- Тот вечер? - спросил граф, еще крепче прижимая ее к себе. - А разве когда-нибудь смогу забыть я, как вы взглянули на меня, когда открыли глаза и увидели, что перед вами я? Или как ваша рука схватила мою, умоляя о защите? До того момента я считал, что никакой надежды у меня быть не может. Но вы стали меня умолять, чтобы я не уходил! Если бы тогда за моей спиной не стоял принц, я бы в тот момент отбросил все церемонии и все правила хорошего тона и все сказал бы вам тогда! Но принц был рядом, и я был вынужден молчать. А когда он ушел, я вспомнил, что говорить с вами - моей воспитанницей - о моих к вам чувствах просто неприлично. Более того, ведь я в тот час приехал сразу же после того, как доставил Перегрина прямо в руки моего капитана! Я не могу себе позволить даже на мгновение ваши злоключения хоть как-то сравнивать с моими! Мои - не в счет!
- Все-таки было одно обстоятельство, - согласилась Джудит. - Я его ощущала даже тогда, когда вы простили мне мое поведение в Кокфильде. Пока вы не сбили с ног моего кузена, я даже и думать себе не разрешала, что ваша ко мне симпатия проявится когда-нибудь снова. Но у вас на лице было такое выражение! Оно показывало не только то, что вас возмутило злодейство, совершенное моим кузеном, я была уверена, оно отражало гораздо большее чувство! Я подумала, что вы готовы были кузена убить!
- Я на какой-то миг забыл о вашем присутствии. Вы должны простить меня за такую несдержанность.
- О, - лукаво сказала мисс Тэвернер. - Вам не стоит извиняться, если вы только вспомните, насколько я уже привыкла ездить по городам, где происходят призовые боксерские бои! По правде говоря, я ничуть не возражала, когда увидела, как вы свалили на пол моего кузена. Я бы с огромной радостью сделала это сама! А до того самого момента я, знаете, даже и не подозревала, что вы можете свалить наземь человека.
- Никогда не подозревали, что я могу кого-нибудь сильно стукнуть? очень удивился граф.
- Конечно нет! Как же можно было такое заподозрить? Я ведь всегда думала, что вы - пустой франт. И вдруг однажды капитан Аудлей мне сказал, что у вас непревзойденный удар левой. И хотя в тот момент я не совсем поняла, о чем он говорит, тогда, когда вы нанесли моему кузену тот ужасный удар, я подумала: вероятно, это и имел в виду Аудлей. Потому что вы его стукнули именно левой рукой, да?
- Да, - мрачно ответил граф. - Наверное, левой.
- А какая быстрая у вас была реакция! - в восхищением заметила мисс Тэвернер. - Я даже испугалась, что кузен обойдет вас сзади и выбросит из окна, потому что он набросился на вас с такой злостью! Осмелюсь сказать, что, по-видимому, вы привыкли немножко заниматься боксом?
- Да, привык, - снова согласился граф. Губы его скривились в улыбке. Я полагаю, про меня можно сказать, что я привык немножко заниматься боксом.
- Вы надо мной смеетесь? - с подозрением в голосе спросила мисс Тэвернер.
- Любовь моя, - сказал граф. - Было время, когда я на ринге был противником самого Джемса!
- О! - воскликнула мисс Тэвернер. - А он был хорошим боксером?
- Самым великим из всех! - ответил граф.
- О нет. - Мисс Тэвернер обрадовалась, что может блеснуть своими познаниями. - Самым великим из всех был великолепный Белчер. Так часто говорил мой отец.
- Ну так что же здесь такого? - спокойно сказал граф. - Мне придется снова вас поцеловать, Клоринда. Человек, о котором я говорил, и был сам Джем Белчер.
- Боже правый! - воскликнула Джудит, вдруг пораженная одной мыслью. - Я даже не представляла себе... О, я надеюсь, вы не насмерть уложили моего кузена?
- Не совсем! - ответил граф.
- - А я-то боялась, что он причинит боль вам! Наверняка вы подумали тогда, что я просто глупа!
- Я подумал, что вы очаровательны! - сказал граф. Через десять минут в комнату вбежал Перри, как всегда, сгорая от нетерпения.
- О сэр! Не могли бы вы выйти и поговорить с Эвансом? - обратился он сразу же к своему опекуну. - Он говорит, что, если я хочу иметь эту яхту, я должен установить на нее цену немедленно.
- У меня нет ни малейшего желания беседовать с Эвансом, - ответил граф.
- Но Эванс говорит, что это прекрасная яхта! Он говорит, что она идет только чуть-чуть хуже, чем ваша "Чайка"!
- Даже это не вдохновляет меня на разговор с Эвансом. У меня для вас потрясающая новость - я только что договорился о помолвкес вашей сестрой.
- Но ведь этот разговор займет не более пятнадцати минут... Что? Что вы сказали? Помолвлены с моей сестрой? О боже! Я боялся, что так оно и будет!
- Перегрин! - возмутилась Джудит.
- Да, да, боялся! - настойчиво повторил Перри. - Харриет мне все время говорила, что ты в него влюблена. Я надеялся, это будет с Чарльзом, но она говорила - ничего подобного! Я уверен, что вы будете очень счастливы! Мне не надо было бы вам мешать, я понимаю, но ведь мое дело такое неотложное, и на него надо всего-то четверть часа, Ворт! Мне бы очень хотелось, чтобы вы сами услышали, что говорит про эту яхту Эванс!
- Перегрин, - вежливо, но очень убедительно произнес граф. - Забирайте своего Эванса, забирайте всю мою команду, и мою "Чайку" в придачу, если хотите, отправляйтесь в Саутхемптон и сами смотрите там эту яхту. Только ничего мне больше не говорите ни про какие яхты!
- Вы хотите сказать, что я могу ее купить? - воскликнул Перегрин, не веря своим ушам.
- Можете купить себе целую флотилию из яхт, мне абсолютно все равно! произнес Его Светлость.
- Тогда я тут же еду! - закричал Перегрин и выбежал из комнаты.
- Боже мой! - в замешательстве сказала Джудит. - Вам не надо было ему говорить про Саутхемптон! Он ведь сразу же помчится за дилижансом!
- Очень надеюсь, что так и будет. Если бы я был, как обычно в здравом уме, я бы посоветовал ему взять с собою Генри. Уверен, они бы нашли друг в друге родственные души. Новости о нашей помолвке Генри обрадуется еще меньше, чем Перри. А заставить замолчать его куда труднее, чем Перегрина.
- И правда, я, как вспомню, что Генри думает о женщинах, так вообще удивляюсь, как это вы решились сделать мне предложение, - улыбнулась мисс Тэвернер. - Я надеюсь, вы не обиделись, что Перри не очень-то порадовался нашей помолвке? Обещаю, он изменит свое мнение, когда узнает вас получше.
Граф улыбнулся.
- Нет, я ничуть не обиделся. Я был готов к худшему. Я успокаиваю себя мыслью о том, что реакция вашего брата на эту новость не столь неприятна для меня, как мнение о ней, которое он выскажет вам, любовь моя!