- А какой у тебя любимый цвет? - вставилась Юлька.
- На море порыбачить не хочешь? - мечтательно выдал Санькин отец. - Там такие русалки, во! - Он обрисовал руками песочные часы и получил от тёти Наташи полотенцем.
- Правильно, - загребая меня в охапку, и попутно утаскивая огурец со стола, на котором готовила тётя Наташа, сообщил Санька, обнимая двумя руками и обдавая запахом одеколона. - Зачем ему русалки, у него есть русал!
И поцеловав в висок, активно захрумкал над ухом.
- Вот, а ты меня полотенцем, - немедленно пожалился папа. - Заведу себе русала и уйду в море.
- Юля доченька, подай маме воооон ту скалочку, - медовым голосом попросила тётя Наташа.
Сказать, что мы проводили время очень весело, значит, ничего не сказать. Иногда от хохота стены просто тряслись. Сашкина семья отличалась остроумием.
Я не мог понять причину, по которой вокруг все так интересуются моими предпочтениями, пока до меня не допёрло.
Днюха. Завтра у меня днюха. Чёрт, и как я мог о ней забыть. Хотя если честно я вполне мог о ней забыть, потому что мы её никогда не отмечали. Ну, то есть иногда отмечали, если родители об этом вспоминали вовремя, то мне даже давали денег, а они шумно праздновали моё день рождение, давая мне возможность слинять из дома. Вообще то я всегда поздравлял себя сам. У меня на крыше было любимое место. Где я постоянно просиживал часами, когда дома были проблемы и когда погода на улице распологала. Крыши и подвалы, места обитания детей.
Я бы мог сказать, что я вырос на этой крыше, потому что в детстве постоянно приходил туда, а потом как - то стал приходить реже. Но я знал, как отмечать день рождение.
Я покупал себе пирожное, пиво, зажигал свечку, вставлял её в крем, садился и говорил себе.
- С днём рождения, Ник, ну и потом как полагалось, задувал и загадывал желание.
На самом деле это был грустный момент и часто я сидел и поедая пирожное плакал, давясь кремом и слезами, потом торопливо запивал пивом, вытирал слёзы и ещё некоторое время так сидел себя жалеючи.
Ну никто же об этом не знал, и я никому не говорил, так что вполне себе имел право это позволить. Потом у меня был школьный друг, которого я однажды привёл на крышу, но он так и не понял, что в этом прикольного. Сидеть на крыше было скучно, а мне было неловко сказать ему, что это моё особенное место. Я был общительным, но во всём, что касалось меня, предпочитал оставлять себя самому себе. И вот сейчас мысль о том, что возможно кто - то хочет отпраздновать мою днюху, она была... потрясающей.
Я сидел на детской площадке и ждал Сашку. Санька сказал, что ему надо заехать по делам на фирму, и мы договорились встретиться, как только он освободиться.
А так как место было обоим знакомое, всё, что мне оставалось это дождаться его машину.
Мимо бегали детишки, на лавочках чинно сидели мамашками с колясками.
Погода стояла замечательная. Солнышко уже припекало вовсю, мир улыбался яркой зеленью и пышно цветущей травой. Мы находились на пороге лета.
Обожаю весну. Обожаю май, обожаю эту хрупкую границу, между пробуждением природы и её расцветом. Весной воздух по особенному свеж и напоён ароматами, а в мае он становится тёплым, и это почти удивительно.
Я с удовольствием отталкивался от земли, и раскачивал сам себя, рассматривая донную крапивку под ногами, пока меня не согнали с места закономерным возмущением.
- Такой здоровый оболтус, а детям играть не даёт.
Оболтус торопливо освободил занимаемое посадочное место и отправился шкваркаться по близлежайшим переулкам, оставляя детский гомон за спиной, купаясь в энергетике города, людей, прохожих. Завернул в парк. В океане липовых аллей, народ постепенно начинал рассасываться, сдаваясь подступающему вечеру. Освобождались скамейки. По асфальту стремясь к выходу, пролетели пацаны на скейтборде, впугивая стаю голубей.
Мобила в кармане возвестила о том, что мы с Сашкой вспоминаем друг о друге одновременно.
- Куда пропал? - деловито осведомился Сан.
- В парке.
- Ок, скоро подъеду. У фонтанов жди.
Голос Сашки показался подозрительным. Я убрал трубу, неспеша лавируя между клумбами в направлении заданного маршрута. Жди, как же, заняться мне больше нечем. Фонтаны ещё не открылись, но место представлялось красивое, как раз для прогулок. Вечерело, солнце постепенно окуналось в закат, растворяясь в фиолетовой прохладе. Прикинув, что Сашка должен по идее подъехать, я ускорился спеша к назначенному месту, и впечатался в вынырнувшего навстречу Сашку, который не долго думая, подхватил меня и закружил.
- Попался.
- Саня, блин, сдурел? - Я рассмеялся, приземляясь на ноги, и шутливо стукнул его в плечо.
- Мррр. - Сашка наклонился подставляя физиономию и чёрт, я потянулся и поцеловал его. А затем, схватив за руку, потащил на цветущие дорожки. Зачем шокировать общественность? Это у нас с ним любовь, а для всех остальных окружающих, мы просто пидоры.
Сейчас, совершенно не хотелось об этом думать.
- Заяц, заставляешь за собой бегать, - пожурил Сашка обнимая, снял очки убирая в карман.
- Я по тебе скучал, - жалостливо признался я, начиная лыбится совершенно непроизвольно, просто потому, что увидел Сашку.
- Я по тебе каждую секунду скучаю, - абсолютно серьёзно отозвался Сан, и дрогнул уголками губ, когда я, крепко обхватив его за торс, уткнулся щекой в хлястик серого плаща, распахнутого на весеннюю теплынь. Иногда Сашка выглядел таким непривычно взрослым, гораздо старше меня. Странно казалось представлять, что мы когда - то были одноклассниками. Порой разница между нами воспринималась космической.
- Ники, твоя пылкость меня пугает. У нас всё нормально?
- Ага! - Я радостно выдохнул и прижался крепче, зарываясь в белый блейзер, вдыхая запах, купаясь в нём, в его теплоте, удивительной энергетике. Сан хмыкнув, завернул меня полами плаща, пряча в домик.
- Мммм?
Я только головой замотал, совсем не желал выныривать. Хочу быть маленьким, хочу стать брелоком в его кармане, и что бы он забрал меня с собой и никогда не отпускал. Но игры это хорошо, а реальность имеет свойство напоминать о себе косыми взглядами. Я нехотя отстранился, высвобождаясь.
- У тебя завтра днюха, Никит.
Сашка осторожно убрал чёлку с моего лба.
- Решай, как будем отмечать.
- С тобой! - не задумываясь, ляпнул я, ловя его за руку, начиная отстёгивать чужие часики. Сашка рассмеялся, мягко высвобождая руку, для того, чтобы приземлить на плечо.
- Со мной, это и ёжику понятно. - Мы двинулись по дорожке. - Тебе самому чего хочется, малыш? Мама голосует за ресторан, Юлька предлагает организовать тебе прыжки с парашютом, батя...с батей отдельно поговорим.
- Банька и девочки? - предположил я, начиная ржать.
- Почти в точку. - Мы с Сашкой расхохотались.
А мне стало так хорошо. Как будто я уже разом побывал в ресторане, прыгнул с парашютом, помылся в баньке с Сашкой в роли девочки и ещё кучу всего.
Я прижался к Сашке, не давая ему идти. Мы застыли посреди аллеи, слушая как над головой, шумят берёзы и лиственницы. В воздухе пахло цветами. В такие минуты мне кажется, что я становлюсь воздушным шариком, который готов оторваться от земли и полететь, но я не улечу, моя ниточка навсегда привязана к Сашке.
- Хочу на крышу, - сказал я. - Прямо сейчас. Пошли.
Я дёрнул его за руку.