И, что ни говори, это очень приятно. Ведь ее неизменным спутником стало одиночество, от которого так хочется немного отдохнуть.
— В общем… утром я вел себя грубо, — проговорил Кайл.
— Забудьте, — тихо сказала она. — Я забыла.
Вообще-то у меня нет привычки совать нос в чужие дела.
— Вы и не совали. Вы задали вполне уместный вопрос. — Кайл помолчал, ероша пальцами волосы и, видимо, стараясь преодолеть какой-то внутренний разлад.
Она затаила дыхание, ожидал продолжения.
Тихий, доверительный голос Кайла отчетливо раздавался в стылом воздухе.
— Вы верно заметили я и впрямь бегу. Я в дороге уже около месяца.
Он замялся, снова уставившись в окно. Она молчала, терпеливо выжидая.
— Дело в том, что мой отец — Майлз Мэрдок.
— Владелец предприятий «Мэрдок энтерпрайзиз? — изумленно вскинула брови Мэган.
— Он самый. Вы о них слышали?
— Мои родители владеют частью акций.
— Майлз намерен в конце года отойти от дел.
Майлз! «Не папа» и не отец»… Майлз.
— Я — его главный наследник и неоспоримый преемник на этом посту. — В голосе молодого человека, однако, не слышалось энтузиазма.
— А вам не хочется принимать дела, — озарила ее внезапная догадка. — Вы сказали, что едете в Чикаго. То есть домой?
— Домой? — Его красиво вылепленные губы, умевшие быть такими нежными и чувственными, презрительно скривились. — Я бы так не сказал.
— Значит, вы делаете это против своего желания?
Кайл скрестил руки, мягкая ткань рубашки рельефно обтянула его плечи.
— Я должен, — сказал он. — Ведь на мне лежит ответственность.
— И вы от нее не откажетесь?
— Нет, — твердо произнес он, и от короткого слова повеяло все тем же рождественским холодом.
Его чувство долга вызвало у Мэган восхищение. Теперь она поняла, что именно это качество и делало его таким, каков он есть. Вот почему она так легко и, казалось бы, без видимых причин поверила этому человеку — в сущности, совершенно незнакомому. И все же…
— Обидно, пробормотала она.
— Да, — сдержанно подтвердил он, пожав плечами.
С мгновенным горьким чувством, похожим на озноб, Мэган поняла: этот человек, который здесь, в ее мире, вел себя так естественно — будто рыба в воде, — там, в своем Чикаго, станет совершенно иным.
И мысль эта почему-то беспокоила и раздражала Мэган. Получалось, что каким-то образом то, что касалось Кайла, стало касаться и ее.
Он наконец оторвался от окна и двинулся к ней. Его шаги заглушались тяжелым биением ее сердца.
— Мое извинение принято?
Подняв голову, она встретилась с ним глазами.
— В нем не было нужды.
В его глазах появилось особое выражение, которое Мэган тотчас узнала. Всякий раз, не в силах противиться, она подпадала под магию этого взгляда.
Он протянул ей руку. Несколько секунд она медлила, размышляя, но, похоже, лишь затем, чтобы отмахнуться от предостережений рассудка. Затем приняла его руку, поднялась со стула и позволила ему притянуть себя ближе. Еще ближе…
— Ты — особенная женщина, Мэган.
Лицо ее вспыхнуло. Она не чувствовала себя особенной, всего-навсего — ужасно распутной.
— Я сказал, что хотел бы поцеловать тебя еще раз. Но я передумал, — произнес он, отпуская ее руку и заключая ее лицо в ладони.
Ее брови непонимающе и встревожено сдвинулись.
— Я хочу, чтобы ты сама меня поцеловала.
Он хочет, чтобы она его поцеловала!.. Ее охватило замешательство. Она никогда прежде не брала инициативу в свои руки, не знала, как себя вести, что делать. И растерянно моргала, стесняясь в этом признаться.
— Я…
— Поведи меня за собой, — тихо сказал он, заполняя образовавшуюся паузу.
Его взгляд завораживал. Мэган чувствовала, что не в силах отвернуться, отвести глаза. Но ей и не хотелось.
— Я напугал тебя раньше?
Она лишь качнула головой, но не смогла открыть правду. Напугал не Кайл — нет! — а ее собственная реакция. В замешательстве Мэган непроизвольно облизнула губу, и тотчас в его взгляде мелькнуло нечто такое… она бы не решилась это назвать.
Наверно поняв, что она испытывает в эту минуту, он наклонился — чуть-чуть. Казалось, еще немного — и он завладеет ее ртом. Но этого не произошло. Он оставлял первый шаг за ней.
И тут, будто под воздействием каких-то колдовских чар, она вдруг потянулась к нему. Ей казалось, что даже воздух звенит от владеющего ею огромного напряжения. Со смешанным чувством неловкости и блаженства она с трепетом осязала прикосновение его рук к своим пылающим щекам. В этом было не только искушение, чувственный соблазн, но и ощущение надежной силы, которая укроет ее и не даст в обиду.
Возбуждение достигло предела, и Мэган наконец сдалась. Она сделала первый шаг.
Ее губы коснулись его губ. Всего лишь трепетное, скользящее движение, способное только раздразнить. Но в нем таилась такая сила, которая заставила пальцы ее босых ног судорожно вжаться в ковер на полу. То пыталась излиться снедавшая ее потребность любви.