— Опоздал? О чем ты?
Но по его тону я все поняла.
— Я хотел спросить, ты улетишь снова, когда акцент Эмиля улучшится и он сможет ходить в местную школу, не испытывая насмешек со стороны ребят? Исчезнешь там, откуда появилась, вернешься к мужчине, который с нетерпением тебя ждет?
— Меня никто не ждет, — беззаботно ответила я.
Мы остановились у фонтана. Лунный свет серебрился в воде, а на фоне серого камня выделялся большой куст золотистых роз.
Я тут же пожалела о своих словах, потому что Пол этим воспользовался и обнял меня.
— Если в твоей жизни больше никого нет, почему бы не обратить внимание на меня? Конечно, я не могу дать тебе того, что Гарт даст Арманелл, но…
— Но такая жизнь мне и не нужна, — заметила я.
На лице Пола отразилось облегчение.
— В таком случае зачем медлить? Мы с тобой очень похожи. Мы оба работаем на Гарта. Почему бы нам не объединить силы? Ты единственная девушка, которая смогла меня покорить с первой же встречи.
Я медленно, но твердо высвободилась из ею объятий.
— Я тебя знаю. У тебя привычка влюбляться.
— И кто же тебе такое сказал? Это ложь и клевета. Наверное, у меня есть враг. Да в тех страшилищ, что приезжали в Треджиллис, невозможно было влюбиться. Поэтому Мелинда в некотором роде мне помогла, быстренько избавилась от них.
— Они не могли все быть страшилищами, — заметила я.
— Были, — серьезно повторил он, — уродливые все без исключения, но я вижу, ты мне не веришь.
— Нет! — засмеялась я.
— Слушай, Джудит, я не такой Казанова, каким ты меня считаешь. У меня немного денег, и я не могу водить тебя в дорогие заведения. Я могу предложить тебе лишь доступные удовольствия. Понимаешь, я не из круга Гарта: жил в деревне и ходил в одну школу с Верити.
Я кивнула.
— Ты знала? — с удивлением спросил Пол, но потом, нахмурившись, добавил: — Да, конечно, Верити тебе сказала. Но я всегда хотел чего-то большего, чем быть самым лучшим учеником в школе, поэтому старался хорошо учиться и получил стипендию.
Он пожал плечами.
— Короче говоря, я порвал со своим прошлым.
И с Верити тоже, подумала я.
— Теперь Гарт и его друзья приняли меня, но в финансовом плане между нами пропасть. Ты ведь видела наш дом? У меня нет возможности отплатить Гарту за его гостеприимство, поэтому я позволяю ему опекать себя, — с необычной горечью закончил он.
— Доступные удовольствия? — беспечно повторила я. — Ты что-то говорил о доступных удовольствиях. Что ты имеешь в виду?
Пол тут же заговорил своим обычным шутливым тоном:
— Я пытался собраться с духом и пригласить тебя на местный карнавал. Скажи «да».
— Это нетрудно, — рассмеялась я, — обожаю карусели и электрические автомобильчики.
— Прекрасно! Тогда все решено.
В душистой темноте я расслышала приглушенный смех Арманелл и ее французский акцент. Что они с Гартом говорили друг другу? Внезапно я почувствовала себя одинокой. Они были вместе, а я одна… Почему бы мне не принять предложение Пола?
— Знаешь, — прошептал он, — когда ты спустилась по лестнице, я вдруг испугался тебя. Ты больше не походила на ту девочку, которая приехала сюда, и поверь мне, я долго не мог решиться предложить тебе такую обыденную вещь, как карнавал.
Большую часть сказанного я приписала обычной лести Пола. Но в то же время я знала, что сегодня выгляжу особенной — ухоженной, утонченной, полной уверенности в себе. И все это благодаря изысканному платью от известного модельера!
— Скажи мне, что я тебе небезразличен, — нежно попросил Пол.
— Но, Пол, мы же познакомились совсем недавно!
— Верно, но я влюбился в тебя в тот самый миг, когда ты сошла с поезда.
— Как и в других девушек?
— Опять ты! — хмуро произнес он.
Я рассмеялась.
— Пол, не стоит прятать свой характер. Ты же настоящий дамский угодник.
— Значит, у тебя есть другой! — заключил Ньюсом.
Пол считал, что если девушка немедленно не поверила его словам, то она влюблена в другого. Я опять услышала смех Арманелл и стала напряженно прислушиваться, пытаясь уловить, что происходит между нею и Гартом.
Должно быть, Пол почувствовал, как я напряглась, и сказал:
— Думаю, я понял, что случилось! Ты, как и все другие гувернантки, влюбилась в Гарта.
— Даже уродливые? — язвительно спросила я.
Он кивнул:
— Даже уродливые.
— Ты ошибаешься, — твердо возразила я. — Я не люблю его. Как такое возможно? Я ненавижу подобных мужчин: деспотичных, надменных, властных…
— Слишком много возражений, — сухо заметил он.
— Твое предположение о том, что я могу полюбить Гарта Ситона, — нелепо. Я не могла бы увлечься мужчиной, которому абсолютно безразлична!
И, осознав, что в мире нет человека, которому была бы небезразлична моя жизнь, ощутила дикое одиночество. Что привело меня в Треджиллис? Какая-то фанатичная решимость узнать правду о смерти отца Дианы.