Пролог.
Дорогой читатель, данное произведение является художественно-фантастическим. Только в отдельных главах рассказывается о событиях, происходивших в действительности. Большинство людей в романе вымышленные, и только некоторые лица жили в реальной жизни. Прошу не воспринимать мой роман как документальное свидетельство прошедших событий. С уважением, автор.
Время.
Я часто думаю о времени. Когда говорят "было время", это о памяти, о истории, о ушедшем… Время есть в настоящем, которое мы путаем с прошлым, потому что ускользнувшее, упущенное время уже не вернуть. Надо уметь ждать, вовремя увидеть и не упустить то, что тебе дают: новую встречу, любовь, счастье, удачу, в общем, то, о чём ты мечтал. Верю ли я в знаки судьбы или в ангела хранителя? Верю. У меня в моей жизни таких моментов было много. Один из них произошёл в Афганистане осенью 1987 года. Наш 186 ООСпН (Отдельный Отряд Специального Назначения) размещался недалеко от кишлака Шахджой (Царский ручей) в провинции Забуль, поэтому и отряд назвали Шахджойским.
Только четверть территории региона равнинная, остальная местность представляет собой полугорный или гористый рельеф.
Южнее хребта Гиндукуш расположились Сулеймановы горы, одной частью размещаясь в афганской провинции, другой в пакистанской провинции Белуджистан.
Живописную долину в центре региона, протянувшуюся от города Газни и до Кандагара, разрезает шоссе, на севере соединившее Забуль с Кабулом и проложенное через провинции Газни и Вардак. А на юго-западе, пройдя Кандагар, Гильменд, Фарах и Герат, дорога выходила на границу с Советским Союзом, с Туркменской ССР.
Климат считается субтропическим континентальным, но перепады температур здесь такие, что днём летом они доходят до сорока и более градусов Цельсии, а ночью падают до минусовых, когда во флягах замерзает вода.
Граница с Пакистаном от месторасположения нашего отряда проходила всего в сорока километрах, и оттуда постоянно шли как торговые караваны, так и караваны бандформирований с оружием, боеприпасами и медикаментами. Редко когда такие караваны были из вьючных животных (лошадей, верблюдов, ослов и ишаков), в большинстве случаев это были грузовые машины, мы называли их бурубухайки (на фарси буру бахай — счастливой дороги!), ещё были тракторы, джипы с грузоподъёмностью до восьмисот килограммов, но духи (так мы называли своих врагов) умудрялись возить и больше тонны грузов.
Карта провинции Забуль с прилегающими территориями.
Задача нашего отряда состояла в том, чтобы не допустить прорыв духовских караванов внутрь страны, где у них были построены целые укрепрайоны с госпиталями. Поэтому и уходили группы спецназа в поиск, разведку, засаду.
А ещё была практика облётов местности, проведения досмотровых операций караванов при поддержке вертолётов.
На деле всё происходило так: вылетали из ППД (пункт постоянной дислокации) на вертолётах, находили идущий караван, делали очередь из пулемёта, метров за тридцать перед ним, караван останавливался, вертушки со спецназом садились на землю, и мы проводили досмотр на наличие оружия и боеприпасов. Обычно бандиты прорывались ночью, а днём шли торговые караваны, но бывало так, что духи рисковали.
Мы начинали облёты рано утром. На двух Ми-8 (в обиходе «восьмёрки») летели две группы спецназа, ведущий и ведомый, плюс два "крокодила" — вертолёты поддержки Ми-24.
И вот в один из дней дежурные группы нашей роты с утра и до вечера летали над подконтрольной нам территорией. Я был старшим группы на ведомом борту. Досмотрели один торговый караван и всё — духи затаились и дороги опустели. Крайний вылет, а у меня дико разболелась голова. Подхожу к ротному, капитану Горошко (он был на ведущем борту и руководил всем облётом), говорю: "Палыч, голова разболелась, целый день летаем, духов всех распугали, разреши не лететь". Он: "Ладно, отдыхай".
Я пришёл в свою землянку, сбросил снаряжение, выпил таблетку анальгина и прилёг отдохнуть. Проснулся от того, что почувствовал, как отряд «загудел». Нервы на пределе, вот и чувствуешь любые изменения в обстановке.
Вышел из землянки и увидел идущего мне на встречу Горошко:
— О, тарджуман (моя официальная должность была переводчик отряда, а тарджуман это на персидском переводчик), орден то ты свой про…бал. Посмертно! Бу-га-га, — рассмеялся он, — пойдём, посмотришь.
Пока шли к стоянке вертолётов, я узнал, что при облёте наши заметили шедший караван из трёх машин, дали перед ним очередь из пулемёта. Духи остановились, дождались, когда вертушки с десантом пошли на посадку, и открыли шквальный огонь по ним. В ответ вертушки поднялись в небо, замкнули круг и сверху расстреляли духов НУРсами (неуправляемые ракеты), а потом «восьмёрки» с разведчиками сели на землю, и наши бойцы добили врагов.
На вертолётной площадке Горошко запрыгнул в мой ведомый Ми-8. "Гляди сам," — ткнул он пальцем в блистер (окно вертолёта на борту), возле которого я пролетал весь день. Сейчас он был закрыт, а ровно в центре было пулевое отверстие…
С тех пор прошло больше тридцати лет, но память возвращает меня в то время, заставляет вновь чувствовать бегущий по крови адреналин и вспоминать страницы промелькнувшей жизни.
Клинок лежал на полке, притягивая внимание. Чёрные каучуковые накладки на рукоятке. Ножны не полностью закрывают лезвие, оно отливает матовым цветом и излучает уверенность в собственном совершенстве. Я протянул руку, взял его, в очередной раз не справившись с желанием хотя бы прикоснутьсяк нему. Снял ножны и осторожно провел пальцем по лезвию кинжала…Это произошло двадцать лет назад. Мне позвонил мой товарищ и сказал, что его знакомый предложил купить немецкий кинжал времён Второй мировой войны. Этот парень помогал по хозяйству одному ветерану войны, и в благодарность за помощь тот подарил ему нож, рассказав историю о том, как в 1941 году под Можайском группой бойцов военной контрразведки были уничтожены немецкие диверсанты. Ветеран вспомнил, как забрал его у убитого им фрица на память. По законам войны победители всегда имеют право на трофеи.
Первый раз взяв в руку кинжал, я почувствовал, как в меня будто вливается энергия, а нож показался мне живым. Это и толкнуло меня на покупку. Потом я много раз смотрел на него, пытаясь проникнуть в его тайну. Странный пирамидальный клинок, гарда, выполненная в форме пятиконечной звезды или пентаграммы, на которой с одной стороны был отштампован фашистский орел, держащий свастику, а с другой выбит год 1939, и конусообразная рукоятка наводили на мысль, что нож выполнял ритуальные функции у какого-то загадочного культа. В нижней части рукоятки — отверстие, сделанное с непонятной целью.
Впрочем, мои попытки отыскать какое-либо упоминание подобного ножа среди холодного оружия Вермахта не увенчались успехом. А моя теория принадлежности кинжала к обществу Анненербе (Наследие предков) или обществу Туле ничем не подтверждалась…
Справка: Анненербе и Туле — немецкие оккультные и политические общества.
В своих поисках я даже познакомился с главным хранителем Центрального музея Великой Отечественной войны 1941–1945 годов, экспертом Министерства культуры России Монетчиковым Сергеем Борисовичем.
Увидев нож, он удивлённо хмыкнул, открыл верхний ящик своего стола, достал латексные перчатки и только после этого взял его в руки.
Тщательно обследуя каждый миллиметр, Сергей Борисович осмотрел кинжал. Затем, держа его с двух сторон и поднеся к правому уху, начал качать его перед собой, к чему-то прислушиваясь.
Прошло минут двадцать, прежде чем он оторвал от него взгляд и задал свой первый вопрос:
— Как нож попал к Вам?
Внимательно выслушав меня, он достал лупу и ещё раз изучил кинжал.
— Скажите, вот в этом месте, — Монетчиков показал пальцем на грань ножа чуть выше гарды, — явно что-то затёрто. Здесь были какие-то знаки, цифры или надписи?
— Не знаю, — я пожал плечами, — нож попал ко мне уже в таком состоянии.
— А Вы обратили внимание, что внутри рукояти слышится движение какой-то жидкости?
— Да, конечно, в какой-то мере это и возбудило моё чрезмерное любопытство. Мне приходилось слышать о мифических ртутных ножах и о их сказочных возможностях всегда поражать цель.
— Поверьте, я хороший специалист по пехотному оружию Третьего Рейха и могу с уверенностью сказать, что нож сделан из той же стали, из какой делали стволы огнестрельного оружия для вооруженных силах в Германии тридцатых годов. Не сомневаюсь, это не какая-то подделка, а промышленное изделие, о чём говорят насечки на рукояти.
— Смотрите сами. — Монетчиков протянул мне нож. — Видите? По гурту рукояти идёт рифлёная насечка! Это сделано, чтобы нож не скользил в руке. Такие насечки делают на монетах, чтобы защититься от подделок. И нанести их возможно только на специальных заводских станках. Думаю, что была изготовлена партия таких кинжалов. И судя по форме ножа, он создавался как символ каких-то идей или для осуществления каких-то ритуалов. Я даже склоняюсь к мысли о оккультных Обществах Туле и Анненербе… Ну и нельзя исключать его использование в диверсионных целях. Не пробовали метать?
— Извините, но нет, — я усмехнулся, — приходила в голову такая мысль, но побоялся сломать. Да и жидкость внутри рукояти не даёт мне покоя.
— Согласен. Вскрывать нож самостоятельно опасно. Там вполне может оказаться какой-либо смертельный яд. Немцы были любители таких вещей. Холодное оружие это не мой профиль исследования, но я знаю, с кем можно поговорить. С изобретением огнестрельного оружия человечество многое приобрело, но и многое потеряло. Поверьте, иногда мифы оживают. Пистолеты, ружья, пулемëты убивают на расстоянии, а вот холодное оружие входит в человеческую плоть, умывается кровью и впитывает энергию раненного или убитого им человека. Мистика и оккультизм не для меня, но я никогда не сомневался в их существовании. Ваш кинжал подтверждает мои слова. Вы же чувствуете тëмную ауру этого клинка!? И при этом не боитесь брать его в свои руки. Значит он Вас признал. А вот мне лучше не брать его голыми руками, хотя и перчатки не всегда могут защитить от его силы. Не хотите оставить мне на недельку нож для качественного изучения?
Я задумался, а потом решительно качнул головой:
— Нет. Не сейчас. Может позже.
Позже у меня не получилось. Появлялись какие-то срочные дела, и я всё откладывал встречу с Сергеем Борисовичем, пока не узнал, что о его скоропостижной смерти…
А вчера я случайно узнал, что кинжал у предыдущего хозяина был украден, хотя всё остальное оказалось правдой, и кинжал действительно принадлежал ветерану НКВД.
Я поднёс нож к уху и слегка потряс его, слушая, как внутри рукоятки переливается какая-то жидкость. Зачем она там? Что это за жидкость?
Ну да Бог с ним, с кинжалом, мне сказали, что, несмотря на преклонный возраст, ветеран был ещё жив, и я решил вернуть его законному владельцу.
Мой взгляд прошелся по фотографиям, стоящим в рамках. Моя боевая молодость. Больше всего фотографий, на которых я в Афганистане. Спецназ Главного Разведывательного Управления. Черно-белые фото. Горы и местность, похожая на пустыню. Я с моими друзьями из отдельного отряда спецназначения. Все молодые и, не смотря на войну, жизнерадостные.
А вот более ранняя фотография. На ней мой друг Сашка в курсантской форме с автоматом на фоне полосы препятствий Военного института. Ускоренные курсы подготовки младшего офицерского состава. Тридцать шесть лет назад… На меня нахлынули воспоминания. Боже, как бы мне хотелось вернуться в это счастливое, полное надежд и мечтаний прошлое! Большой палец лег на нижнее отверстие рукоятки. Рука, державшая кинжал, непроизвольно сжала ее с огромной силой. Внезапно я почувствовал резкую боль в пальце от укола иглы, выскочившей из отверстия. В глазах потемнело, а затем мои мозги взорвались, и я распался на миллиарды микрочастиц…
В глаза будто насыпали песка. Резь не давала сфокусировать взгляд, а в висках отдавалось пульсирующей болью. Черт возьми, что за ерунда со мной произошла!? — Колёк! Ты чего застыл? Что? Колёк??? Меня так не называли уже лет тридцать! Я наконец-то увидел того, кто назвал меня старым прозвищем, и от увиденного я остолбенел. Передо мной стоял мой погибший тридцать пять лет назад в Афганистане друг Костя…