- Я точно знаю, что номинально невинные девицы не принимают от джентльменов дорогих подарков.
- Как это удачно, что я не джентльмен. - Робин посерьезнел. - Я не знаю, что принесет нам будущее, Канавиоста. Молю Бога, чтобы мы оказались вместе. Но даже если ты пойдешь своим собственным путем, мне бы хотелось оставить тебе что-нибудь на память.
- Тебе также хочется, чтобы у меня была дорогая вещь на случай финансовых затруднений. Робин усмехнулся.
- Жаль, что я не знал тебя раньше. С твоей пугающей способностью читать мысли других из тебя получилась бы первоклассная шпионка.
- Я вовсе не у всех умею читать мысли.
Макси открыла коробочку и ахнула. На белом шелке лежали ожерелье и серьги. Великолепные рубины в окружении сверкавших, как звездочки, крошечных бриллиантов были вставлены в золотые медальоны филигранной работы.
- О Робин, какая прелесть! Ну и размах же у тебя!
- Какой там размах! Если бы я надеялся, что ты его примешь, я купил бы весь комплект - от гребней и диадемы до пояса с подвесками.
У Макси расширились глаза.
- Ты, наверное, шутишь?
- На этот раз я нисколько не шучу.
Она отвела глаза - так пылко смотрел на нее Робин. Нет, она ему действительно нужна - в этом нет сомнений. Если бы он ее еще любил!
- Как они подходят к этому платью! - Макси прошла к зеркалу, вынула из ушей простые золотые сережки и вдела рубиновые.
Она повернула голову, серьги качнулись и рассыпали вокруг бриллиантовые искры. Робин застегнул на ее шее ожерелье, потом провел своими волшебными пальцами вниз по ее обнаженным рукам и задержал их на талии.
"Господи, как меня возбуждают его легчайшие прикосновения", - подумала Макси.
Она посмотрела на себя в зеркало. Действительно, она выглядела великолепно. Рубины необыкновенно шли к ее черным волосам. Нет, она совсем не похожа на простоватую американку. Она похожа на леди. Если в глубине души она сознает, что только прикидывается леди, то по ее лицу об этом не догадаешься.
Она перевела глаза на отражение Робина. Он представлял собой квинтэссенцию английского аристократизма: тонкие черты лица, невозмутимое спокойствие, изысканная одежда. Но его руки обнимали ее, словно она была самым драгоценным существом на земле, и его глаза светились искренним чувством.
- Ты, кажется, думаешь, что, поженившись, мы сможем жить только в Англии? - тихо спросил он. - Это не так. Если хочешь, поедем в Америку.
Макси посмотрела на него с удивлением:
- Ты пожертвуешь для меня Англией?
Робин поцеловал ее в ухо теплыми крепкими губами.
- Не раздумывая ни секунды. Богатство хоть тем хорошо, что дает тебе свободу действий. Мы можем жить так, как хочется. Даже если ты согласишься жить в Англии, мне хотелось бы съездить в Америку, повстречаться с родичами твоей матери, посмотреть на землю, где ты выросла.
Макси была тронута.
- Но все-таки ты предпочел бы жить здесь, да? Робин помедлил, потом кивнул.
- Большую часть своей взрослой жизни я прожил за границей. Я говорю на десяти языках - на одном лучше, на другом хуже, и мне ничего не стоит найти в любом городе Европы хороший обед и дешевый ночлег. Однако, когда я прошлой зимой вернулся в Англию, я почувствовал себя дома даже в большей степени, чем если бы прожил здесь всю жизнь.
Макси накрыла ладонью руку Роберта, лежавшую у нее на талии.
- Ты уехал мальчиком, а вернулся мужчиной. Отсюда и разница в восприятии.
- Ты права: у меня пропало юношеское желание восставать против всего привычного. - Робин опять поцеловал ее, на этот раз в ямку между шеей и ключицей.
У Макси участилось дыхание. Она всем телом ощущала его близость. Взглянув в зеркало, она увидела, что ее глаза блестят, а губы припухли от желания.
Робин это тоже увидел и крепче сжал ее талию.
- Как это удачно, что большинство мужчин, которые будут здесь сегодня, женаты и счастливы в браке. А то бы я не знал ни минуты покоя. Ты неотразима, Канавиоста.
И тут Макси дала себе зарок: что бы ни ожидало их в будущем, она должна провести с Робином, по крайней мере, еще одну ночь. Если у нее не будет этой надежды, она отдастся ему сию минуту.
- Лучше пойдем вниз, - севшим голосом сказала она.
- Пошли, - согласился Робин, с трудом переводя дыхание. - А то застрянем здесь надолго. - Он шагнул назад, выпустив ее талию, затем галантно предложил ей руку. - Ну, миледи, готовы войти в клетку со львами?
"Может быть, он и согласится ради меня покинуть свою страну, - думала Макси, - но он больше потеряет, уехав, чем я, оставшись здесь. Надо посмотреть на этих аристократов - может, не так страшен черт, как его малюют".
Взяв его под руку, Макси сказала:
- Не думаю, чтобы у львов когти были острее, чем у бостонских дам, лорд Роберт.
Когда Робин был рядом, она не боялась ничего на свете.
***
Вулвертон прислал Дездемоне записку, предлагая сопровождать ее на званый обед. Она с готовностью согласилась, а сейчас стояла перед зеркалом, с ужасом глядя на свое отражение. Отступать, однако, было уже поздно.
- Салли, ну как я могу показаться на людях в таком виде? Когда ты сказала, что переделаешь платье, я не подозревала, что ты собираешься вырезать его до пупка.
- Ну что вы, миледи, вы преувеличиваете, - успокаивала ее Салли. - Такое декольте сейчас как раз в моде. В нем нет ничего вызывающего.
- Может, в самом платье и нет ничего вызывающего, но мои формы! Дездемона сердито посмотрела на горничную. - Ты подпустила меня к зеркалу, только когда подошло время ехать и с платьем и прической ничего поделать уже нельзя. Признавайся, так ведь?
- Да, миледи, - ответила Салли без тени раскаяния в голосе. - Пожалуйста, доверьтесь мне: вы выглядите замечательно, одеты по моде, и красавец маркиз будет ползать у ваших ног.
Дездемона вспыхнула как маков цвет.
- Неужели все про меня все знают?
- Вовсе нет, миледи, - успокоила ее Салли. - Но мы же не слепые.
"Иными словами, они знают, что я по уши влюблена в Джайлса, - мрачно подумала Дездемона. - Можно было бы с тем же успехом повесить на грудь плакат. На свою неприлично оголенную грудь".
Словно прочитав ее мысли, Салли сказала;