***
Потоки гнилостно-зеленой энергии переплетались с насыщенно-синими всполохами чистейшей магии в тугой клубок во мраке огромной залы на самом нижнем ярусе подземной лаборатории. Водоворот разнообразных сил сливался в единое целое над каменным постаментом, на котором лежал источающий ледяную дымку клинок. Концентрация сил магии, холода и смерти была в этом месте настолько велика, что если бы сюда рискнул ступить живой разумный — его душа мгновенно была бы поглощена Ледяной Скорбью частицу мощи которой пытался высвободить колдующий над ним седовласый чародей.
— Dii’Lah’DeiNMaaR… Dii’SULeyKaaR’DeiNMaaR… MULaaG’MINDOK’GRON’TUZ’SIL… (Хранитель моей магии… Хранитель моего могущества… Силой знания связываю клинок и душу…) — Произнося слова на неведомом Сильване языке, некромант заставлял пространство вокруг рунического меча дрожать от концентрируемой силы, а с рук оголенного по пояс Мадаава сходили всполохи едва заметной энергии, которыми он рисовал над оружием сложнейший магический узор, при одном взгляде на который у Сильваны начинала болеть голова.
" — Надеюсь эта сволочь своими заклинаниями тут второй Великий Раскол не вызовет." — Мертвая эльфийка с опаской косилась то на рунический клинок, то на флегматичного чародея, то на ходящие ходуном стены подземной залы. — «Хотя с другой стороны — возможно это его все-таки прикончит с гарантией. Было бы неплохо, а то на Пылающий Легион надежды что-то маловато…»
Бывшая предводительница следопытов уничтоженного Луносвета никак не могла понять, зачем Грегору понадобилось её присутствие на нижнем ярусе лаборатории, где Мадаав решил провести над Ледяной Скорбью непонятный обряд. Хоть она и не знала, что именно некромант пытался сделать с руническим клинком — навряд ли бы его действия понравились Королю Мертвых. И флегматичный маг смерти должен был осознавать это не хуже самой Ветрокрылой.
Но по какой-то причине седой чародей не только взял Сильвану с собой в тайную лабораторию, но и приказал мертвой эльфийке находиться при нем во время всего ритуала.
— IiZ’DINOK’DU’SIL… Dii’SIl’ZahMahRiiK… ZahMahRiiK’VahZEN’IN… (Ледяная смерть пожирает души… Хранимая душа станет жертвой… Жертва станет истинным хозяином…) — Легкий стук в висках, который появился у баньши после того, как Грегор начал творить свое жуткое таинство, с каждой секундой все нарастал. Чем больше энергетических нитей колдун вплетал в магический узор, тем отчетливее мертвая эльфийка начинала чувствовать боль идущую откуда-то изнутри и нестерпимое желание всадить стрелу в спину творящего заклинания чародея.
Ветрокрылая и раньше страстно желала убить Мадаава, но ментальные оковы Короля Мертвых удерживали её крепче любого металла. А сейчас… Связь с Нер’Зулом стала стремительно слабеть и мертвая эльфийка понемногу начала возвращать себе контроль над собственным телом.
— DINOK’KOS’ZINDRO. (Смерть станет триумфом.) — Нанеся последний штрих в колдовской узор, Грегор осторожно взял в руку Ледяную Скорбь и «окунув» оружие в свое заклинание, вгляделся в руны на его лезвии. Покрывающие клинок символы тускло светились, а сам меч как будто бы чего-то ждал…
В следующий миг бесстрастный некромант с каменным лицом перехватил его голой ладонью чуть ниже гарды и игнорируя хлынувшую из порезов кровь, направил кончик лезвия прямо в свое сердце.
" — Он что, убить себя решил? Вот уж был бы королевский подарок…«
Пока удивленная таким поворотом Сильвана пыталась понять, что здесь вообще происходит, Мадаав схватился свободной рукой за рукоять и Ледяная Скорбь пронзила его насквозь, а острый слух мертвой эльфийки уловил странный звук, прежде чем кончик рунического клинка вышел из спины некроманта. Как будто бы на месте сердца у Грегора был самый настоящий камень и рунический меч его расколол.
В следующий миг сознание баньши затопила боль, которую она не чувствовала с момента своей смерти, а залу захлестнул вихрь магической энергии и бывшего генерала Кель-Таласа отшвырнуло ко входу в помещение. Ударившись спиной об покрытую рунами стену, Ветрокрылая рухнула на пол и на какое-то время… Потеряла сознание. Во всяком случае именно так разум мертвой Сильваны интерпретировал резкий разрыв магических каналов и заполонивший все мрак.
Когда баньши пришла в себя, то в подземной зале царил полный разгром.
Начерченные на стенах ярко-синие руны были повреждены волной силы и либо исчезли, либо едва светились. Несколько колонн, что стояли вокруг чародея и были покрыты чародейским узором, превратило в каменную щебенку. Алтарь, на котором ранее лежал рунический клинок, раскололо на несколько крупных осколков, а пол и стены помещения покрывал слой изморози толщиной с палец.
Слегка покачиваясь, Грегор на том же самом месте, где его пронзила Ледяная Скорбь. Глаза бесстрастного чародея были закрыты, а сам он как будто бы впал в какой-то глубокий транс.
Чувствуя, что из-за странного обряда к ней вернулась свобода воли и видя, что сейчас флегматичный чародей наиболее уязвим, Ветрокрылая поняла, что лучшей возможности для убийства Грегора у неё не будет и потянулась рукой к висевшему за спиной колчану, в котором находился козырь, который баньши подготавливала как раз на такой случай.
Зачарованная стрела, которую достала мертвая эльфийка, выглядела практически точно также, как и остальные стрелы в колчане, но несмотря на непрезентабельный внешний вид, на деле она являлась крайне опасным оружием на создание которого пришлось потратить большую часть имеющихся у баньши времени и ресурсов.
Наконечник её был выполнен из тория — тяжелого светло-зеленого металла, найти который даже в спокойное время было не так-то просто и правильно обработать который могли лишь самые умелые кузнецы Азерота. Вскоре после битвы за Первые Врата Сильвана уже пыталась убить некроманта похожим образом и тогда на него это не оказало особого эффекта, но бывшая предводительница следопытов сделала выводы из прошлых попыток убить Мадаава и пошла иным путем.
Наконечник данной стрелы имел несколько выемок, в каждой из которых находился крайне токсичный яд, что был сделан из крови Охотников Скверны и воздействовал не на тело, а на энергетическую сферу. Попадая в кровь жертвы, он внедрялся в магические каналы через материальную составляющую и наглухо резал ей контроль, из-за чего даже архимаг становился не опаснее молодого аколита. А заключительным аккордом было «древко» из истинного серебра, на которое некроманты Плети наложили сильнейшее проклятие гниения, что должно было за секунды разъесть плоть и кости Мадаава, когда тот лишится возможности колдовать.
Во всяком случае, по словам приспешников Нер’Зула, такая стрела могла даже Архимонда отправить обратно в Круговерть Пустоты. В теории. Если бы Осквернитель снял с себя множество защитных заклинаний и неделю-другую подождал, пока распространившееся по его огромному телу проклятие сделает свое дело, никак ему при этом не препятствуя.
А на практике эту стрелу могла остановить даже простейший магический оберег, которую был способен наложить на себя даже самый неумелый маг — из-за токсинов и зачарованного древка на ней просто не осталось места, чтобы наложить чары для пробития защитных заклинаний.
Но сейчас последнее качество не играло никакой роли.
Готовясь к обряду, Грегор снял с себя всю броню, чтобы не было никаких помех, как физического, так и магического характера. И сейчас он был уязвим как никогда, а Сильвана, напротив, освободилась от контроля со стороны Короля Мертвых и теперь остановить её было просто некому — несколько скелетов, которые занимались обслуживанием лаборатории флегматичного мага смерти находились на верхних ярусах, да и не смогли бы мертвые рабочие оказать Ветрокрылой достойного сопротивления.
Наложив Черную Стрелу на свой верный лук, мертвая эльфийка прицелилась точно в затылок Мадааву и тихо прошипела.
— Это тебе за Верису и её детей!
Но к огромному горю Ветрокрылой… Спустить тетиву она оказалась не в силах.
Пальцы баньши как будто бы сжало неведомой силой, а само тело бывшей предводительницы следопытов полностью парализовало и она почувствовала хорошо знакомое присутствие чужой воли, без дозволения которой она не могла сделать абсолютно ничего. Вот только на этот раз контролировал Сильвану вовсе не Король Мертвых.
Вытащив Ледяную Скорбь из груди, рослый чародей громко вдохнул и выдохнул облако морозного пара. Оглядев разгромленную залу, седовласый маг смерти перевел взгляд на целившуюся в него мертвую эльфийку, позволяя баньши увидеть источающие льдистую дымку ярко-синие провалы, что появились у Грегора на месте глаз.
Окутанная морозной аурой фигура огромного чародея буквально источала силу и мощь и в первую секунду бывшая предводительница следопытов даже не поняла, почему она чувствует пробирающий до самых костей холод, но внезапно к Ветрокрылой пришло понимание, что это чувство шло не снаружи, а изнутри, из самых глубин. Из того, что было когда-то её душой. Из того, что у Сильваны отнял удар Ледяной Скорби.
Которую Мадаав держал в своей руке и руны на лезвии которой тускло светились…
Когда некромант сделал к ней шаг, мертвой эльфийке на какой-то миг показалось, что седовласый чародей решил покарать Сильвану за удар в спину и рунический клинок наконец-то прервет её жалкую пародию на жизнь… Но лишь на секунду остановившись рядом с обездвиженной Ветрокрылой, некромант с абсолютно равнодушным лицом мазнул взглядом по наложенной на лук стреле и молча прошел мимо.
Лишь когда каменные двери со скрежетом закрылись за Мадаавом, неведомая сила отпустила мертвую эльфийку и спустив тетиву, она обессиленно рухнула на промороженный пол. Впустую прорезав воздух, творение темной магии, в которое баньши вложило столько сил, вонзилось в стену, но бывшая предводительница следопытов этого не заметила — мертвое тело Сильваны содрогалось от сухого и лишенного эмоций голоса, что ледяными клыками вгрызался в её разум.
" — В следующий раз подготовься получше…«
***
Латная перчатка обволакивает мою ладонь и я беру под контроль одного из скелетов, которые помогали мне облачаться в саронитовые латы. Необходимо осмотреть себя со стороны и подогнать доспехи, пока есть такая возможность. На Калимдоре её может не быть.
Чары полного контроля нежити творятся как никогда легко. После того, как Ледяная Скорбь стала моей частью, некромантия поддается мне многократно проще, равно как и сотворение льда. Ожидаемо. Этот клинок полностью оправдывает свое название и в контроле над этими двумя стихиями с ним могут поспорить либо боги, либо высшие элементали. Обряд же сделал оружие частью моей души, даровав огромное могущество и соразмерный голод.
Перевожу взгляд скелета на лезвие меча, что находится в моей руке. Небольшое волевое усилие и Ледяная Скорбь растворяется в воздухе, чтобы спустя несколько мгновений вновь сформироваться в ладони. Даже звать не приходиться — достаточно лишь пожелать, чтобы часть меня проявилась в материальном мире.
В ритуале была допущена ошибка, но тем не менее результат превзошел все ожидания. Расколов накопители на месте сердца, клинок откусил от моей души больше, чем задумывалось, но когда процесс был завершен — меч стал своеобразной филактерией и вернул все в многократном объеме. Волна силы, холодной как скайримская стужа, вымыла из тела любой намек на демоническую Скверну и разорвала канал с Круговертью Пустоты, который мне навязал Маннорот.
Последствия этого стали ощутимы практически сразу. Мысли стали… Четче. Яснее. Как будто бы с глаз упала пелена, которой до этого мига даже не было видно. Но вместе с тем прочие чувства притупились так сильно, будто бы я перманентно находился под действием заклятия «Холодного разума».
Предательство собственных детей, гибель Азулы, Азерот, Пылающий Легион и коварство Аспектов… Даже моя собственная жизнь. Было достаточно лишь раз взглянуть на это со стороны, чтобы пришло понимание — все это лишь мелкие незначительные детали. Кусочки мозаики, которую раз за разом собирают, а после вновь ломают высшие силы.
Очередная попытка убийства со стороны Сильваны не принесла ничего — ни ярости, ни презрения. Даже разочарования в этой баньши не было, а её попытки лишить меня жизни, которые раньше казались забавным зрелищем в виду своей бессмысленности, теперь не вызывали никакого отклика. Бесполезная трата времени и сил. Возможно, ранее причиной излишнего интереса в сторону мертвой эльфийки была энергия Круговерти Пустоты, которая даже за такой короткий срок успела изменить меня так, что я этого не заметил, но теперь все… Пришло в норму.
Разум стал чище, чем когда-либо, а слабости, присущие живым — напротив, практически исчезли.
Отсутствие стороннего влияния позволило мне увидеть ситуацию незамутненным взглядом и разглядеть то, чем баньши является на самом деле. Призраком. Нежитью. Давно погибшим телом, способным двигаться лишь под воздействием магии смерти. Но при этом мертвая эльфийка так цепляется за свою ненависть, будто бы она чего-то стоит. Глупо. Кусочек души Ветрокрылой по-прежнему находится в Ледяной Скорби и мне достаточно небольшого волевого усилия, чтобы прервать её ничтожное существование.
Впрочем, в данный момент даже такая вероломная слуга может принести определенную пользу. Иллюзия свободы, которой она себя тешит, будет как вожжи, направлять гнев этой остроухой в нужную мне сторону. Главное, не дергать этот поводок слишком сильно, чтобы марионетка была уверена в том, будто бы у неё есть частица свободы…
Обряд, который я проводил, повредил экранирование заклинательного зала и часть энергии вырвалась за пределы лаборатории. Теперь обнаружение этого места Хранителем Магии лишь дело времени. Но даже если Малигос рискнет появиться здесь лично — в этот раз я не стану прятаться. С моей текущей силой это бесполезно. После обретения Ледяной Скорби пробирающий до костей холод стал моим вечным спутником и какой бы облик я не принял, он все равно будет источать этот неестественный хлад.
И это… Требует корректировки планов и смены подхода.
Время скрытности и компромиссов подошло к концу и не сказать, чтобы это меня разочаровало. Я дал жителям этого мира достаточно возможностей сохранить свои жалкие жизни, но даже перед лицом гибели своего мира они предпочли отринуть эту помощь. Наше общее заблуждение. Моя ошибка была в том, что я решил будто защитники Азерота могут быть некроманту союзниками. Наивность, продиктованная остатками человечности. Аспекты допустили просчет, когда не воспользовались этой глупостью. Скудоумие, порожденное той же слабостью.
Надоело раз за разом наступать на одни и те же грабли. Стоит сменить стратегию и заложить в её основу то, что пока меня еще ни разу не подводило — армию мертвых. Живые… Ненадежны.
Магическое поле подергивается рябью и я чувствую, что где-то на верхних этажах лаборатории открывается магический портал, через который проходит душа огромной силы. Похоже, что патриарх Синей Стаи все же рискнул сунуться в мое логово.
Надеваю на голову саронитовый шлем, опуская забрало-маску, выполненную в виде человеческого черепа и воплотив Ледяную Скорбь, иду встречать незваного гостя.
Появление Хранителя Азерота весьма кстати. Рунический клинок голоден… Я — голоден.
***
Телепортировавшись на место огромных магических возмущений, Малигос первым делом наложил поверх уже наложенного магического щита дополнительный уровень чародейской защиты. Флегматичный некромант был совершенно не тем человеком, с которым дракону можно было безопасно вести дела и меры предосторожности являлись скорее необходимостью, нежели перестраховкой.
" — Прохладненько тут…" — Создав в руке магический светильник, Хранитель Магии оглядел помещение в котором он оказался. Портал Аспект открывал, ориентируясь на энергетику и пространственная воронка перенесла его в какое-то складское помещение — вокруг стояли ровные стеллажи с инструментами и заготовками под… Что-то. — " Вроде бы Восточные Королевства, а такое ощущение, будто я до сих пор нахожусь в Нордсколе."
В форме высшего эльфа патриарх Синей Стаи был куда более уязвим, чем в виде огромного чешуйчатого ящера, но вместе с тем принимать свой истинный облик в подземной лаборатории было глупо — это сильно ограничивало свободу маневра, а неуязвимым Аспект все-таки не был.
Поэтому обвешавшись защитными заклинаниями в четыре слоя, Хранитель магии вышел в коридор и практически сразу же наткнулся на нескольких скелетов, которые куда-то тащили большой мешок с чем-то тяжелым. При виде мертвецов дракон сразу же приготовился к бою, а по его ладоням забегали искрящиеся разряды, но нежить не обратила на Малигоса совершенно никакого внимания и проигнорировав Аспекта, продолжила куда-то волочь свою ношу.
" — Нда-а-а… Уж в чем в чем, а в исполнительности слугам некроманта точно не откажешь. Такие в любой ситуации будут делать лишь то, что им приказано. Может быть мне тоже стоит освоить магию смерти? Лицо Хвостика в момент, когда она об этом узнает, должно быть просто божественно… Если с Мадаавом получиться договориться, можно будет попросить у него краткое руководство по поднятию мертвых.«
Погасив скачущие между ладоней молнии, Хранитель Магии тихо хмыкнул и отправился на поиски хозяина этого места.
Его привлек сюда всплеск знакомой магической энергии, который был настолько явный, что проигнорировать его Аспект просто не мог — флегматичный маг смерти уже не раз преподносил защитникам Азерота крайне неприятные сюрпризы и заклинания подобной мощи не сулили Синей Стае ничего хорошего.
Да, через душу того молодого лесного тролля Грегор должен был получить подробные разъяснения, для чего Малигос так поступил, но у дракона были некоторые сомнения в том, что эти ответы удовлетворили мага смерти и поубавили бы его желание насадить голову Хранителя Магии на пику. Все же он отказался полежать в гробу до конца вторжения, как его о том просили и решил выйти погулять раньше положенного срока.
Который мог настать… Когда-нибудь.
Дураком Аспект все же не был, особой привязанности к Мадааву не питал и прекрасно понимал, что Ноздорму был скорее прав чем нет, когда говорил, что чужак из иного мира — угроза, которую надо уничтожить. Другое дело, что Вневременный выбрал для этого крайне неподходящее время. Если бы Хранитель Времени больше думал и меньше полагался на свои видения, то он бы… Также втайне подговорил всех остальных Аспектов на заговор, но действовать они бы начали уже после того, как разобрались с демонами.
«Стравить нежить и демонов друг с другом, а после добить выжившего, причем желательно чужими руками» — примерно такой ход мыслей был у патриарха синих драконов, которого волновало лишь выживание его собственной стаи. Победил бы Грегор — хорошо, возни с некромантом будет меньше, чем с Саргерасом. Победили бы демоны — тоже неплохо, потому как Мадаав бы их неплохо потрепал перед кончиной, сделав часть работы за Аспектов.
Но некоторый шанс договориться с некромантом сейчас все же был, правда ставка патриарха Синей Стаи в данный момент была не на миролюбие, которое у седовласого чародея отсутствовало как таковое, а на его прагматизм. До сих пор Грегор прекрасно понимал, что противостояние воинству Саргераса было в интересах всех, кто не являлся сторонником Пылающего Легиона и охотно придерживался этой позиции.
И сейчас Малигос планировал возобновить данную сделку, пообещав некроманту в будущем поддержку против других Аспектов. Само-собой, не заключая при этом никаких магических договоров и с добавлением ряда условий, таких как признание Нордскола территорией Синих Драконов, невмешательство в дела других народов и прочих вещей, которые должны были придать предложению Аспекта большую достоверность.
На деле же Хранитель Магии в целом не планировал соблюдать какие-либо договоренности: ни с некромантом, ни с молодыми расами, ни даже со своими сородичами. Личный интерес патриарха заключался исключительно в спасении собственной стаи и не более — что нужно было для их выживания, то Аспект и делал. Малигос бы даже к Пылающему Легиону присоединился… Если бы не знал, чем такие сделки обычно заканчиваются.
И сейчас его главной задачей было обезопасить синих драконов от возможной угрозы. Если получится — ложью или уговорами. Нет? Что-же… Силовой подход тоже был приемлемым вариантом. Саркофаг не смог удержать этого упрямого мага, но по силе он был не ровня целому Аспекту.
" — Что-то резко похолодало." — Посмотрев на стену, дракон увидел как по темному камню быстро расползается белая полоска инея. — «Либо хозяин этого места меня заметил, либо у него сломались руны на морозильнике…»
Из-за проведенного в лаборатории ритуала энергетическое поле в этом месте было хаотично до невозможности и даже Аспект Магии не мог чувствовать что-то дальше пары шагов. А точнее — для этого бы ему пришлось остановиться, снять магическую защиту и сосредоточиться на своем восприятии, чего дракон делать не собирался.
Даже в царящей вокруг мешанине Малигос мог заметить обрывки плетений, характерных для магии душ и этого ему было вполне достаточно, тем более, что в этот момент никаких могущественных чар в этом месте не проводилось. А после либо они с Грегором договорятся и того можно будет расспросить седовласого чародея поподробнее, либо он устранит угрозу в зародыше и прикончит некроманта. Ну, или хотя бы запрячет в тюрьму понадежнее.
В прошлый раз Малигос делал темницу «щадящего типа», дабы лишний раз не провоцировать колдуна на побег, но то, что некромант покинул его творение мало того, что слишком быстро, так еще и незаметно — сильно задело самомнение патриарха Синей Стаи и в целях восстановления пострадавшей гордости он сотворил такое узилище, из которой даже Архимонд не смог бы с ходу выбраться. Но условия нахождения в нем были приближены к пыточным.
— Грегор, позволь заметить… Прятки — это не твое. — Услышав позади себя тяжелые, лязгающие шаги и почувствовав, как резко начинает падать температура воздуха, Малигос обернулся и… Мысленно костеря всех и вся, начал накладывать на себя дополнительные слои магической защиты. — Что же, поздравляю, труповод! Теперь тебя официально можно звать отморозком!
Фигура, закованная с ног до головы в металл весьма характерного оттенка и медленно надвигающаяся на Хранителя Магии, совершенно не настраивала последнего на дружелюбный лад. И не в последнюю очередь причиной этому был меч-душеед, который маг смерти держал в руке. И еще немалую роль играли глаза флегматичного чародея, которые ярко светились в прорезях закрытого шлема, показывая резко возросшую силу заклинателя мертвых.
— Если честно, я думал, что тебе хватит ума не трогать эту мерзкую железку… Больно уж проблем с ней много. Помнишь, что случилось с её последним хозяином? Если нет, то я напомню — он пахал на Легион до того момента, пока ты его не прикончи… — На мгновение активировав магическое зрение, Хранитель Магии отметил, что между Ледяной Скорбью и облаченного в броню колдуна был широкий энергетический канал, по которому циркулировало огромное количество магической энергии. И он был слишком крепким для простой связи между артефактом и его владельцем. — А, так ты решил вплавить эту жуткую штуку прямо в свою душу. Даже не знаю, есть ли смысл теперь говорить тебе об опасности подобной затеи… Слушай, а ты меня вообще понимаешь? Или голос Ледяной Скорби в твоей голове сейчас настолько громок, что для обычных звуков места уже не осталось?
В следующий миг Малигосу пришлось отпрыгивать назад, потому как покрытое рунами лезвие вспороло воздух в том самом месте, где стоял «высший эльф». Несмотря на массивные латы и внешнюю неповоротливость, бил Грегор настолько резво, что уклониться дракон смог лишь из-за чар ускорения, которые он после получения трепки от Алекстразы накладывал на себя при каждом выходе из логова, а также нескольким слоям магической защиты: в созданных Аспектом барьерах было заключено столько магии, что даже поглощающий души клинок задерживался на каждом из них на доли секунды, дабы впитать в себя такое огромное количество энергии.
Но Ледяная Скорбь оказалась настолько прожорливой, что за один удар успела вытянуть магию из половины созданных Малигосом барьеров.
— Видимо все же второй вариант. — Взмахнув рукой, Хранитель Магии послал в некроманта телекинетическую волну, пытаясь отшвырнуть владельца опасного оружия подальше и выиграть себе немного времени, но заклинатель мертвых небрежным взмахом рунического меча просто разрезал заклятье и впитав магию из его остатков, нанес рубящий горизонтальный удар, пытаясь отрубить дракону голову. — А ты настойчив!
Пригнувшись и пропустив над собой жаждущее душ лезвие, Малигос за доли мгновения наложил на себя усиливающие чары и со всей силы пнул некроманта в грудь. Обычно Аспект Магии предпочитал пользоваться в бою своей главной специальностью, но заклинания могли помочь не во всех ситуациях и чтобы не отправиться на тот свет раньше срока, ему пришлось выучить пару фокусов.
Подкрепленный магией, удар перевоплощенного дракона оказался настолько сокрушителен, что облаченного в латы великана снесло, будто сухой лист под ураганным ветром. Пролетев практически до конца коридора, некромант вонзил рунический клинок в пол и вспахав им несколько метров камня, затормозил свой полет.
— Ну допустим, силушки тебе эта жуткая железка дала. — Восстановив слои магической защиты, Малигос начал плести заклятие, которое смогло бы пробиться через защиту Ледяной Скорби. Хранитель Азерота уже понял, что в своем теперешнем состоянии Грегор стал полностью недоговороспособен и что оставлять его наедине с клинком было крайне опасно. — Вот только мозгов похоже, поубавила. Ты ведь должен был знать, на что идешь… Или ты все понимал, но решил, что оно того стоит?
Несмотря на свою дурную славу, изначально Ледяная Скорбь являлась сравнительно слабым артефактом по меркам Азерота — она не позволяла убивать сильных духовных сущностей одним лишь касанием, не давала возможности призвать глобальный катаклизм на голову врагов и не могла по щелчку пальцев открывать межмировые порталы.
Но она поглощала души… С каждой новой жертвой мощь рунического клинка росла и стараниями Артаса меч превратился в грозное оружие, дающее своему обладателю огромное могущество. И таким он был в руках бывшего паладина, который магией не владел и своим главным инструментом управлял больше интуитивно. А Грегор являлся крайне опытным и умелым чародеем, в руках которого подобный артефакт мог проявить себя куда более… Эффективно.
Вот только вместо того, чтобы пользоваться Ледяной Скорбью как обычным зачарованным оружием, радикально настроенный колдун не придумал ничего умнее, чем связать себя с клинком душеедом.
Отчасти Малигос понимал причины подобного решения и в чем-то действия Мадаава были даже продиктованы логикой. Своеобразной и немного нетипичной, но все же. Вот только последствия у данного поступка были не слишком приятны. И что самое отвратное, они были необратимы — о чем настолько опытный некромант не мог не знать.
И в довесок ко всему прочему — внимательный Аспект заметил, что доспехи заклинателя мертвых были сделаны из металла, который его Стая добыла у Плети и которым сам Малигос расплачивался с самим колдуном. Вот только когда Хранитель Магии уничтожал лабораторию флегматичного чародея в Зул-Амане, то он на всякий случай обыскал закрома тамошних подземелий и помимо всего прочего, изьял со складов Мадаава практически столько же материала, сколько он ему и заплатил.
А без этих запасов добыть зеленоватый металл некромант мог только в одном месте — у Плети, которая данную руду и добывала. И так как в Нордсколе в последнее время была тишь да гладь, у Малигоса появилась стойкая уверенность, что некромант из иного мира не сражался, а просто договорился со своими азеротскими коллегами, что, впрочем, было совсем неудивительно. С учетом предательства Аспектов, радикальный колдун вполне мог заранее записать во враги весь остальной Азерот и действовать дальше, исходя из данной парадигмы… Которой также придерживалась и Плеть.
" — Вот уж не думал, что предсказания нашего доморощенного пророка окажутся правдой. Обычно ему просто всякая дурь мерещится, которая очень слабо связана с реальностью, а тут надо же — угадал!" — Соединив окутанные магией ладони вместе, Малигос выставил их в сторону своего противника и в сторону Грегора вылетел сонм щупалец, сотканных из чистой магии. Промчавшись по темному коридору, они обрушились на закованного в металл колдуна, словно живая волна и протащив закованного в металл великана до самого конца, с грохотом впечатали его в стену. — Зря ты вылез из сделанного мною гроба, Грегор… Там для тебя было намного безопаснее.
— FeiM’Zii’GRON. (Исчезновение — Связь — Душа) — Тихо пробормотав что-то на неведомом Малигосу языке, облаченный в броню некромант прошел сквозь созданные Аспектом чародейские отростки и быстро сократив расстояние до «высшего эльфа» занес свой ужасающий клинок для удара. Чтобы не оказаться укороченным на голову, Хранителю Магии пришлось прекратить подпитывать щупальца своей магией и отступить на шаг назад. Но опасность шла не только от покрытого рунами лезвия — когда Малигос уже поднял руки, чтобы сотворить еще одни могущественные чары, в его грудь ударил латный сапог и перевоплотившегося дракона отшвырнуло назад также, как и его противника несколькими секундами ранее.
Врезавшись спиной в стену, Малигос недовольно поморщился — магическая защита смягчила удар, но новый владелец Ледяной Скорби бил по нему с такой силой, что несколько барьеров с хрустальным звоном лопнули, а на покрытом инеем камне осталась сферическая выемка и пробежала сеть глубоких трещин.
— Ху-у-ух… Знаешь, то, что ты все время молчишь делает тебя похожим на мертвяка. — Через силу хмыкнул Аспект, у которого из-за нахождения в форме высшего эльфа и резкого удара выбило воздух из легких. — Мог бы ради приличия сказать что-то. Можно даже в стиле бывшего принца Лордерона. Вы сейчас за исключением шлема — одно лицо… Даже подозрительно немного. Ты часом королю Теренасу рога не ставил? А то видел я его портрет недавно — предыдущий владелец твоей жуткой железки и в самом деле на отца не слишком похож. Не бойся, я никому рассказывать не стану…
Вместо ответа массивный чародей указал своим руническим клинком и «высшему эльфу» пришлось резко уходить вперед, чтобы избежать ледяного взрыва, который наморозил небольшой ледяной курган в том месте, где секундой ранее стоял Аспект.
" — Здесь слишком тесно — если начну колдовать что-то серьезное, то потолок просто упадет нам на голову. А это хоть и не слишком опасно, но сыграет Грегору на руку больше, чем мне. Надо выбраться наружу, чтобы иметь больше пространства для маневра. " — Пользуясь тем, что патриарх Синей Стаи сместился вперед, некромант рывком сократил разделяющее их расстояние и попытался разрубить «высшего эльфа» в поясе, но немыслимо изогнувшись, тот махнул ладонью и мощнейший телекинетический таран ударил закованного в металл чародея снизу вверх.
Энергии в это было вложено столько, что заклятье Малигоса буквально вырвало кусок подземного коридора вместе с некромантом и протащив его через многометровую породу до самой поверхности, отправило прямо в небеса.
" — Высоко полетел…" — Наложив на себя заклинание левитации, патриарх Синей Стаи выбрался из подземелий и плавно приземлился на ветку одного из деревьев, которые росли в лесу над логовом Мадаава. — «Шансов, конечно, маловато, но надеюсь, что этот проблемный тип все же разобьется.»
И все же чаяниям Аспекта было не суждено сбыться — почувствовав приближение откуда-то со стороны сгустка концентрированной магии смерти, Малигос сотворил чары дальнего зрения и увидев, кто приближается к падающим вниз каменным обломкам, удивленно поднял бровь.
" — Эта тварь еще не уничтожена? Я думал, что Маннорот её тогда с гарантией упокоил. Хотя с этой нежитью никогда нельзя быть уверенным в чьей-либо смерти…" — Ледяной взрыв разметал остатки лабораторного коридора в стороны и освободившийся некромант приземлился… Точно на спину Кориалстразу. Огромный мертвый дракон вылетел из облаков и подхватив своего хозяина, спикировал прямо на Хранителя Магии, открывая свою клыкастую пасть. — " Эта дохлая тварь вроде бы какой-то странной черной кислотой плевалась, когда мы Даларан отстаивали… Комбинированный щит против ядов и физического воздействия будет в самый раз, а если нет — остальные слои защиты справятся.«
Хоть он и не знал, чем конкретно дышало творение некромантии, ход мыслей Малигоса оказался верен и поток серой хмари, который в него выдохнул мертвый супруг Алекстразы, не смог пробиться через преграды, возведенные Хранителем Магии. Разбившись об магический барьер, оно широко разошлось по лесу, разъедая все на своем пути — за каких-то несколько мгновений густая чаща превратилась в голую, почерневшую и изъеденную ядом землю.
— Совсем природу не бережешь! А еще член Красной Стаи… Пусть и слегка с душком. — Несмотря на появление крылатой нежити, сам Малигос не спешил принимать свою истинную форму. Бой живого и мертвого дракона был бы крайне эффектным зрелищем, но в отличие от Алекстразы или того же Нелтариона, Хранитель Магии всегда делал основную ставку на заклинания, которые и в форме высшего эльфа прекрасно колдовались. Да и облик огромного крылатого ящера в данной ситуации был скорее минусом, ведь в нем Аспект был куда более крупным, неповоротливым и следовательно — по нему было бы куда проще попасть Ледяной Скорбью.
А проверять, насколько смертоносным может быть удар этим жутким клинком, Малигос как-то не горел желанием.
Видя, что дыхание его зверушки не сильно повредило Аспекту Магии, Грегор взмахнул мечом-душеедом и в сторону Малигоса на огромной скорости полетел маленький синий шарик… Который с каждой секундой все больше увеличивался в размерах и в тот момент, когда он достиг земли, на перевоплотившегося дракона обрушился натуральный ледяной шторм. Потоки замораживающего воздуха были настолько густо пропитаны силой, что скрыли от дракона приземление спрыгнувшего с Кориалстраза некроманта и о том, что Мадаав находится на земле Аспект узнал в ту же самую секунду, в которую ему пришлось уклоняться от покрытого рунами лезвия.
Вот только в этот раз атака заклинателя мертвых была куда продуманнее и первый взмах Ледяной Скорби лишь снял с «высшего эльфа» потрепанные предыдущими атаками магические барьеры, а когда Малигос остался совершенно беззащитен — резкий удар навершием опрокинул его навзничь и заставил на долю секунды потерять… Не сознание, но четкость восприятия. Пусть форме высшего эльфа Малигос сохранял часть своей истинной силы — рунический клинок обладал достаточным могуществом, чтобы заставить мир в глазах Хранителя Магии на мгновение смешаться.
Грегор в полной мере воспользовался этим, с размаху наступив на грудь Аспекта и впечатав его в промороженную землю с такой силой, что под Малигосом появился небольшой кратер, а после от латного сапога чародея во все стороны начала быстро расползаться корка льда, заключившая дракона в плотный кокон от пяток до плеч.
Пришедший в себя Аспект быстро сообразил, что перевоплотиться в свою истинную форму он не успеет, а заклятия, способные пробить защиту некроманта быстро сотворить не получится и видя, что Ледяная Скорбь уже начала свой путь вниз, он выложил свой последний козырь — перекрикивая буран, патриарх Синей Стаи закричал во все горло:
— Жрица Света!
Особой надежды на успех у Малигоса не было, особенно с учетом того, что меч-душеед по всем признакам полностью подчинил себе нового владельца. Но тем не менее, упоминание Вайтмейн сработало и в последний миг покрытое рунами лезвие замерло у шеи прижатого к земле Хранителя Магии.
— Мой любящий трупы друг… Ты даже не представляешь себе, как я рад тому факту, что ты меня не убил. — Облегченно выдохнул патриарх Синей Стаи с опаской покосившись на Ледяную Скорбь, что находилась в опасной близости от его горла и жажду которой дракон чувствовал буквально кожей. — И кажется, я теперь начинаю понимать, почему Хвостик так печется о жизни. Есть в этом что-то завораживающее… Пока ты сам живой.
— Это поправимо. — Небрежным взмахом руки рассеяв ледяную бурю, Грегор прижал тыльную сторону покрытого рунами лезвия к подбородку Аспекта и тихо процедил. — Говори.
— Судя по тому, что ты меня еще не прикончил — память твоя еще при тебе, а значит ты должен помнить, что тело той молоденькой жрицы Света хранилось в той лаборатории, в Зул-Амане. Ну ту, в которой я слегка…
— Я этого не забыл. — Бесстрастно заметил заклинатель мертвых, перебив Малигоса. — Ближе к сути.
— В общем, я тогда слегка полазил по твоим казематам и кое-что оттуда изъял. Под этим «кое-что», как ты уже наверное понял, я подразумеваю тело Салли Вайтмейн… Решил перестраховаться, знаешь ли. Я ведь все-таки не Ноздорму и будущее не вижу — а там кто знает, как все повернется?
— То есть ты меня не только предал, но еще и ограбил? — С все тем же непоколебимым спокойствием заметил флегматичный чародей, заставив Малигоса недовольно поморщиться.
— Я бы подобрал немного другие формулировки, но в целом да. Но я готов вернуть тебе её труп в целости и сохранности! Я не разбираюсь в некромантии, но на то, чтобы поддерживать наложенные тобой чары, которые сохраняли тело жрицы в стазисе и защищали от гниения — навыков Аспекта Магии все же хватило. — Вымученно усмехнулся Хранитель Азерота, мысленно прикидывая, успеет ли он отбросить Грегора телекинетической волной до того, как некромант укоротит его на голову, а Ледяная Скорбь вытянет душу. — Так что если мы договоримся, то ты получишь тело этой девушки в том же самом виде, в котором я её забрал. Как тебе такое предложение?
— Я могу узнать местонахождение трупа из твоей души. — Бесстрастно заметил заклинатель мертвых, слегка приподнимая лезвие меча и заставляя «высшего эльфа» задрать голову. — И зачем мне в таком случае живой Дова?
— Затем, что этот «Дова» подстраховался и если он все же умрет, то заклинание, которое он наложил на тело, превратит мертвую жрицу в пыль, из которой её даже ты воскресить не сможешь. И еще кое-что об этом… Я после Даларана все спросить хотел, да никак случая не представлялось. — Патриарх Синей Стаи вопросительно уставился на бесстрастного чародея, лицо которого было скрыто забралом в виде черепа. — А почему ты её раньше не вернул из мертвых? Или в таком состоянии Вайтмейн тебе нравится больше, чем в живом? — Видя, что Мадаав никак не реагирует на его слова, Малигос тут же поспешил добавить. — Ты не подумай, я не осуждаю. Чисто профессиональное любопытство…
Несколько долгих мгновений Грегор молча сверлил взглядом закованного в лед Аспекта, заставляя последнего сильно нервничать — расставаться с жизнью и душой Малигосу не очень хотелось. Ровно как и оставлять свою стаю в одном мире с мстительным до невозможности труповодом.
— Душа Аспекта ценнее жизни одной жрицы, а Алый Орден уже давно не играет роли. — После некоторых размышлений ответил флегматичный маг смерти, а руны на лезвии его клинка вспыхнули чуть ярче, как будто бы Ледяная Скорбь в самом деле обладала разумом и выражала полное согласие со словами хозяина.
— А вот тут ты не прав, причем дважды. После уничтожения Лордерона, жрецы Света не такое уж частое явление, чтобы разбрасываться ими направо и налево. И еще позволь тебя немного разочаровать — душа Аспекта не дарует тебе могущество Аспекта. Наши способности некогда были дарованы Титанами и крепко привязаны к Азероту, так что твоя жуткая железка… — Малигос указал взглядом на рукоять меча-душееда, выполненную в виде рогатого черепа. — Не намного сильнее станет. Считай, что ты убьешь древнего дракона и на этом все. Неплохо, но в целом мало на что влияет. А ты наверное уже начал надеяться, что скормишь Ледяной Скорби сперва мою душу, потом Хвостика, следующим будет Ноздорму, а там уже и до Архимонда недалеко? Спешу огорчить, план этот такой себе…
— Как минимум я избавлюсь от предателя и лжеца. — Сухо заметил Грегор, который внешне никак не изменился, но судя по взгляду светящихся синим светом глаз — начал раздумывать над предложением дракона. — Уже что-то.
— Да, но какой ценой? Я слышал от нашей жизнелюбивой знакомой, что когда остроухие из Кель-Таласа решили тебя опрокинуть, Вайтмейн не встала на их сторону, хотя ситуация к этому крайне располагала. Тебе не кажется, что утоление жажды мести и устранение одного потенциального противника того просто не стоит? В конце-концов, предавали тебя многие, а верными оставались единицы. Как по мне одна такая жизнь будет стоить смерти многих твоих врагов… Просто потому, что последних в разы больше. — Резонно ответил ему Хранитель Магии, чувствуя, что Ледяная Скорбь за время их диалога не сдвинулась ни на йоту. — Тебе так не кажется?