— Но зачем?.. О Господи! Ярмарка пирогов, я совсем забыла! — Лотти не верилось, что она могла забыть об этом. — А Руби должна была... ладно, они справятся без нее.
— Все в порядке, мы пойдем. Я знаю, что нужен викторианский костюм, — обреченно сказал Тайлер. — Я нашел в Челтнеме один магазинчик, который сдает в аренду костюмы.
— Ты не обязан все это делать! — возразила Лотти.
— Но ведь это нужно сделать.
— Это всего лишь начальная школа Оакли, а не лондонский Палладиум. Руби может нарядиться уличным мальчишкой, — объяснила Лотти. — Возьмет старые штаны и обрежет их ниже колена, чтобы выглядеть оборванцем. Наденет какую-нибудь рубашку, застегнет ее сикось-накось, взъерошит себе волосы и испачкает лицо грязью.
Тайлер, который явно испытал облегчение, сказал:
— Ладно.
— И не забудь камеру.
— Хорошо.
— Ой, я же добровольно вызвалась продавать елки.
— Я все сделаю.
— Тебе понадобятся садовые перчатки.
— Зачем, чтобы Нат не смог меня покусать?
— Они все еще ненавидят тебя?
— Даже сильнее, чем раньше. Ничего страшного, я с этим справлюсь.
— А как же Лиана?
— Она меня не ненавидит.
— Она, наверное, уже по горло сыта этой ситуацией. — Лотти приложила все усилия, чтобы в ее голосе прозвучала обеспокоенность.
— Ничего не поделаешь. — Вытащив из кармана пиджака смятый листок с логотипом школы, Тайлер резко сменил тему: — Вот, это роль Ната для завтрашнего рождественского спектакля.
— Это рождественская сказка. Он играет одну из овец. С костюмом никаких проблем, — сказала Лотти. — Надо просто обернуть его в овечью шкуру и закрепить ее завязками.
— Его повысили. У Чарли Джонсона грипп, поэтому Ната назначили старшим пастухом. Сегодня утром я уже проконсультировался с одной из мам, когда завозил их в школу. — Тайлер был очень доволен собой. — Ему требуется повязать голову кухонным полотенцем, надеть свободную рубаху, взять посох, идти босым. Никаких проблем.
На глаза Лотти навернулись слезы. Как же жаль, что она не увидит рождественскую сказку.
— Не переживай, директриса будет все снимать на камеру, — сказал Тайлер. — А мне присутствовать запрещено.
— Тебя там не будет? — ужаснулась Лотти.
— Нат запретил. Мне велели ждать за пределами актового зала. — Тайлер помолчал. — Естественно, я там буду. Просто он об этом не узнает, вот и все.
Когда они вернулись в «Домик волынщика», выяснилось, что принесли почту. Выхватив почтовую открытку из кучи корреспонденции на коврике под дверью, Руби объявила:
— В школе мы делали доклад об Австралии. Это Харбор-бридж в Сиднее.
Тайлер заглянул ей через плечо:
— Это не он.
— Он.
— Нет, не он.
— Нет, он.
— Переверни. Сама увидишь, что не он.
Руби перевернула открытку.
— Видишь? — Тайлер указал на подпись внизу. — Это Тайн-бридж в Ньюкасле.
Руби недовольно осведомилась:
— Откуда ты узнал?
— Просто я очень умный. — Тайлер улыбнулся. — Но ты была близка к истине. Эти мосты очень похожи.
— Это нечестно. — Руби все еще кипела от возмущения. — Я тоже хочу все знать. Жду не дождусь, когда стану взрослой и буду все делать правильно.
Тайлер подумал о Лотти, Лиане и о событиях последних нескольких месяцев.
— Поверь мне, — с чувством произнес он, — быть взрослым не значит все делать правильно.
— Ты делал ошибки? — На лице Ната отразился восторг.
Он шутит?
— Да, я делал крупные ошибки. Например, когда решил, что вы украли мамину одежду, пока она плавала в озере.
— Это были не мы, — сказал Нат.
— Конечно, не вы. Сейчас я это знаю, а тогда искренне заблуждался.
— И когда ты выбросил мою думку.
— И тогда тоже, — согласился Тайлер, кивнув. — И я попросил прощения.
— Все равно думки для малышей. — Теперь Нат гордился тем, что живет без думки.