Он закрыл глаза и открыл их только тогда, когда услышал голос Нериды:
– Подними голову, я подложу под нее полотенце…
Затем девушка наклонилась и поставила чашку на пол. Слоун снова закрыл глаза: при виде Нериды его бросало в дрожь. Ужасно хотелось поцеловать ее, но не успел Макдонох пошевелиться, как она вновь отошла к плите.
– Скверный порез…
– Это еще ничего. Могло быть хуже.
Он потянулся за кофе.
– Ох, извини. Я забрызгал всю кухню.
– Неважно. Мыть тебя?
– Подожди минутку, но последи, чтобы я не уснул. Хорошенькая смерть для начальника полиции – захлебнуться в собственной ванне на следующее утро после битвы!
Она расхохоталась на всю кухню, но спохватилась и сделала серьезное лицо.
– Не останавливайся, – попросил Слоун.
Нерида обернулась. Сквозь прозрачную воду просвечивало его обнаженное тело. В жилах забурлила кровь. Что же будет, если она прикоснется к нему?
– Мне нравится, когда ты смеешься. Это бывает не часто.
– Не хочу будить Джози.
Воцарилось молчание, но Слоун слишком дорожил временем, чтобы медлить.
– Ты сказала, что она плохо спала. Почему?
Брызнувшее масло обожгло руку, но Нерида не обратила на это внимания.
– Когда ты прогнал меня…
– Прогнал?
Ясное дело, он ничего не помнил.
– Да. Но я не ушла, пока доктор не сказал, что ты больше не наделаешь глупостей.
– Каких глупостей?
– Зачем ты сунулся в темный салун, весь засыпанный битым стеклом и забитый барахлом? Если бы я не вытащила тебя, когда все взорвалось…
– Так это ты вытащила меня?
Она воинственно взмахнула вилкой.
– А то кто же? Не тебе одному опалило брови, Слоун Макдонох!
– Но как же ты успела? В последний раз я видел тебя за полквартала от салуна.
Тело Слоуна наконец-то прикрыла мыльная пена. Теперь можно было смотреть на него без опаски, однако Нериде пришлось дважды облизать губы.
– Эта старая ведьма схватила меня, но я вырвалась и побежала за тобой. Должно быть, ты только что вошел, поэтому и не слишком пострадал.
– Да. Отделался царапиной. Теперь припоминаю. Но постой, я ведь велел тебе уйти!
– Велел, да я не послушалась, схватила тебя за руку и потащила. Слава Богу, ты не упал.
– Слава Богу… А кто же спас дочку Хобсона? Наверно, Берлингейм.
– Не знаю. Когда я вернулась домой, Джози ужасно шумела наверху, потом спустилась вниз, порылась в кладовке и с руганью поднялась обратно.
– Наверно, искала виски. – Слоун задумчиво намыливал плечо. Что-то довело Джози до белого каления. – Она тебе ничего не говорила?
Нерида кратко изложила рассказ Джози о Рэндалле и Сан-Ривере. Когда она закончила, Слоун спокойно заметил:
– Что ж, это правда. Конечно, о многом она умолчала…
– Это было еще до моего ухода. Когда я вернулась, она набросилась на меня и стала спрашивать, где виски.
– И ты сказала?
Нерида нерешительно кивнула. Правильно ли она поступила?
– Она велела принести бутылку и поставить ее у двери. Я так и сделала, и она приказала мне убираться.
– Ты хотела потереть мне спину, – напомнил Слоун.
Она со стоном опустилась на колени и намылила мочалку.
– Ничего, что я принесла Джози виски? – пробормотала девушка, рассматривая мускулистое тело, которое знала лишь на ощупь. Это зрелище было таким захватывающим, что она едва услышала ответ.
– Все в порядке. Но вот что вывело ее из себя, хотел бы я знать.
– Может быть, известие о Фиске?
– Как она разнюхала? Об этом знали только мы с Бобом, Дакворт и почтмейстер Прайн!
Нерида потерла Слоуну спину и от греха подальше отошла к плите за котлом.
– Прайн и сказал, – ответила она. – Наклони голову, а то мыло в глаза попадет… Вчера днем я следила за ней. Она зашла на почту и спросила, забрал ли Кепплер телеграмму. Тут-то он ей и раз болтал про Фиска… Вставай, я окачу тебя.
Слоун отжал волосы.