Вот это была уже настоящая беда. В испуге и замешательстве Лекси поспешно проглотила свою жвачку. Трепеща от волнения крылышками, она наклонилась к Агги и зашептала ей на ухо:
— Слушай меня. Еще раз как следует выжмитучи…
— Но, Лекси…
— Ты же видишь — я попалась, а за тобой не следят. — И она заговорщически подмигнула, изо всех сил стараясь храбриться. Но крылья ее подрагивали, и с перышек слетала серебряная пыльца. — И еще раз напомни своему внуку, что близится Рождество.
Кайл нервно и яростно зарылся пальцами в волосы и тут же поморщился, наткнувшись на шишку.
Проклятие!
Ну и дурак же он. Тысячу раз дурак!
Какого черта понадобилось ему целовать ее? Держал бы свои руки подальше. Но что поделаешь, никакие доводы рассудка не срабатывали, когда она была рядом. Будь его воля, он сделал бы это снова.
Что и говорить, Мэган Кэррол была привлекательной женщиной. Желанной… Однако на его пути встречалось немало привлекательных и желанных женщин. Но ни одну из них вот так ему не хотелось целовать.
Что же в ней такого особенного?
Здравый смысл подсказывал ему убраться отсюда. Но один взгляд в окно убеждал в безнадежности такого предприятия.
Нет, пока что он здесь в ловушке. И прежде всего обязан извиниться… объясниться перед Мэган…
Все началось с того, что, выскочив на улицу, он вел себя непросительно глупо и грубо.
Эта женщина ничем не заслужила такого отношения.
Размышляя, он автоматически уничтожал на кухне следы беспорядка, возникшего оттого, что она так заботливо лечила его, обрабатывала его рану.
Заботливость… Забота…
Вот что в ней главное.
Любовь и забота. Она заботилась о своем беспородном лохматом псе, о никчемной кобыле, которую другой бы давно продал на живодерню. Она заботилась и об этом старом доме с его любовно вылепленной фигуркой ангела-хранителя…
Кайл потянулся рукой к крылатому херувиму. Бабушка Лекси… Так она эту фигурку называла. Он вспомнил свою собственную бабушку, так много значившую для него когда-то. Она тоже была необычайно заботливым и любящим человеком. Как же все-таки ему повезло, что бабушка Агги была в его жизни!
Наверху, над головой, он услышал шаги. Похоже, Мэган мерит шагами комнату. Которую? Спальню? Мастерскую?
Кайл чувствовал потребность поговорить с ней, но, судя по выражению лица, с каким она выбежала из кухни, — крепко сжатые губы, потемневшие глаза, в которых застыли потрясение, недоверие, страх, — она вовсе не обрадуется его вторжению.
Этот поцелуй захватил его, подобно стихии. Мощной инеуправляемой, точно смерч или снежная буря. А судя по реакции Мэган, она была потрясена не меньше. Не случайно же, опомнившись, так стремительно бросилась прочь.
Он вновь вызвал из чувственной памяти ощущение Мэган ее сосков, прижимающихся к его груди, спины под его ладонью. Восхитительное ощущение.
Видит Бог, они соответствуют друг другу.
Как это говорят в таких случаях? «Созданы друг для друга»… Очень похоже, что так оно и есть.
А значит, поцелуй их был так же естествен, как и неизбежен.
Конечно, следовало бы принести извинения. Но нет, он не станет этого делать.
Да, он всем своим существом желал Мэган. Когда ночью обнимал ее, согревая, и она во сне непроизвольно касалась его живота своим круглым, соблазнительным задом, это было чем-то вроде Изощренной пытки.
Танталовы муки, замешенные на наслаждении.
Молодой человек постарался овладеть собой, сделал глубокий вдох и медленный, успокаивающий выдох.
Поняв, что ей необходимо побыть одной, Кайд решил пока не тревожить ее, а тем временем разобраться, что ему делать дальше.
Пройдя в гостиную, он опустился на корточки перед камином и, растирая озябшие руки, уставился застывшим взором в угасающий огонь.
Перед глазами возникали образы Мэган. Мэган смеющейся… нахмуренной… Поддразнивающей, с лукаво блестевшими глазами. Мэган, в замешательстве покусывающей нижнюю губу.
И, наконец, Мэган воспламененной.
Она явно отзывалась на его ласки, реагировала именно так, каьи должна отвечать мужчине любящая женщина.
Она рождала у Кайла смешанное желание — обладать ею и защищать ее. Такого с ним никогда еще не случалось.
Ему хотелось заботиться о ней, делать ей чтото приятное, и не только из благодарности за ее добро. По правде говоря, именно это желание он стремился удовлетворить сегодня с раннего утра.
Играя вперегонки со снежной стихией, он расчистил тропинки и подъездную дорожку. Затем ухитрился вызволить из-под снега своего своенравного железного друга и водворил его в гараж. Перенес в сарай продукты из холодильника и морозильной камеры. Проверил задвижки на водопроводе, чуть приоткрыл наружную, во дворе, чтобы вода потихоньку стекала из труб и они не полопались от мороза. Потом приготовил завтрак… И, занимаясь всем этим, чувствовал себя так уютно, так… по-домашнему.
Эти смешные хозяйственные хлопоты ему вроде бы совсем не пристали. А он почему-то воспринимал их как нечто естественное и само собой разумеющееся. И чем-то даже приятное и увлекательное. Что было уж и вовсе дико.
Он взял кочергу и помешал чуть теплящиеся, янтарного цвета угли. Расшевелив их как следует, подбросил в очаг новое полено.
Не представляя, как долго еще Мэган может пробыть наверху, не привыкший к бездействию Кайл обул сапоги, надел куртку и, выйдя из дому, по скользкой тропинке направился к сараю.
Снегопад немного утих, и между тяжелых туч наметилось подобно просвета. Быть может, еще несколько часов — и солнце восторжествует над этой, такой внезапной и странной, перехитрившей все метеопрогнозы, непогодой, а все случившееся предстанет лишь как мимолетный эпизод.
Кайл обернулся к дому и увидел в одном из окон темный силуэт. Мэган слегка взмахнула рукой в неловком подобии приветствия, он ей ответил. А когда снова оглянулся, ее уже не было. Дверь сарая безжизненно болталась на вконец расшатавшихся петлях.
Итак, система — прежде всего. Действуем по порядку. Сперва он починит дверь, потом позаботится о безумной лошади, которая неприкаянно стоит теперь у ограды загона.
Широким, решительным шагом Кайл прошел к полке с инструментами, выбрал все необходимое: шурупы, отвертку, новые петли. И принялся за работу.
Примерно через час ветер неожиданно утих, точно выдохся. Тихая безмятежность окутала окрестный пейзаж. Снег прекратился, и сквозь узкую трещину из-за свинцово-серых туч прорвался поток желтоватых лучей.
Но настроение Кайла не улучшилось вместе с погодой. Отведя Эспен обратно в стойло, он отправился на поиски пилы и стамески, потом раздобыл с дюжину гвоздей и отыскал молоток.
Да, подумалось ему, теперь, когда его будущая жизнь и карьера четко расписаны, тяга строить и создавать что-то своими руками превратится в хобби.
Он потихоньку чертыхнулся. Затем, напомнив себе, что целью этой поездки было изгнание из его души демонов и что, когда он вернется в Чикаго, все встане на свои места, целиком сосредоточился на работе.