- В кубрике, мадам, - подсказал Франческо, проследив за ее взглядом. Капитан не хотел, чтобы вы увидели порку.
Касси охнула, вспомнив о синяках, которые оставил у нее на спине ремень Энтони.
- Как зовут этого человека, синьор Доннетти?
- Луиджи. Я бы ни за что не нанял его, если бы не рекомендации знакомого капитана торгового судна. Он неплохо справляется с работой и обычно никого не трогает.
Когда Касси за обедом стала расспрашивать мужа о случившемся, тот, как и синьор Доннетти, просто пожал плечами.
- Ничего из ряда вон выходящего. Этому парню вредно спиртное, я полагаю. Он скоро оправится.
- Ты сам порол его?
- Да.
Вспомнив что-то, Энтони нахмурился.
- Странный он какой-то. Хныкал, как трус, но отказался снимать рубашку. Я оставил его с кровавыми лохмотьями на спине.
- Но откуда Луиджи достал джин?
- Как ни странно, у Артуро Тот прятал бутылку в кубрике, и негодяй обнаружил его тайник.
- Интересно, - усмехнулась Касси, - подливал ли Артуро это мерзкое зелье в йоркширский пудинг?
- Я бы не возражал, если бы это заставило тебя побольше есть.
Он оценивающе оглядел ее груди, выпиравшие над кружевной отделкой лифа.
- По-моему, ты немного поправилась, любовь моя. Касси опустила глаза. Последнее время ее платья стали несколько тесны.
Граф допил вино и отодвинул стул. Скрестив руки на груди, он небрежно вытянул длинные ноги.
- Я только сейчас вспомнил, дорогая, что ты не держишь слова - Слова, милорд?
Подняв глаза, Касси увидела у него на лице широкую насмешливую улыбку.
- Прежде чем начать, однако, я должен осмотреть твое плечо.
- Я плесну вином в твою самодовольную физиономию, если ты не прекратишь молоть вздор.
Девушка подняла бокал, словно готовясь исполнить угрозу.
- Как в ту первую ночь, Кассандра? - хрипло спросил он.
Касси медленно кивнула, живо припомнив ту взбешенную перепуганную девочку, вооруженную только глупой бравадой.
- Предпочитаю вспоминать нашу вторую - совместную ночь.
- Не сомневаюсь, милорд. Может, признаетесь теперь, действительно ли ваша бесценная графиня Джиусти.., уж она-то наверняка с готовностью расставляла перед вами ноги - так восхищалась вашими блистательными талантами в постели?
- Вряд ли тебе понравится мой рассказ. Однако, Кассандра, я попрошу тебя воздерживаться от вульгарностей.
- Не понимаю, милорд, почему мужчинам можно все, а женщинам нельзя? Вечно им приходится, если можно так выразиться, балансировать на одной ножке и следить за своими выражениями, чтобы не показаться чересчур откровенными!
- Что ж, сага, следуя твоей метафоре, ты вечно скачешь на одной ножке, и я неизменно взываю к своей снисходительности, чтобы ты окончательно не потеряла равновесия.
Касси окинула мужа негодующим взглядом и гордо выпрямилась:
- Позвольте заметить, милорд, я буду говорить и делать все, что мне угодно, и не потерплю никаких нотаций.
- Но разве не я всегда позволял тебе поступать именно так?
- Позволял?! Я никому не разрешаю диктовать мне, и хватит об этом!
- Вот как? Леди изволит приказывать? Прекрасно, мадам, все будет, как вы пожелаете.
Касси так растерялась, что Энтони не сдержал хохота.
- Но как ты смеешь насмехаться надо мной?
- Опять ты прыгаешь на одной ножке, дорогая. Я смеюсь, потому что нахожу тебя и твои капризы восхитительными.
- Я не какой-нибудь домашний котенок, которого можно гладить или прогонять, по настроению, и была бы благодарна, если бы ты не считал мои чувства глупыми капризами.
- Большинство женщин, - неожиданно серьезно заметил Энтони, предпочитают, чтобы ими управляла твердая мужская рука. По своему опыту, Кассандра, ты должна знать, что зачастую жены с тошнотворной готовностью повторяют мнения мужей. Даже если муж при этом - полнейший осел.
- Да, понимаю, что ты имеешь в виду. Но...
- Так я и знал, что не обойдется без "но", - вздохнул Энтони.
- Но, - продолжала она, сознавая, что его разочарование притворно, только мужчины имеют право выбора, а женщины, лишенные такового, вынуждены себя вести, как ты описываешь.
- Почему же ты совсем другая? Касси опустила глаза:
- Потому что я.., непорядочная, невоспитанная женщина...
Энтони с деланным отчаянием воздел руки к небу:
- В таком случае кто же ты, Кассандра? Ты не считаешь себя порядочной, воспитанной женщиной, - приговор, от которого лично меня бросает в дрожь, и одновременно отказываешься признавать себя беспомощным котенком. Возможно, ты предпочла бы стать мужчиной?
- По крайней мере мужчину нельзя взять силой.
- Верное, но не совсем уместное замечание.
- Нет, не хотела бы! Будь я мужчиной, вечно волновалась бы, как остальные воспримут мое поведение.