Фу-у!
— Только она старше, — сказал Джефф.
Лотти попыталась сдержать улыбку. Если бы Фенелла была здесь, она бы оторвала Джеффу голову.
Хорошо, что она ушла.
Позже, общаясь с теми, кто знал и любил Фредди, она услышала, как Мерри Уоткинс многозначительно сказала Тайлеру:
— Теперь вы понимаете, что именно является антидотом похоронам, не так ли? Милая романтическая свадьба! И когда же вы и ваша очаровательная подружка сделаете объявление, а? Ваша свадьба здорово бы нас всех подбодрила!
Глава 56
Через две недели после похорон Лотти и Барбара выплыли в лодке на середину озера. Оглядев поросшие лесом холмы, которые возвышались вокруг озера, плававших лебедей и проглядывавшие между деревьями крыши домов, Барбара сказала:
— Думаю, для последнего упокоения есть места и похуже. Мне же все еще нравится Эйфелева башня.
— Если мы не поторопимся, Фредди может найти свое упокоение в лебединых желудках.
Лотти отвинтила герметичную крышку, которая при этом издала тихое «пуф», и увидела, что лебеди, выражаясь метафорически, навострили уши и тут же изменили курс. Решив, что настало время кормежки, они величественной вереницей устремились к лодке.
— Я вам не рассказывала, что боюсь лебедей? — сказала Барбара.
— Вы просто трусиха. Они ничего вам не сделают.
— Однажды лебедь сломал мне руку.
У Лотти тревожно сжался желудок.
— Серьезно?
— Ну нет, но я знаю, что технически это возможно. Напомните мне, зачем я здесь?
— Затем, что Фредди пожелал, чтобы здесь развеяли его прах.
Барбара скривилась:
— Разве мы не могли сделать это у берега?
— На середине лучше. Прах развеется во все стороны. Итак, приступим?
Осторожно подняв урну, Лотти с подобающим почтением наклонила ее, и пепел с шорохом — ш-ш-ш — посыпался вниз.
— Стойте! — закричала Барбара. — Пепел летит вам на волосы!
Он летит мне в рот. — Лотти стала отплевываться и кашлять и едва не уронила урну на колени, а все из-за того, что порыв ветра бросил пригоршню серого пепла ей в глаза, в нос и в рот.
— О Боже, сюда плывут лебеди... Уходите! — завопила Барбара, вскакивая.
Лодка закачалась. Один из лебединых самцов, удивленный странными действиями человека, приподнялся и захлопал крыльями. Барбара запаниковала, заметалась и зацепилась за уключину. Из уключины выскочило весло.
— Держите его, держите!
Ощущая во рту вкус пепла и вытирая слезящиеся глаза, Лотти почувствовала, как урна стала скатываться с колен, и схватила ее.
— Проклятые лебеди жрут прах Фредди! — взвыла Барбара. — Господи, прогони их. А теперь они пытаются забраться в лодку... а-а-а...
Лодка перевернулась легко, как игрушка, и Лотти с Барбарой так же легко вывалились в воду. От холода у Лотти перехватило дыхание, ужас сковал все тело.
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы сориентироваться. Вода была отнюдь не теплой. Радуясь, что хотя бы вымыла пепел из волос и глаз, Лотти вынырнула на поверхность и оказалась лицом к лицу с Барбарой. Пусть Барбара и боится лебедей, зато она умеет плавать. А лебеди уже уплыли прочь. Возмущенные повышенной человеческой активностью и отсутствием вкусной еды, они с обиженным видом удалились к дальнему краю озера.
Шумно загребая руками, Барбара сморгнула воду и осведомилась:
— Вы уверены, что это бассейн с подогретой водой?
— Полагаю, они забыли бросить пятьдесят пенсов в счетчик.
— Извините. Я запаниковала. Бедняжка Фредди, все это должно было произойти не так.
— Он хотел озеро. Он его и п-получил. — От холода у Лотти стучали зубы. — Д-давайте двигать к берегу.
Тайлер, который встретил их на берегу, качал головой.
— Я видел, как перевернулась лодка, и собирался броситься вам на помощь. — Наклонившись, он вытянул теплую руку и помог выбраться на берег сначала Лотти, потом Барбаре. — Но уж больно холодная вода.
— Тряпка, — бодро обозвала его Барбара.
— Может быть. Но вы мокрые, а я сухой. — Его темные глаза весело блестели. — Кстати, совет на будущее. Всегда определяйте направление ветра, прежде чем развеивать прах.
— Все уже сделано. — Может, и не совсем так, как планировалось, но сделано. Урна с прахом Фредди лежит на дне озера, а ее содержимое должным образом развеяно. Лотти, мокрая и дрожащая, заявила: — Между прочим, истинный джентльмен поделился бы своим свитером.
— Вы шутите, это же кашемир, — добродушно проговорил Тайлер. На что Лотти затрясла головой, чтобы обрызгать его водой с волос. — Пойдемте-ка к дому.
К Хестакомб-Хаусу, а не к «Лисьему домику». Лотти все еще не привыкла к мысли, что теперь он стал домом Тайлера. Так много изменилось в мире всего за две недели. Через неделю после похорон Тайлер объявил, что переезжает в Хестакомб-Хаус, на что она возмущенно ответила: «Неужели нельзя подождать, пока он станет твоим?»
И тогда он сказал, что дом уже принадлежит ему, что он купил его у Фредди три месяца назад.
Приняв душ и накинув огромный белый махровый халат Тайлера, Лотти спустилась вниз. Тайлер в кухне разливал чай по кружкам и одновременно ел сырный сандвич на поджаренном хлебе.
— Поезд Барбары отходит в два тридцать. Это означает, что нам надо выезжать, — он посмотрел на часы, — через пять минут. Если ты побежишь домой переодеваться, то не успеешь вернуться, чтобы попрощаться.
— Знаю. — Лотти схватила кружку и залпом выпила горячий чай. — Я побуду здесь до вашего отъезда. Если это не вызовет возражений.
— Естественно, не вызовет. — Тайлер предложил ей оставшуюся половину своего сандвича. — Ты же не хочешь упустить возможность попрощаться с ней.
Барбара уезжала, возвращалась в Лондон. Лотти сокрушенно покачала головой, понимая, что будет ужасно скучать по ней. Когда огласили завещание Фредди, больше всех была поражена и тронута Барбара, потому что выяснилось, что почти половину своего состояния Фредди завещал детской больнице в Уганде, где перед смертью работала ее дочь Эми. И сейчас Барбара собиралась ехать в Уганду, чтобы побывать в больнице и в память об Эми помочь получше распорядиться деньгами.
Другая половина состояния Фредди отошла хоспису, расположенному на окраине Челтнема, тому, где Эми ухаживала за Мэри в последние месяцы ее жизни.