- Боюсь, Джованна сведет беднягу Монтальто прежде времени в могилу, - с сожалением улыбнулся Энтони, покачивая головой.
- Для столь проницательного и неглупого человека он ведет себя, как зеленый юнец! Странно, что Монтальто не смог устоять перед чарами женщины, вдвое его моложе.
- Что же тут удивительного, милорд, - вмешалась Касси, перейдя на английский. - В конце концов вы почти вдвое старше меня.
- Touchc <Здесь: не в бровь, а в глаз (фр.).>, саrа. Продолжай свои расчеты, и ты, конечно, выяснишь, что, когда мне исполнится восемьдесят, тебе будет значительно больше сорока.
- Какая несправедливость! - притворно-негодующе запротестовал Чезаре, взмахнув руками, - жестом, ставшим за последние недели таким знакомым Касси. Ты ведь знаешь, Антонио, я не говорю на твоем невыносимо-грубом английском.
Неужели ты не должен быть хоть немного вежливее со своим бедным братом?
- Простите нас, синьор, - умоляюще улыбнулась Касси. - К сожалению, я не могу воздать вашему брату по заслугам, когда говорю по-итальянски.
- А мне кажется, ты прекрасно выражаешь свои мысли на обоих языках, дорогая. Чезаре, надеюсь, ты выпьешь с нами вина? Мы можем поднять бокалы за успех Монтальто у прелестной Джованны.
Касси разочарованно вздохнула, когда Чезаре, пусть и нехотя, но все же откланялся. На прощание он галантно поднес к губам ее руку и слегка поцеловал ладонь.
- Вы должны настоять, чтобы Антонио приглашал меня почаще на виллу Парезе, синьорина.
- Тебе и без того прекрасно известно, что ты всегда желанный гость, щеголь несчастный, - засмеялся граф, похлопав брата по плечу. Лицо Чезаре озарилось лукавой усмешкой:
- Но, Антонио, в прошлом мне приходилось довольствоваться лишь твоим обществом, отнюдь не столь занимательным. Сейчас все по-другому.
- Буду рада увидеть вас снова, синьор! - искренне воскликнула Касси.
- Надеюсь, между нами всегда будет царить подобное согласие, синьорина.
Чезаре отвесил брату шутливый поклон и, кивнув на прощание Касси, вышел.
Вечером, когда они ужинали на маленькой закрытой веранде, выходящей в сад, Касси отложила вилку и вкрадчиво осведомилась:
- Я все время гадаю, милорд, что сделал бы ваш добрый брат, узнай он от меня о вашем постыдном поступке.
Прежде чем ответить, граф вздернул брови и пригубил вино.
- Говоря по правде, сага, я был доволен, когда ты придержала язычок, в противном случае, боюсь, тебе пришлось бы испытать немало унижений. Хотя Чезаре очень любит разыгрывать рыцаря перед красивыми женщинами, его преданность мне безгранична.
Касси, взбешенная насмешкой, отвела глаза:
- Значит, вы ничего ему не сказали? Граф откинулся на спинку стула и вытянул длинные ноги.
- Только, что ты англичанка и моя почетная гостья.
- Почетная гостья! Вы прекрасно понимаете, что он считает меня вашей любовницей!
- Ты, конечно, права, Кассандра, но давай не будем спорить. Если желаешь броситься к ногам моего бедняги брата и молить о покровительстве... - Граф многозначительно пожал плечами. - Он скорее всего восхитится моей дерзостью.
Плечи девушки устало опустились. Выражение темных глаз Энтони чуть смягчилось:
- Я разве не говорил, что Чезаре - мой единственный родственник? Я унаследовал от матери виллу Парезе - это ее приданое.
Завороженная нежностью его голоса, Касси подняла голову.
- Парезе.., это ее девичье имя?
- Да. Древнее уважаемое семейство, вошедшее в историю Генуи и ведущее род от Андреа Дориа. Тогда Генуя была владычицей морей.
- Андреа Дориа... - тот, который бросал в море серебряные сервизы?
Граф не сразу ответил, поглощенный своим занятием. Длинные пальцы ловко снимали кожуру с апельсина.
- Да, именно тот, - наконец кивнул он, очаровательно улыбаясь. Неотразимый красавец, блестящий адмирал, спасший Геную в начале XVI века от французов, а потом от испанских и миланских наемников. Именно он дал Генуе олигархическую конституцию и вновь установил мир на Ривьере.
Наклонившись вперед, Энтони вручил Касси сочную дольку:
- Очень сладко. Надеюсь, тебе понравится. Касси с удовольствием надкусила апельсин, и оранжевый сок потек по подбородку.
- К несчастью, - продолжал задумчиво граф, вновь возвращаясь к давно минувшим дням, - со времен Андреа Дориа Генуе отчаянно не хватает героев. Но мы выжили и даже приобрели репутацию банкиров всех европейских стран. Именно это занятие, Кассандра, и требует моего внимания в промежутках между путешествиями и поездками в Англию.
. - Вы , банкир? - ошеломленно пробормотала девушка. - Но английские графы считают ниже своего достоинства занятия ремеслом или торговлей!
- Ты забываешь, что я наполовину генуэзец! Граф вытянул ноги, и взгляд Касси мгновенно оказался прикованным к его мускулистым бедрам, обтянутым темными штанами.
- Это старая традиция, - пояснил он, протягивая Касси очередную дольку, восходящая к началу XV века, когда во время одной из самых мрачных страниц в истории Генуи несколько местных торговцев объединили свои средства и усилия и основали банк Святого Георгия. Эти люди, принадлежащие к самым благородным семействам, годами совершенствовали свое искусство. Если Филипп II, испанский король, нуждался в деньгах для очередной войны, он взывал к помощи генуэзских банкиров. Но, конечно, времена меняются. Генуя не может защитить себя от иностранных захватчиков. Уже в этом веке нас жестоко порабощали французы, а потом австрийцы в союзе с Испанией. Всего восемь лет назад мы были вынуждены продать Франции проклятый остров Корсику, - вздохнул Энтони и осторожно вытер подбородок и рот Касси салфеткой. - Сок довольно липкий, но, я надеюсь, тебе понравилось.
- Очень, милорд. Никогда не ела таких сладких апельсинов.
- Впрочем, довольно итальянской истории, сага, - решил граф и, бросив на стол салфетку, задумчиво навил на палец золотистый, ниспадавший на плечо локон девушки.
- Кажется, я еще не говорил, как мне нравится твоя новая прическа. Весьма элегантно.
- Перестаньте быть таким.., милым, - сухо бросила девушка, отнимая руку. Розовые губки слегка приоткрылись, обнажив ровные белые зубы. Граф совсем по-мальчишески улыбнулся и в этот миг показался Касси таким неотразимо-обаятельным, что она невольно улыбнулась в ответ.
- Но, сага, я ничуть не притворяюсь! Поверь, я не так уж плох, если ты дашь мне шанс это доказать. И единственное мое желание - угождать тебе.
Его взор устремился на вырез светло-желтого шелкового платья, не скрывающий белоснежных вздымающихся полушарий. Касси поспешно прикрыла ладонями грудь, сознавая, что по телу прошел восхитительный озноб предвкушения. Отодвинув стул, она резко поднялась.
- Я.., я замерзла, милорд.
- О, у меня есть превосходное лекарство от холода.
Он неторопливо встал и шагнул к ней. Темные, хищно сверкавшие глаза, казалось, пожирали ее. Касси нервно облизнула губы, но не отстранилась. Несколько мгновений он не дотрагивался до нее, просто стоял рядом, и когда наконец протянул руки, Касси, сама не зная как, очутилась в его объятиях, припала к груди и безмолвно подняла голову. Энтони начал настойчиво обводить языком ее губы, пока не проник внутрь. Полные груди девушки тяжело вздымались, и Энтони прижал ее к себе еще крепче.
- Я не могу нести тебя, сага, - прошептал он, почти не отнимая рта. Касси почему-то решила, что его поцелуи именит вкус апельсина. - Ты станешь сегодня моей, Кассандра?
- Да, - хрипло пробормотала она. Все тело нестерпимо ныло, внизу живота осел свинцовый ком. Больше они не произнесли ни слова. Граф лишь криво усмехнулся, когда Касси, добравшись до спальни, немедленно поспешила в гардеробную переодеться. Но ему почему-то не хотелось подтрунивать над ней по поводу столь неуместной скромности. Энтони стал торопливо раздеваться, бросая на пол одежду. Оставшись обнаженным, он лег в постель. Долго ждать не пришлось. Вскоре появилась Касси, одетая в прозрачную сорочку. Ее волосы густой волной ниспадали на плечи. Энтони нежно улыбнулся и призывно откинул одеяла.