Мистер Тэвернер опустил свой бокал с вином.
- Правильно ли я понял, что затронута ваша честь? Этого не может быть!
Перегрин повел плечами.
- Этого нельзя было избежать. Он меня оскорбил, я ударил его по лицу и принял его вызов на дуэль.
- Мне ужасно жаль, - мрачно произнес мистер Тэвернер.
- Ну, вы зря беспокоитесь. Я лично не предвижу никаких серьезных последствий, - сказал Перегрин. - Но знаете, все равно, подготовиться надо. Когда вы вошли, я как раз писал письмо Джудит, а еще одно - мисс Фэйрфорд; просто на тот случай, если буду ранен.
- Как я понимаю, отступить для вас просто невозможно?
- Совершенно невозможно, - решительно произнес Перегрин. - Не сомневаюсь, мне нет нужды просить вас хранить все это в тайне. Вы ведь понимаете, что мне совсем не хочется, чтобы эта история стала известна моей сестре или мисс Фэйрфорд.
Мистер Тэвернер поклонился.
- Само собой разумеется! Можете мне полностью доверять. Кто будет вашим секундантом?
- Фитцджон. - Перегрин нервно дергал свой кармашек для часов. Бернард! Если со мною что-нибудь случится - если я не вернусь, короче говоря, - пожалуйста, не оставляйте без внимания Джудит, обещаете? Она, конечно же, целиком под опекой Ворта, но он ей не симпатичен, а вы - наш кузен, и я надеюсь, вы не допустите, чтобы с ней что-нибудь случилось.
- Разумеется! - коротко ответил мистер Тэвернер. Он встал. - А теперь я должен откланяться. Вам надо заняться своими делами. Поверьте, мне очень, очень жаль!
***
Остаток дня Перегрин провел очень разумно. Он сходил в салон Джексона и там на время позабыл о всех своих несчастьях. Оттуда он поехал на Альбемарл-стрит и испросил у родителей мисс Фэйрфорд разрешения покататься с нею в Гайд-Парке в ландо. Затем он отобедал в отеле "Ричардсон", нанес визит доктору Лейну и завершил этот день ужином в кофейном зале "Пиацца". Чуть позже полуночи он вернулся домой на Брук-стрит настолько усталым, что даже тяжкие мысли не помешали ему сразу же заснуть.
В силу необходимости, Перегрин посвятил одного из лакеев в свою тайну. На следующий день, в шесть утра лакей раздвинул занавески у постели хозяина и приготовил бритвенный прибор. Перри проснулся, ночной колпак съехал ему на один глаз; он сел и стал потягивать горячий шоколад из поданной лакеем чашки. Один из слуг внес в комнату вязанку хвороста и зажег в пустом камине огонек. Утро было серым и холодным. Перегрину ужасно не хотелось одеваться при свете свечи, у него было на редкость плохое настроение. Когда слуга ушел, Перри встал с постели, надел халат и сел перед зеркалом, ожидая, чтобы лакей его побрил. Этого личного лакея он привез сюда с собой из Йоркшира. Сейчас тот выглядел очень мрачным. Когда Перегрин начал выбирать среди своих многочисленных нарядов, что бы ему надеть сегодня, лакей глубоко вздохнул, по-видимому, считая такую скрупулезность просто легкомысленной. В голове у Перегрина мелькнула мысль, что, может быть, он выбирает себе туалет в последний раз в своей жизни. Перри твердо решил, что никому не даст повода сказать, что сегодня он уделил своей внешности меньше внимания, чем обычно. Он надел панталоны из буйволовой кожи и легкий жилет, очень тщательно приладил шейный галстук, втиснулся в синий сюртук с серебряными пуговицами и натянул на ноги гессингские сапоги с кисточками.
- Подайте мне мою новую шляпу, Джон. Я надену длинный дорожный плащ с носовым платком от Бельчера.
- О, сэр, - простонал слуга, - никогда я не думал, что доживу до такого дня!
Нижняя губа у Перри предательски задрожала, но глаза засверкали, и он, пытаясь засмеяться, произнес:
- Ну, что это такое! Это мне надо бы волноваться, доживу ли я до конца сегодняшнего дня!
- Уж лучше бы мы никогда не приезжали в этот Лондон! - горевал лакей.
- Нельзя так говорить! - рассердился Перегрин, которому этот разговор был очень неприятен. - Сколько там на часах? Семь уже было, да? Очень хорошо! Помогите мне надеть плащ, и я буду готов. А теперь можно задуть свечи, становится совсем светло. У вас с собой те письма, которые я вам дал?
- Они у меня в кармане, сэр. Но я молю Бога, чтобы мне довелось их только сжечь - ничего другого я с ними делать не хочу.
- Ну, конечно же, так и будет! - произнес Перри, беря шляпу и перчатки. Он вытянул вперед свою правую руку и внимательно ее разглядел. Рука было достаточно твердой и не дрожала. Это слегка подняло его настроение. Перегрин неслышно вышел из комнаты и спустился по лестнице. За ним молча шел слуга, который нес в руке свечу, освещая темную лестницу. Он закрыл за Перри двери.
Возле дома стоял чистенький городской экипаж, а на тротуаре рядом облаченный в шинель мистер Фитцджон, который разглядывал свои наручные часы.
- Прощайте, Джон! - сказал Перегрин. - И если я вас больше не увижу, что ж, всего вам доброго, и не забудьте про письма. Я не опоздал, Фитц?
- Точно минута в минуту! - заверил друга мистер Фитцджон. Он бросил взгляд на костюм Перегрина и, по-видимому, остался доволен. - Садитесь, Перри. Спали хорошо?
- Хорошо? Мой Бог, я спал отлично! Ни разу даже не шевельнулся, пока утром меня не разбудил лакей! - отвечал Перегрин, садясь в экипаж.
- Черт меня побери! Вы выглядите так, как будто все это вам абсолютно привычно! - заметил мистер Фитцджон с одобрением. - Это ваша первая дуэль или вы уже стрелялись и раньше?
- Да нет! Честно говоря, эта дуэль у меня первая, - признался Перегрин. - Но, я очень надеюсь, не последняя!
- Разумеется, не последняя, и говорить нечего! - как-то уж слишком поспешно согласился мистер Фитцджон. Кончиком своей трости он стал что-то чертить на противоположном сиденье.
- Вы не хотите его убивать, и, готов поклясться своей жизнью, я не вижу причины, по которой он бы хотел убить вас. Но в то же время, Перри, не стоит зря рисковать, и вам надо выстрелить в тот же самый миг, как раздастся команда, понимаете? Вы ведь не раз стреляли в галерее у Мэнсона, правда? Так, значит, вы знаете, как надо сразу же выходить на стартовую линию. Единственное, что вам нужно, - вам нужно будет представить себе, что вы находитесь в галерее и целитесь в мишень. Никакой разницы!
Перегрин отвел взор от мелькавших мимо зданий и направил на друга долгий и откровенный взгляд.
- Совсем никакой разницы? - спросил он.
На какое-то мгновение мистер Фитцджон не отвел своих глаз от глаз Перри, а потом стал внимательно изучать набалдашник своей трости.
- Разница есть, - произнес он. - Но, как сказал мне однажды мой отец, секрет хорошего дуэлянта в том и состоит, что для него в этом никакой разницы нет.
Перегрин кивнул и, взяв в руки с противоположного сиденья плоский ящичек, открыл его. В нем лежало два простых дуэльных пистолета.
- Можете их подержать, они не заряжены, - сказал мистер Фитцджон.
Перегрин вынул один пистолет, взвесил его на ладони и проверил курок. Потом он положил пистолет на место и захлопнул ящичек.
- Сбалансирован хорошо, - заметил он.
- Да, это пистолеты первоклассные, - согласился мистер Фитцджон. Конечно, на курок надо нажимать очень слабо; он спустится от простого касания.
На Грейт Ормонд-стрит экипаж остановился, чтобы забрать врача, который вышел из дома тотчас же, как лошади замедлили шаг, и легко вскочил в экипаж. Под мышкой у врача был черный ящичек. Перегрин знал, что в нем лежали инструменты, необходимые врачу на всякий случай. Как ни странно, но вид этого ящичка произвел на Перегрина гораздо более неприятное впечатление, нежели другого, с пистолетами.
- Вы прибыли вовремя, джентльмены, - сказал врач, потирая руки. - Утро сегодня холодное, вам не кажется?
- Да, довольно холодное, - сказал мистер Фитцджон. - Но совсем скоро мы все выпьем горячего кофе, я знаю одно место недалеко от Грин.
- Лично я никогда кофе не пью, - произнес врач. - На мой взгляд, он вреден для желудка. Вот какао - другое дело; от чашки какао никакого вреда лет. Я знаю ряд случаев, когда какао оказалось даже очень полезным.
Видимо, эта тема очень интересовала врача. А, может быть, и потому, что ему хотелось как-то отвлечь Перегрина от мыслей о предстоящей дуэли, он продолжал и дальше обсуждать со своими спутниками, как действует на организм человека вино и как - чай. Пока экипаж не достиг деревушки Вестбурн Грин, врач все говорил и говорил.
Место Дуэли было выбрано недалеко от дороги. Экипаж без труда проехал через поле и остановился там, откуда это место было хорошо видно.
- Сначала пройдем на выбранную площадку, - сказал мистер Фитцджон и соскочил на землю. - Но ждать нам осталось немного, потому что уже скоро восемь. Разумеется, если наш противник не передумал. Перри, если нам принесут извинения, я его приму.
- Очень хорошо, - сказал Перегрин, которому с каждой минутой говорить было все труднее.
Он спрыгнул на землю и вслед за мистером Фитцджоном направился к выбранной для дуэли площадке. К этому времени стало совсем светло, хотя день был по-прежнему пасмурный. Дул резкий ветер, а рваные облака на сером небе предупреждали о возможном дожде. Чтобы согреть руки, Перегрин глубоко засунул их в карманы, а потом с тревогой взглянул на небо, Где-то в желудке у Перегрина появилось очень неприятное ощущение. Но, если не считать этого ощущения, он, к собственному удивлению, других не испытывал.