- Я придумаю что-нибудь такое, что доставит тебе удовольствие, сказала она обольстительным, как ей казалось, тоном.
- Интересно... Так деньги тебе нужны к завтрашнему утру? - спокойно спросил Ричард.
- Ну, в крайнем случае, завтра вечером.
- Так что у меня в запасе вечер и ночь, чтобы решить, дам ли я их тебе? - Он многозначительно посмотрел на нее.
- Да... Но тебе не придется так долго размышлять, потому что сегодня вечером я сделаю все, чтобы убедить тебя. - Она постаралась придать своему голосу чувственные нотки.
- В самом деле? - Неожиданно он широко улыбнулся, и у Чентел вдруг перехватило дыхание. - Но пока мы обедаем, расскажи мне еще что-нибудь, попросил он.
- Хорошо. - Чентел допила свое вино. Она плохо представляла себе, что нужно делать и говорить на следующей стадии соблазнения мужчины.
- Что ты еще делала в Лондоне? - помог ей Ричард.
- Что? - Она не сразу переключилась от размышлений по поводу своего затруднительного положения на его вопрос.
- А, ты меня не слышишь. - Ричард заговорил громче. - Это все стол, он чересчур длинный.
- Да, - охотно согласилась с ним Чентел.
- Знаешь, я тоже плохо тебя слышу, - продолжал Ричард, и в голосе его появилась новая, незнакомая интонация, от которой у Чентел все замерло внутри.
- Правда? - спросила она чуть дрожащим голосом.
- Правда. - Ричард откинулся на спинку кресла и посмотрел на нее так, как будто чего-то ждал. Чентел смутилась под его взглядом. Что она должна теперь делать? Граф опустил глаза, и на его лице заиграла легкая улыбка: - Я думаю, будет лучше, если ты подойдешь ко мне и сядешь рядом!
- Гораздо лучше! - живо отозвалась Чентел. Все устраивается само собой! Она тут же вскочила, схватила одной рукой бокал, а другой - стул, потащила его за собой к противоположному концу стола и уселась рядом с Ричардом. Да; - заметила она, довольная тем, что все идет по плану. - Так намного лучше.
Ричард рассмеялся, а потом вдруг глубоко вдохнул в себя воздух:
- Чем это от тебя пахнет?
- Это "Вода страсти"! - радостно сообщила ему Чентел. Бетти оказалась права - он сразу почувствовал запах и, судя по его реакции, духи действовали именно так, как и было задумано. - Тебе нравится?
- Превосходно. - Ричард смотрел на нее улыбаясь, и от этого взгляда Чентел мгновенно растаяла. - Тебе не нужна твоя тарелка? - бархатным голосом спросил он.
- Я не голодна. - У Чентел перехватило дыхание. Она подняла бокал к губам и сделала несколько глотков; оказалось, процесс совращения мужчины вызывает сильную жажду!
- Но ты должна поесть хоть немного, - сказал Ричард. - Я не хочу, чтобы сегодня ночью нам мешал голод. Поешь из моей тарелки. - И с этими словами он отломил кусок пирога и поднес к ее губам.
Чентел была поражена; от удивления она раскрыла рот, и он быстро вложил ей туда кусочек, погладив при этом ее нижнюю губу. Она жевала, не в силах оторвать взгляд от его лица. Его серые глаза действовали на нее как магнит.
- У тебя тут осталась крошка, - сказал он и слегка коснулся пальцем уголка ее рта.
- Все? - еле слышно спросила Чентел. Она испытывала совершенно непонятные, странные ощущения.
- Нет. Иди сюда, - прошептал он.
Чентел подчинилась и наклонилась к нему. Ей казалось, что она видит сон. Он губами дотронулся до того места, которое гладил пальцем. Чентел замерла, но не отстранилась от него; она сидела неподвижно, чувствуя дрожь во всем теле. А потом он коснулся легкими поцелуями ее виска, щеки, подбородка, нежной кожи под самым ухом... Чентел закрыла глаза, в то время как всю ее пронзило чудесное и в то же время мучительное ощущение тепла и чего-то еще, чему не было названия.
Ричард приник губами к ямочке у основания ее горла, и инстинктивным движением она откинула голову назад; с ее губ слетел еле слышный вздох удовлетворения. Касаясь ее совсем легко, как перышко, губы Ричарда спустились ниже и добрались до ложбинки между грудями. Чентел вся задрожала и издала удивленный стон.
Ей показалось, что он прошептал ее имя... Неожиданно он встал. В замешательстве она открыла глаза, недовольная тем, что его теплые губы оторвались от ее кожи. Но Ричард схватил ее за руку, заставив тоже подняться на ноги, и тут же крепко прижал к себе.
В тот момент, когда она всем своим существом почувствовала жар его страсти, все мысли, чувства и эмоции слились в одно желание - она хотела Сент-Джеймса, ей был нужен только он! Она дотронулась до его лица, потом обняла его плечи и приникла губами к его рту; ей нравилась и твердость его губ, и шелковистые волосы, которые она гладила, и его запах. Его руки ласкали ее спину, а потом вдруг он взял ее на руки и вышел из-за стола, так и не прерывая поцелуй.
Одна неясная, туманная мысль тревожила Чентел - кажется, она потеряла контроль над собой и перестала владеть ситуацией. Она тут же отбросила ее в сторону, испытывая только странное, дикое, неистовое желание. Только Ричард мог удовлетворить его - это она знала инстинктивно. И еще она знала, что если не избавится от этой странной пустоты внутри, то сойдет с ума!
Губы Ричарда нашли мочку ее уха, и она застонала. К черту фамильную честь! Она хотела этого мужчину, и ее желание не имело ничего общего с потребностью в деньгах!
"Я позабочусь о деньгах завтра", - подумала она и, захваченная неистовым накалом страсти, не заметила, что произнесла эту фразу вслух. Она была сосредоточена на магических прикосновениях губ Ричарда.
Казалось, на какое-то мгновение Ричард отстранился от нее, но это была лишь секунда, и Чентел не обратила на это внимания. Ей было совершенно все равно, куда он ее несет.
Он развернулся и возвратился обратно в столовую.
- Что такое? - воскликнула она, оказавшись на обеденном столе, посреди серебряных приборов, фамильного хрусталя и лиможского фарфора, рядом с недоеденным цыпленком и засахаренными грушами. Ее брюссельские кружева соприкоснулись с брюссельской капустой; бокал рядом с ней опрокинулся, и Чентел чувствовала, как жидкость подбирается к ее телу сквозь многослойные юбки. Некоторое время ее разум и чувство были в разладе; сильнейшее желание заполняло ее всю, но давал о себе знать и дискомфорт, который она испытывала от сидения на столе.
- Спальня чересчур далеко, - сказал Ричард, но в его голосе больше не было страсти - скорее в нем слышался гнев. - Мы можем заняться этим и тут, на столе.
- Что? Как ты смеешь! - возмутилась Чентел, в которой наконец проснулся разум.
Ричард сделал шаг вперед, и Чентел истерически закричала:
- Нет! Оставь меня! Держись от меня подальше!
Она схватила первое, что попалось ей под руку, - это была масленка - и подняла ее над головой.
- Но разве тебе не нужны деньги? - усмехнулся Ричард. - Три сотни фунтов - значительная сумма. В конце концов, проститутке на улицах Лондона приходится работать год, чтобы получить столько, сколько ты рассчитываешь получить за один раз.
Чентел почувствовала одновременно досаду, неудовлетворенность и гнев.
Она закричала:
- Ты животное! - и бросила в Ричарда масленкой, от которой он легко уклонился. - Мерзавец! - За масленкой последовал бокал. - Подлец! - На этот раз в него полетела ваза для фруктов.
Ни один из запущенных предметов не попал в цель, потому что Ричард искусно уклонялся, и, когда она выдохшись сделала перерыв, он вдруг расхохотался.
- Жаль, что ты себя сейчас не видишь, - с трудом выговорил он, держась руками за живот от смеха.
- Прекрати! - В бешенстве Чентел схватила стеклянный графин с вином и угрожающе приподняла его над головой, но замерла, увидев, что Ричард выпрямился.
- На твоем месте я не стал бы этого делать, - произнес он с мрачным видом, в его голосе не осталось ни намека на веселье. - Я тебя уже однажды предупреждал.
- Я тебя ненавижу. - Чентел медленно опустила графин.