Ричард соскочил с лошади, и Чентел настороженно следила за его движениями. Его внешний облик внушал уважение. Очень медленно он подошел к ней вплотную, и Чентел вскинула на него свои изумрудные глаза - в них был вызов. Но каждый раз, когда он оказывался рядом, она теряла душевное равновесие, и это выводило ее из себя.
- Моя дорогая, никто, кроме тебя, не мог послать мне записку такого содержания, - произнес он, протягивая ей сильно помятый листок бумаги.
Чентел взяла его в руки и, прочитав, ахнула.
- Что же ты, Чентел! Обычно ты куда более красноречива! - коварно усмехнувшись, сказал Ричард.
Чентел смотрела на него в изумлении, не представляя себе, кто мог написать эту записку.
- А откуда взялась эта записка?
- В ней был завернут камень, который бросили мне в окно после выстрела.
Чентел, изображая внешнее спокойствие, отвернулась от него, снова наклонилась над стиркой и взялась обеими руками за мокрую ткань.
- Ну? - спросил Сент-Джеймс, оказавшийся теперь за ее спиной. - Что ты можешь теперь сказать в свое оправдание?
Она повернулась и, глядя прямо ему в лицо, с нескрываемой злостью проговорила:
- Я могу сказать только то, что это сделала не я. Кто-то не хочет, чтобы вы на мне женились. Поищите этого человека среди своих знакомых. Я невиновна и, как видите, все утро стирала. - И она красноречивым жестом приподняла занавеси над корытом.
Сент-Джеймс с видимым дружелюбием заметил:
- Теперь я это вижу.
Она облегченно вздохнула, но, как оказалось, слишком рано, потому что он тут же продолжил:
- Кого ты наняла, Чентел? Говори!
- Наняла?! - Терпение девушки было на исходе. Она всплеснула руками, понимая, что бессильна что-либо доказать этому человеку. - Я никого не нанимала! Рассудите здраво и скажите, чем я могу заплатить наемному убийце? У нас нет ни одного лишнего пенни - и нелишнего тоже. Заплатить кому-то, чтобы он избавил меня от вас, для меня непозволительная роскошь. И перестаньте наконец оскорблять меня и мою семью... мы не злодеи. - Чентел принялась выкручивать шторы, представляя себе, что в руках у нее не материал, а его шея, а потом с силой погрузила их в грязную воду. Возможно, есть другая женщина, которая не хочет, чтобы вы на мне женились. Наверняка какая-нибудь ревнивая любовница...
На лбу Сент-Джеймса проступила жилка от напряжения.
- Я никогда в жизни не связывался с такого рода женщинами, высокомерно произнес он. - По крайней мере до тех пор, пока... - Он внезапно замолк, но недосказанное слово повисло между ними в воздухе.
- До тех пор, пока не встретили меня? - докончила она за него фразу. Что ж, милорд, я тоже не горю желанием связать с вами свою судьбу, продолжила она вкрадчивым тоном. - Уверяю вас, вы отнюдь не мужчина моих грез. Давайте отменим эту свадьбу-фарс. Наверняка мы сможем найти другой способ противостоять сплетникам.
- Нет; - ответил он с каменным лицом. - Мы просто ее передвинем... Мы поженимся через четыре дня.
- Как? В своем ли вы уме? Честное слово, я начинаю в этом сомневаться, - воскликнула Чентел. Он мрачно улыбнулся:
- Видишь, Ченти, твой план рухнул, более того, он привел к обратному результату.
- Это вовсе не мой план, слышите, не мой! И не смейте называть меня Ченти! Зачем мучить меня за то, к чему я не имею отношения?
- Я не имею ни малейшего намерения подставлять себя под пули в ближайшие несколько недель. Свадьба будет через четыре дня. Это мое окончательное решение.
- Милорд, если мы поженимся в такой спешке, это вызовет тот самый скандал, которого вы хотите избежать. Злые языки начнут говорить о такой непристойной торопливости, и ваша честь попадет под обстрел. Этого вы хотите? - попыталась переубедить Чентел своего упрямого жениха.
- Зато они будут молчать, когда мы захотим расстаться, - парировал ее возражения Ричард.
- Но... - Чентел запуталась в своих мыслях и никак не могла придумать веских доводов против этой свадьбы. - Но ведь ваша семья не сможет собраться так быстро, а ваши родственники должны быть на церемонии, иначе никто в этот фарс не поверит, - ухватилась она за первую попавшуюся причину.
- Они будут. Этих людей не надо учить, что такое фамильная честь и как надо ее защищать. Что же касается членов твоей семьи, - тут он пренебрежительно пожал плечами, - то абсолютно неважно, будут ли они присутствовать.
- Ах ты тщеславный индюк, ты, напыщенный... - Ярость ослепила Чентел, и она была готова броситься на этого наглеца с кулаками.
Лицо Ричарда выражало полное довольство собой, и он посмотрел на нее снисходительным взглядом, как смотрят на капризных детей. Заносчивость этого типа в глазах Чентел была непростительная, и, чтобы сбить с него спесь, она рывком подняла из воды штору и изо всех сил швырнула ему в лицо; послышался громкий шлепок, и мокрая материя медленно сползла вниз, оставляя за собой влажный след на его искаженной гневом физиономии. Он потерял свой несносно-самодовольный вид. Но теперь на Ричарда стало страшно смотреть.
- Не приближайся, - предупредила его Чентел, попятившись. Она схватила другую занавеску и угрожающе подняла ее над головой. - Не приближайся, ты меня слышишь?
Не испугавшись угрозы, Сент-Джеймс подошел к ней ближе, и она бросила в него свой мокрый снаряд, который на этот раз попал ему прямо в грудь, покрыв мыльными брызгами роскошный шелковый жилет. Он поймал ее за руку, и, прежде чем Чентел успела вывернуться, ее вторая рука тоже оказалась в плену. Внезапно Сент-Джеймс легко поднял ее над собой.
- Сейчас же опусти меня! - закричала девушка, тщетно пытаясь отбиться от него ногами. - Опусти меня, мерзавец!
Он опустил ее вниз. Раздался плеск воды, и Чентел поняла, что сидит прямо в корыте, в котором вода уже успела остыть, а грязные разводы на ее поверхности напоминали тину.
- Подлец! - закричала Чентел.
Вода просочилась сквозь юбки и неприятно холодила кожу. Она схватилась за скользкие бортики и попыталась приподняться. Как только ей это удалось, Сент-Джеймс безжалостно толкнул ее обратно, и она ушла под воду с головой. Барахтаясь и отплевываясь, она вынырнула и, ничего не видя вокруг, чихнула пена и брызги разлетелись в разные стороны.
- Остынь, дорогая, - злорадно произнес Сент-Джеймс, вытирая рукой мокрое лицо.
- Я тебя ненавижу! - завопила в ответ Чентел; отвратительный вкус мыла во рту пагубно подействовал на ее и без того Дурное настроение.
Сент-Джеймс наклонился над Чентел, опершись обеими руками о борта корыта; вид у него был неумолимый.
- В любом случае мы поженимся через четыре дня. И я вас предупреждаю, когда вы станете моей женой, не смейте даже и подумать о том, чтобы поднять на меня руку или пролить на меня хоть каплю воды. В следующий раз это закончится для вас намного хуже! Понятно?
Подбородок у Чентел дрожал, но она ответила ему твердым голосом:
- Помните, милорд, что вы не будете мне настоящим мужем, и не рассчитывайте на то, что сможете мною командовать!
- В течение полугода - могу и буду! - не унимался Ричард.
- Эти шесть месяцев будут для меня кошмаром! - не осталась в долгу Чентел.
Сент-Джеймс без предупреждения поднял ее за подмышки и вытащил из корыта. Прижав к себе, он поцеловал ее - страстно и грубо. Она ощутила мыльный привкус на его губах, чувствовала, как его руки поглаживают с боков ее грудь. Голова ее закружилась, по телу пробежала дрожь - не от холода, а от неизвестно откуда взявшегося жара, который охватил ее всю.
Наконец он оторвался от ее губ; глаза его были совсем темными, а взгляд таким же ошеломленным, как и у Чентел. Неожиданно он выпустил ее из объятий и отодвинулся; лишившись опоры, девушка вновь упала в корыто.
- Через четыре дня в моей часовне. - Сент-Джеймс резко повернулся, вскочил на лошадь и ускакал галопом, не оглядываясь.
Чентел сидела в мыльной пене; самое удивительное, что она была рада холодной воде, охладившей ее разгоряченное тело. В замешательстве она закрыла глаза. Неужели это все только что было с ней?
***