Он поднял густую мокрую прядь. Касси дернулась, но тут же поморщилась, потому что он не разжал пальцев. Ее сковал безумный страх.
- Неужто вы не способны сдержать слово, милорд? Вы же сказали, что не станете поворачиваться!
- Ради Бога, Кассандра, я просто хочу помочь. Не бойся, когда я захочу взять тебя, ты сама все поймешь.
- Но я не нуждаюсь в вашей помощи и не боюсь вас! Граф усмехнулся:
- Дорогая, ты неисправимая лгунья. Какая грива.., гуще, чем у моего жеребца Цицерона!
- Не желаю слушать о ваших дурацких лошадях!
- А я не собираюсь спорить. Помолчи и великодушно прими мою помощь.
Девушка стиснула зубы и наклонила голову. Пока он энергично намыливал ей волосы, она украдкой прикрыла ладонями груди.
- Хочешь, чтобы я тебя вымыл? Голос был мягким, вкрадчивым, но Касси подняла глаза и со злостью уставилась на Энтони:
- Нет! И прошу вас уйти, милорд, хотя бы на то время, пока я сполосну голову!
Он не стал возражать и, снова усевшись в кресло, закрыл глаза, убаюканный тихим покачиванием яхты. Когда он очнулся от дремоты, Касси, уже одетая, сидела на кровати и вытирала голову. Энтони одним прыжком оказался у лохани.
- Ханжеская скромность не пристала тебе, Кассандра, - заметил мужчина, сбрасывая халат. Однако он с изумлением перехватил ее взгляд, устремленный на низ его живота, и плоть запульсировала и поднялась. - Нет лучшего средства, чтобы вернуть его к жизни, чем горячая ванна или женский взгляд, - небрежно бросил Энтони, опускаясь в воду.
Касси изо всех сил старалась игнорировать его, но каюту наполнил густой баритон. Энтони пел непристойные моряцкие куплеты, и щеки девушки ярко вспыхнули, когда речь зашла о служанке, поднявшей юбки для молодого любвеобильного капитана.
- Замолчите! - рявкнула она. Граф засмеялся и ступил на пол - огромный, загорелый, покрытый прозрачными каплями.
- Ты не подашь мне полотенце?
- Возьмите сами, милорд!
- Хочешь вина, Кассандра? Она медленно покачала головой, и непокорные локоны снова упали на лицо.
- Может, очистить апельсин?
- Нет, я сыта, милорд.
- Превосходно. Я рад, что мой повар угодил тебе. - И, немного помедлив, он спокойно добавил:
- А теперь настало время показать, что и я могу доставить тебе удовольствие.
- Ни за что! Вы жалкий ублюдок! Она съежилась на стуле.
- Да, любовь моя, - возразил граф и потянул за шнур сонетки. Куда девалась усталость! Девушка мгновенно оказалась на другом конце комнаты. Неукротимая ярость сменила страх:
- Будь ты проклят! Второго такого негодяя не сыскать!
В дверь постучали, и появился Скарджилл.
- Все, как вы хотели, милорд? - осведомился он, остро сознавая присутствие сжавшейся в углу девушки и старательно избегая ее взгляда.
- Все было превосходно, особенно если учесть шторм и сильную качку. Но тебе нужно отдохнуть, Скарджилл. Убери со стола и можешь идти спать.
- Да, милорд. Вам больше ничего не угодно?
"Глупый вопрос", - подумал лакей, поймав взгляд хозяина, обращенный на Кассандру. Она казалась пугливой молодой кобылкой, готовой в любую минуту понести. Камердинер от всей души понадеялся, что хозяин знает, что делает. Собрав блюда и тарелки, он с поклоном вышел из каюты, сгибаясь под тяжестью посуды.
Граф откинулся на спинку кресла и задумчиво постучал пальцами по столу.
- По крайней мере сегодня на тебе нет проклятого платья.
- Вы не коснетесь меня, милорд.
- Ты повторяешься, Кассандра, а это весьма утомительно. Как еще ты узнаешь наслаждение, если я не коснусь тебя?
- Клянусь, я никогда не буду испытывать к вам ничего, кроме ненависти, милорд! Черт возьми, да отпустите же меня домой!
Он, отмахнувшись, медленно встал:
- Нет!
Касси выбросила перед собой руки, но он рывком притянул ее к себе, нашел и обжег ее губы своими, вынуждая их раскрыться. Она не смогла устоять перед его силой - мускулистые руки стальной хваткой обвили тонкую талию, прижимая ее к мужскому телу. Касси начала вырываться, как только его ладонь опустилась на ее ягодицы, лаская и гладя сквозь мягкий бархат.
- Нет! - снова вскрикнула она, когда его губы прижались к ее шее, осыпая поцелуями гладкую белую кожу. Язык нежно ласкал пульсирующую жилку.
Девушка попыталась увернуться, но он уже развязывал пояс и стягивал с нее халат. Тонкая ткань скользнула по ногам. Касси вздрогнула, ощутив одновременно дуновение холодного воздуха и жар тела графа. Она едва успела перевести дух, как Энтони сбросил свой халат и, подняв ее с пола, снова притиснул к себе.
- Нет! Вы не посмеете насиловать меня! - зарыдала девушка, но он вновь припал к ее губам, заглушив последние слова поцелуем. Его язык проник ей в рот, устремился навстречу ее языку. Девушку опалило бушующее пламя его страсти, и она безвольно обмякла в его объятиях. Сильная дрожь сотрясала тело. Пораженная собственным откликом, Касси тихо застонала.
- Вряд ли мне придется снова брать тебя силой, - хрипло прошептал Энтони, глядя в ее глаза, затуманенные смущением и расцветающим желанием. Он так хотел, чтобы она, потеряв голову от блаженства, исступленно отдавалась его ласкам!
- Пожалуйста, не надо, - еле слышно попросила она, но Энтони понес ее к кровати, и она почувствовала тяжесть его тела, прикосновение густой поросли темных завитков к груди и налитую мощью плоть, пугающую и неукротимую. В это последнее мгновение в голове вихрем пронеслись мысли об Эдварде, о его любви, страсти, и с губ девушки сорвался тоскливый стон. Она сама не знала, что было тому причиной - боль потери или странные, будоражащие ощущения, медленно копившиеся в ней. Но Касси смутно понимала, что именно с ней творится, и сопротивлялась всеми силами, пытаясь справиться с накатывающими на нее волнами истомы.
Его губы сомкнулись у нее на груди, потянули за крошечный сосок, сначала робко, потом чуть сильнее, и мятежный дух покинул девушку Она проклинала себя, заставляла вырываться, но руки безвольно лежали над головой, легонько сжатые его большой ладонью.
Он чуть отстранился, и упругое девичье тело невольно протестующе напряглось. Касси прерывисто вздохнула и стиснула кулаки, чтобы наброситься на него, но язык Энтони обвел розовые маковки, скользнул по животу, и она снова охнула, когда он дотронулся до крохотного бутона, где, казалось, в эту минуту сосредоточились все ее желания.
- Нет, - выдохнула она, вынуждая себя сжаться. Но его губы раскрыли ее, словно цветок, и припали к истекавшему сладостным медом гроту. Касси раздвинула ноги, непроизвольно задвигала бедрами, стараясь крепче прижаться к его рту. Руки девушки сомкнулись на плечах Энтони, поглаживая тугие мускулы.
И неожиданно жгучее наслаждение взорвалось в ней с невероятной силой, наслаждение, потрясшее и ошеломившее Касси. Он поднял голову, но горячечная потребность, терзавшая ее, осталась. Сама того не сознавая, Касси издала тихий беспомощный крик тоски и нетерпения.
И когда он наконец вторгся в нее, она выгнула спину, стремясь встретить каждый толчок. Он вонзался все с большей силой в тесные глубины, воспламеняя и удовлетворяя ее желание, и тело девушки независимо от ее воли подхватило этот неумолимый ритм. Касси гладила его спину, безмолвно умоляя, подстегивая, притягивая к себе. Ее крики потонули в его тяжелом дыхании.
- Пожалуйста.., о, пожалуйста, - простонала она, извиваясь под ним, и без всяких наставлений подняла ноги, обвив ими его торс. Внезапно она застыла, и тут же острейшие спазмы наслаждения сотрясли стройное тело, превратив ее на несколько мгновений в добровольную узницу похитителя. Касси снова громко вскрикнула, не в состоянии сдержаться. Горячее дыхание опалило щеку; он снова прижался к ее губам и тут же содрогнулся сам, упиваясь собственным, вновь обретенным блаженством.
Касси недвижно лежала под ним, не думая ни о чем, не желая ничего. Она прерывисто дышала, а сердце наконец умерило свой беспорядочный стук.