Пианистка. O, merde allors! Разумеется, не так! Впрочем, вам и не нужно.
Завклубом. Я хотел, чтоб вам, грубо говоря, приятнее.
Пианистка. Merci. Слушаю вас, слушаю.
Завклубом. Понимаю, мадам... У вас такая встреча... Но там уже собираются люди... билеты, грубо говоря...
Пианистка. Вы хотели попросить меня поработать немного как кассирша?
Завклубом. Дану вас, мадам!
Пианистка. А почему нет? Оригинальная идея!
Завклубом. Я опять не о том.
Пианистка. Отчего же? Ты слышишь, Маша? Не пойти ли поторговать билетами? Насебя.
Завклубом. Совсем не билетами. Я контроктаву подстроить. Сами ж просили.
Пианистка. Вовремя, нечего сказать!
Завклубом. Не гневайтесь. Я быстро. (Локтем протирает пианино.) Видите: уже немного нагрелось. (Дышит.) Пар не идет.
Пианистка. Бесконечно, бесконечно вам благодарна.
Завклубом. Не зачто.
Пианистка. Как, то есть, не зачто? Вы заботитесь о поддержании температуры, к которой меня приучали двадцать лет.
Завклубом. Ничего я не забочусь. Я...
Пианистка. Чтоб не вспотелаот работы. Тут, я полагаю, градусов сейчас эдак... пять.
Завклубом. Я, грубо говоря...
Дама. Зачем вы, тетушка, вообще соглашаетесь играть в таких унизительных условиях?
Пианистка. Наверное, ради этого вот... культуртрегера.
Завклубом. Не надо! Не надо ради меня! Я навас, мадам... я навас и в Новосибирске был, и в Барабинске.
Дама. Вы играете в самом Новосибирске?
Завклубом. Вас пришли слушать люди, которые...
Пианистка. Не вижу, деточка, оснований для иронии. Новосибирск -- почти миллионный город. (Завклубом.) Но она, замечу, имеет резон: если люди действительно наменя, как вы изволили выразиться, рвутся... Si j'ai un suc beuf...
Завклубом. Сразу уж и изволили!
Пианистка. Могли бы подготовить помещение загодя. Печку хоть натопить!
Дама. Основание для иронии то, что вы имеете право играть в Париже, в Нью-Йорке, в Токио. В Москве, нахудой конец.
Завклубом. Согласен, согласен, мадам. Но как-то же их нужно сдвигать, грубо говоря, с места!
Пианистка. В Париже... Посмотри, деточка, мои руки.
Завклубом. Кто-то должен же ради них...
Пианистка. И потом, знаете, долбить двадцать лет по памяти старый репертуар, даеще насосновом Беккере...
Дама. Так это правда, что вы каждый день занимались в лагере? После общих работ? Вместо эбенаи слоновой кости -- по нарам, по этим занозам? (Пытается поцеловать Пианистке руку.)
Пианистка(не даваясь). Не преувеличивай, детка. В лагере нары отполированы. Не хуже слоновой кости. А что, и об этом передавали по радио?
Дама. А я не вижу оснований для вашей агрессивности, тетушка. Что ж плохого, что вами интересуется мир?
Пианистка. Напротив: высокая честь. Жаль только, моего позволения не спросили.
Дама. Но вы должны, тетушка, понимать: Новосибирск закрытый город.
Пианистка. В каком смысле?
Дама. В том, что иностранцев тудане впускают!
Пианистка. Правилаприличия, Машенька, должны существовать для любого города.
Дама. Они же хотели, как лучше. Они хотели, чтобы весь мир...
Пианистка. И все-таки этого не следовало делать без моего ведома.
Дама. Неужто струсили, тетушка?
Пианистка. А тебе, Маша, не кажется, что я свое уже отбоялась?
Дама. В этой стране отбояться нельзя.
Завклубом. Попробуйте, мадам. Как?
Пианистка(сыграв два-три пассажа). Спасибо, милый. Терпимо.
Завклубом. Нет-нет. Я сейчас. Еще, грубо говоря, капельку.
Дама. Если б вам создать нормальные условия...
Пианистка. Условия у меня как раз ничего: рояль, квартира.