуповину.
— И какое же имя?
Его акцент стал сильнее, и у Сюзанны появилось твердое убеждение, что ее разыгрывают.
— Джон Юстас Борегард…
— Ты шутишь! Джон еще куда ни шло, хотя это тебе и не идет, но второе имя? А Борегард?
— Джеб — это Дж. Ю.[4] Б. — Джеб тоже засмеялся. — Джон Юстас — так зовут моего дедушку. Это его полное имя, и все называют дедушку именно так. Следующее имя, которое тебя так смешит, — он наклонился и поцеловал ее в уголок рта, — дано в честь деда по материнской линии моего отца, который якобы был полковником в армии южан. Стюарт — снова по материнской линии, а Коуди — это ясно само собой.
— Неудивительно, что Клэри его использовала.
— А теперь ты собираешься уходить, верно? — Джеб отодвинулся. На рассвете, после того как они вновь занимались любовью, он велел ей надеть тенниску с надписью «Кентукки», а сам натянул джинсы, которые так и остались расстегнутыми. — Моя фамилия так же далека от меня, как и ты, — сказал он, глядя ей прямо в глаза. — Вы это хотели узнать, мисс Сюзанна?
— Я не уверена.
— Я тоже.
Услышав его ужесточившийся тон, она села и одернула большую, не по размеру, тенниску. Отведенное время, очевидно, подошло к концу.
— Понятно. Тогда, может быть, мы вернемся к теме разговора? — сказала она. — К Клэри.
— Сюзанна!
— Я знаю, что ты не хочешь о ней говорить. Ты даже не ожидал, что будешь ее жалеть. — Она разгладила на коленях хлопчатобумажную ткань. — Почему ты не хочешь помочь найти того, кто ее убил?
— Я тебе уже говорил…
— Ты очень заметная фигура. Ты мог бы…
Джеб тоже сел.
— Я уже рассказал им все, что знаю. Ты думаешь, что ко мне не приходили в ночь убийства? Не допрашивали меня? Не допрашивали всех ее знакомых в Нью-Йорке, включая Дрейка? Я сказал, что был с Бриз — это соответствует действительности, — и меня отпустили. — Он помолчал. — Я не уверен, что они хотели меня отпускать. Полиция хотела бы на кого-нибудь повесить ее смерть, чтобы закрыть дело.
— Они даже не нашли орудие убийства.
— Они даже не назвали это убийством.
— Пистолет, из которого стреляли, был необычным. — Сюзанна сразу поняла, что для Джеба это оказалось новостью. — Мой отец считает, что грабители такими не пользуются.
— Что за пистолет? — с явной неохотой спросил Джеб.
— А-357, «дэн-вессон» с укороченным стволом.
— Длина ствола два с половиной дюйма, — нахмурившись, сказал Джеб. — Откуда ты это знаешь?
Она могла бы спросить у него то же самое.
— Из результатов баллистической экспертизы. А Дрейк видел отчет о вскрытии.
— Полиция это тоже знает. Если ты пришла сюда в надежде, что я, словно некий детектив-любитель, смогу распутать это дело только потому, что я брат Клэри… — Замолчав, он встал на ноги. — Зачем ты пришла? Как я понимаю, не только затем, чтобы отдубасить за то, что я не пришел на похороны. А теперь ты знаешь, что я не считаю это убийством, это несчастный случай… Какого черта ты пришла?
Он хотел сказать — какого черта остаешься. Отвернувшись, Сюзанна встала. Два дня назад она не упомянула о сообщении Клэри на автоответчике, но сейчас коротко рассказала о нем, надеясь склонить Джеба к своей теории.
— Я думаю, Клэри знала, что ее преследуют, — закончила свой рассказ Сюзанна, — что кто-то может ее убить. Она хотела, чтобы я, если это случится… ну, смягчила твою боль.
— Проявила милосердие? — Взгляд Джеба потемнел.
— Я не утверждала, что могу это сделать. — Сюзанна надменно посмотрела на него и вскинула голову. — Или что собиралась тебе помогать. Я пришла по причине, о которой уже рассказала… А теперь, очевидно, мне пора уходить. Если аэропорт еще не открылся, я подожду там. — Вся дрожа, она направилась в коридор, собираясь найти свою одежду.
Он догнал ее и развернул к себе.
— Что, надоела моя компания? Моя постель? Потерла спину деревенщине — и хватит? Надоел отсталый южанин с пятью именами, четыре из которых фамилии?
— Я никогда не называла тебя деревенщиной.
Взяв Сюзанну за подбородок, Джеб заставил ее посмотреть на него.
— Я вижу это по твоим глазам. Как ты входила сюда — задрав нос и на деревянных ногах. — Его взгляд упал на край тенниски, доходившей Сюзанне до середины бедер. — Должен признать, у тебя чертовски красивые ноги. Но не могу сказать, что теперь мне нравится все остальное.
— Послушай…
— Нет уж, ты послушай! — Он жестом указал на майку. — Я прошел очень долгий путь с этих холмов, но в отличие от Клэри они всегда оставались со мной, оставались в моей музыке. Я и раньше встречал таких, как ты. Еще в Нэшвилле, перед тем как подписал свой первый контракт. И уж конечно, здесь, на Севере. — Его рука ослабла. — Думаешь, я не знаю, о чем ты думаешь? Я тебе скажу. — Он наклонился к ней. — «Пусть у него пятитысячный номер с шестью спальнями, пятью ванными, плавательным бассейном и вертолетной площадкой на крыше, собственный лимузин и персональный водитель. Пусть он выступает в программе «С добрым утром, Америка!», пусть толпы фанатов заполняют залы по всей стране. Все равно он останется дремучей деревенщиной!»
— Это ты говоришь, а не я.
Она высвободила подбородок, и тогда Джеб схватил ее за плечо.
— Я знаю, о чем еще ты думаешь. Ничего нового для меня тут нет! — Он вновь повернул ее к себе: — «Что он делал все эти годы неизвестно где?»
Сюзанна выпрямилась.
— Я не собираюсь слушать о твоих мытарствах, Джеб.
Она впервые назвала его по имени, на что, впрочем, Джеб не обратил внимания.
— Тебе все же придется это выслушать. Чем я занимался, кроме того, что щипал струны гитары? Ждал, когда отец вернется из тюрьмы? Что такие, как ты, всегда говорят о бедных деревенских мальчишках? Что я, должно быть, издевался над собаками, овцами и другими четвероногими? — Он сжал плечи Сюзанны, и ее глаза расширились от шока. — Спал со своей собственной…
Позади с шипением раскрылись двери лифта, и в холле с пачкой газет в руках появилась Бриз Мейнард. Солнце уже взошло, и Бриз без труда разглядела, что на Сюзанне нет ничего, кроме тенниски, а Джеб голый по пояс и с расстегнутыми брюками.
— Застегни молнию! — войдя в гостиную, сказала Бриз. — Вечеринка закончилась. Боюсь, вам придется нас извинить, мисс Уиттейкер, но мы должны успеть на самолет. Как мне сказали, аэропорт откроется через час, и я уже взяла билеты в первый класс до Саванны. Надеюсь, вы поймете, что Джеб больше не сможет вас удовлетворять.
— Бриз! — не сводя с Сюзанны пылающего взгляда, с угрозой сказал Джеб.
— У меня достаточный запас прочности, чтобы иметь дело с…
— О чем ты говоришь, черт возьми?
Бриз сунула ему в руки последние выпуски бульварных газет. Сюзанна сначала хотела их проигнорировать, но затем увидела фотографии.
На фотографиях были они с Джебом. Вот они танцуют в «Башмаках и шпорах», вот они выходят из парка обнявшись, их губы тянутся друг к другу.
— Это плохие новости. Посмотри, какие заголовки, — сказала Бриз. — Прочти и заплачь…
ПРОСТОЙ ПАРЕНЬ КОУДИ СТРЕМИТСЯ В ВЫСШЕЕ ОБЩЕСТВО
ЗВЕЗДА КАНТРИ И СВЕТСКАЯ ЗНАМЕНИТОСТЬ!
ПОСЛЕ СМЕРТИ СЕСТРЫ ОН РАЗВЛЕКАЕТСЯ
ЧТО ДАЛЬШЕ, ДЖЕБ СТЮАРТ КОУДИ?
Джеб швырнул газеты на стул.
— Ты не такая дура, чтобы поверить всей этой чепухе.
— От меня ничего подобного и не требуется. Вот некоторые фанаты поверят — можешь быть уверен. — Она бросила на него уничтожающий взгляд. — Ты думаешь, как все это выглядит? — Она ткнула в его сторону пальцем. — У тебя образ простого парня из народа — классический кантри, новый традиционализм, — и вот теперь этот образ рушится. Мне не улыбается перспектива его спасать, так что я сейчас не в лучшем настроении.
— Клинт Блэк женился на актрисе, — пробормотал Джеб.
— Это, — выкрикнула Бриз, глядя на Сюзанну, — совсем другое дело!
— Что случилось, Мейнард? Мак тебя бросил и вернулся к жене и детям?
Она подошла к нему ближе.
— Я много, очень много работала для тебя. Я привела тебя туда, куда ты хотел попасть. Не надо все это губить! — Она ткнула его кулаком в грудь. — Если ты в своем уме, то укажи этой мисс на дверь… — она посмотрела вниз, — затем заправь свою штуку обратно в штаны и иди собирайся!
— Черт побери, Бриз!
— Я говорю серьезно. Действуй!
— Что случилось? — тихо спросил Джеб. Бриз надвинулась на него, ее светлые волосы развевались, голубые глаза сверкали.
— Если ты хочешь сохранить достигнутое, Джеб Стюарт Коуди…
Он поймал ее за руки.
— Ты знаешь, чего я хочу!
Бриз внезапно успокоилась.
— Тогда тебе следует знать.
— Что?
— Хорошие новости. — Она сделала драматическую паузу. — Альбом завоевал «двойную платину». А «Деревенское правосудие» шагнуло за полтора миллиона и находится на втором месте в хит-параде «Биллборд».
Сюзанна увидела, как изменились глаза Джеба. Только что они были мрачными — и вот уже сияют, а губы тронула легкая улыбка. Бриз Мейнард лучшее оставила напоследок. Опустив голову, Сюзанна сделала шаг в сторону. Она больше не желает находиться в его обществе. Следует забыть о его чувствах к Клэри. Если это угрожает карьере Джеба, у нее нет никаких шансов. Сюзанна уже видела подобное выражение в глазах отца, когда его вызывали к больному, и в глазах Майкла, когда он говорил о заседании суда.
Сюзанна открыла рот, но Джеб заговорил первым, тем самым довершив ее унижение:
— Я думаю, тебе лучше уйти.
— Я думаю, мне лучше уйти, — согласилась она.
Первая буква имени Юстас в английском написании передается буквосочетанием Eu (Eustace).